Страница 8 из 19
Я смотрела на женщину в зеркале, отстраненно оценивая ее внешний вид, фигуру, наряд. Казалось, речь не обо мне. Там, в зазеркалье, была другая Ева. Чужая. Я боялась смотреть ей в глаза. Отчаянно захотелось разбить зеркало. Чтобы оно разлетелось на тысячи осколков. И стерло ее навсегда.
– Ева!
Надела улыбку словно наряд. И пошла на его голос. При виде меня Влад замер. Улыбнулся счастливо. Искренне.
Попытался поцеловать, но я вовремя увернулась.
– Макияж!
Усмехнувшись, он оставил поцелуй на шее, плече. Его губы дарили тепло, нежность. Я потянула на себя его галстук, но он поймал мою руку, сжал в свой ладони. Сказал, смеясь:
–Ты коварная женщина, Ева. Но сегодня этот трюк не пройдет. Нам действительно придется скучать на этом ужине. Это важно.
– Жаль, – признав поражение, вздохнула я.
Он потянул меня за собой. Я вновь оказалась перед огромным зеркалом в своей гардеробной. Но той другой Евы не было больше. Она исчезает, если появляется кто-то еще.
Обняв меня со спины, Влад вновь поцеловал обнаженное плечо. Хитро прищурился и достал из кармана пиджака роскошное ожерелье. С гордостью и трепетом он надел его на меня. Застегнул замочек. Задержал в пальцах кудряшку.
– Нравится?
– Очень.
Я обернулась к нему. Но больше увлечь не пыталась. Провела ладонью по колючей щеке. Иногда ожидание в радость. Предвкушение.
Вопреки опасениям, ужин прошел сносно и быстро. Последнее особенно приятно. Партнеры Влада спешили на самолет в Москву и с разговорами не затягивали. Спасибо им за это.
После того, как они отбыли восвояси, мы посидели еще немного. Влад вертел мою руку в своей, а я, не выдержав, спросила:
– У тебя все хорошо?
Он хотел отшутиться, но передумал. Сказал туманно:
– Пока нет. Но скоро будет. Тебе не о чем волноваться. Я разберусь.
– В этом я нисколько не сомневаюсь. И все же мне хотелось бы, чтобы тебе действительно не о чем было беспокоиться.
– Сейчас все мои мысли о тебе. Остальное неважно.
– Раз так, нам опасно оставаться на виду.
Влад рассмеялся и подозвал официанта. Счет был оплачен, машины поданы. Но у гардероба вновь зазвонил его мобильный. Пробормотав короткое: «Извини!», он сосредоточился на разговоре. Номерки от верхней одежды остались у него, но ждать мне не хотелось.
Я вышла на улицу, машины ждали у подъезда к ресторану. Шаг, другой – и я в салоне.
Мороз обжог кожу. Я вздрогнула. И тут же улыбнулась. Опасно-приятная свежесть.
– Здравствуй, Ева.
Вздрогнув от неожиданности, я обернулась. Справа от меня стояли отец и сын Тарасовы. Вот так встреча! Все Анжела! Лихо не то, что будить нельзя, но и вспоминать.
– Добрый вечер, Павел Викторович.
После появления закона о запрете курения в ресторанах и кафе желающим подымить приходилось делать это на улице. В любую погоду. Тарасовы холодов не боялись и коптили небо и легкие в свое удовольствие.
Я чувствовала взгляды мужчин каждой клеточкой своего тела. Я могла бы вернуться к Владу или сесть в машину. Но не сдвинулась с места.
– Прекрасно выглядишь, – промолвил Тарасов-старший. Его сын хранил молчание. Сигарета медленно тлела в его руке. – Как поживает твой отец?
– У папы все хорошо. Спасибо.
Тарасов поморщился. Все, что говорилось сейчас, даже обычные вежливые фразы, резало слух. Против воли все обретало потаенный опасный смысл.
Влад накинул шубку на мои плечи. Я вздрогнула– не заметила, как он приблизился. Придерживая мягкий мех шиншиллы на моей груди, он сказал, улыбаясь:
– Не стой на морозе.
Мне стало легче дышать. Я чувствовала его тепло, дыхание. Он свой. Он на моей стороне.
Влад держал меня по-хозяйски, властно и мужественно. И мне это нравилось. «Ночевала тучка золотая на груди утеса-великана…».
Откуда эти строки? Лермонтов… Выучить наизусть и рассказать перед классом. Садись. Четыре. Перепутала слова. Бред, что за мысли в голове?
– Рад видеть, Павел, – поприветствовал Влад. Но руки не протянул, ведь тогда бы мне вновь стало холодно. – Во вторник Ивлев пришлет документы, о которых мы говорили. Посмотри. Нужно твое заключение.
Павел Викторович кивнул, соглашаясь. Подчинясь. Антон так и стоял молча. Адвокатская контора Тарасовых многие годы работала на Влада и его сотоварищей. И он был не из тех клиентов, которых позволительно терять. Небезопасно уж точно.
Зная свою силу, Влад направился к машине. Он бережно меня поддерживал, словно я была хрустально-хрупкой и даже воздух мог мне навредить.
Бросил Диме:
– На сегодня свободен. Будешь нужен, Ева позвонит.
Мы сели в его машину. Водитель тронулся с места. Машина сопровождения следом. Дима скрылся за ближайшим поворотом. Я положила голову на плечо Влада и прикрыла глаза. Он спросил тревожно:
– Все хорошо?
– Будет. Если поцелуешь.
И он целовал. Нежно, страстно, жадно. До самого утра. И я отвечала ему, отдаваясь без остатка. Нам обоим казалось, что завтрашнего дня не существует. Что каждое мгновение – подарок судьбы. И мы наслаждались им, испивая до самого дна.
Проснувшись ближе к обеду, я сладко потянулась. За окном падал снег. На календаре апрель. Весна выдалась дивной, но холодной. Скорее бы уже лето.
Измученные зимой прохожие улыбались солнышку. Но тут же прятали носы в теплые шарфы. За окном было минус семь. Дима напялил солнцезащитные очки, чтобы лучше видеть дорогу. Он выглядел несуразно и чем-то походил на пилота из американских фильмов.
Я отвернулась к окну. Машина остановилась перед светофором. Незнакомый парень, ожидая зеленого, передернул плечами, закурил. Был ли он хоть чем-то похож на него? Не знаю. Но непрошенное воспоминание уже воскресло в памяти.
Тем летним днем была отличная погода. Антон, Тоша, ждал на улице, нервно вышагивая по тротуару. Заметив меня, замер нерешительно. Вглядываясь в мое лицо, пытался прочесть еще не сказанное.
Я легко сбежала по ступенькам. Шелковое платье красиво развивалось от бега. Он подхватил меня на руки и кружил, кружил, кружил, пока я не попросила, задыхаясь:
– Пусти, глупенький…
И он принялся целовать мое лицо, руки. А я смеялась и плакала от счастья.
– Все нормально?
Голос Димы вырвал меня из плена воспоминаний. Многое в своей жизни я пыталась забыть, выкорчевать с корнем, невзирая на боль и последствия. Но иногда память воскрешала давно минувшие события. Они появлялись, словно сорняки на безупречной лужайке. И я вновь от них избавлялась. Точно зная, что рано или поздно что-то покажется вновь.
Так и сегодня. Уже давно не было той Евы. Она умерла и похоронена. И не было того Тоши. Впрочем, я даже не уверена, что он существовал когда-нибудь в действительности. Возможно, наивная доверчивая Ева придумала его.
– Все просто распрекрасно, Любопытный Глаз, – заверила я. – По пути заедем в супермаркет. Тот, что на шоссе перед поворотом.
«Черт! Нужно было вызвать такси, а не ждать этого олуха!» – словно юла, я крутилась на крыльце собственного дома и ждала появления водителя. В гараже стоял мой «Бентли», но ключи каким-то чудесным образом исчезли. К бабке не ходи – без Димы не обошлось. Все! Достал! Разберусь с ним, как только Влад вернется из командировки.
Тишина стояла невиданная. Что и не мудрено, раз на часах три ночи, а завтра вторник. Зато шум подъезжающей машины я уловила издалека. Обрадовавшись, помчалась на встречу, на ходу позабыв недавнюю злость.
Выскочив из калитки, я едва не угодила под колеса. Дима посмотрел недоуменно. Я резво плюхнулась на сиденье и велела:
– Поехали уже!
– А…
– Некогда тачки менять! Не стой же ты!
Дима послушно развернулся и поехал к городу. Куда мы едем он знал и без того, посему адрес повторять не пришлось. Я набрала мобильный Анжелы и сообщила ей, что скоро буду.
– Что у нее стряслось? – хмуро спросил Дима.
Его щека еще хранила след подушки, что я, признаюсь, отметила с некоторым ехидством. Ни одной мне страдать.