Страница 124 из 343
Вот почему Эльфы согласились, чтобы Северус Снейп остался, хотя они чувствуют, что с ним что-то не так, подумал Гарри. Нужен был кто-то со стороны Валери Эвергрин, кто-то старший, чтобы возложить на ее плечи эти проклятые цветы - соблюсти этот чертов ритуал. Гарри внезапно понял, что, несмотря на то, как он уважал Глориана Глендэйла, сейчас он был готов на все, чтобы Эльф не держал за руку Валери, не смотрел на нее так нежно, потому что в ее ответной улыбке Гарри чувствовал отблеск отчаяния и приносимой жертвы. Гарри отвернулся, зная, что если эти мысли прочитает кто-то из Эльфов, не поздоровится и ему, и самой Валери: Куно Глендэйл на редкость умный старик, и его Гарри даже не мечтал провести. Взгляд Гарри, блуждавший где угодно, чтобы не возвращаться на жениха и невесту, выполняющих удивительно красивый обряд, внезапно натолкнулся на профессора Снейпа. Северус Снейп почему-то тоже выглядел так, словно принес в жертву что-то дорогое и неизъяснимо любимое. В этот момент Гарри понял, что ни за что на свете не полезет больше в душу к профессору. Он испугался, что обнаружит там одно лишь дымящееся пепелище.
Но среди собравшихся Гарри увидел еще одно лицо, которому эта помолвка была явно не по душе. По бледным щекам Гвеннол Дивир, на которые ниспадала серебристая бахрома подвесок, блуждали красные пятна ревности. Гарри знал, что, хотя Глориан называл прекрасную Эльфийку сестрой, это было лишь выражение дружбы: все Эльфы называли себя братьями и сестрами, а дружба в их обществе была важнее, чем родственные отношения. Пчелиный рой, который составляли все Эльфы, нуждался в постоянной поддержке по отношению друг к другу со стороны всех членов этого общества. И юноша понял, что для Гвеннол Глориан больше, чем брат или друг, потому что только любимого человека можно было бы с такой болью отдать в руки другой женщины, чужой женщины, потому что этого требовали интересы их рода. Гвеннол Дивир, как и остальные женщины-Эльфийки, была бесплодна.
Рон и Гермиона, Сьюзен, стоящая рядом с Гарри, да и все остальные, похоже, не видели в совершающемся обряде никакого преступления. Среди школьников Хогвартса еще с сентября бродила сплетня о том, что отношения профессоров по Защите от Сил зла и Древним Колдовским Языкам далеки от обычных профессиональных или просто дружеских. Позже, многие девицы даже возревновали, когда узнали, что вечера, а иногда и ночи, профессор Эвергрин проводит в бывшей хижине Хагрида, но взглядов, которые влюбленные бросали друг на друга было достаточно, чтобы у фанаток Глора не осталось никаких шансов. Помолвку и свадьбу, которая должна была свершиться через три дня, все приняли как должное. А Добби, переминавшийся с ноги на ногу слева от Гарри, был и вовсе в восторге.
Наконец, все закончилось. Снег пошел еще сильнее, и Эльфы как-то неожиданно все испарились, точно растаяв в его крупных хлопьях: согласно обряду, они все должны были принести жениху и невесте подарки возле дома главы рода. Рядом с древним черным кромлехом остались только Гарри и его друзья, Валери и Глориан. Валери Эвергрин окликнула уходящую вместе с толпой слизеринцев черную спину профессора Зельеделия.
- Северус!
Никогда она еще не звала его по имени, подумал Гарри, видя, как спина вздрогнула.
- Да? - голос был раздраженный, нетерпеливый. Снейп явно не хотел оставаться с ней.
- Спасибо, что согласились быть моим посаженным отцом.
- Не за что.
- Не хотите меня поздравить?
- Я поздравлял вас в прошлом году. Думаю, этого достаточно.
Мнение профессора явно разделял Глориан Глендэйл. Его фиолетовые глаза нетерпеливо сверлили Снейпа, подталкивали, требовали, кричали, чтобы он поскорее ушел.
И он ушел.
- Пойдем, дорогая, - прозвенел счастливый голос Глора. - Пойдем к отцу. Он очень просил.
- Да, да, конечно. Гарри, ну, как тебе?
- Красивая церемония, - без всякого выражения сказал Гарри. - Поздравляю, мисс Эвергрин, Глориан...
- Спасибо, Гарри. Ты же меня понимаешь, правда? - большие синие глаза Валери оказались перед самым лицом Гарри, она поцеловала его в лоб, окатив сладким запахом цветов и заставив его сердце почему-то сжаться от жалости. Несколько шагов - и они с Глорианом исчезли в метели.
Гарри, Рон и Гермиона долго молчали.
- Странный обряд, - прошептала Гермиона. - Почему мне кажется, что все это мне только что приснилось?
- Дико, - пробормотал Рон. - Все это невероятно дико, - он неуютно поежился: снег падал ему за ворот плаща. - Они такие разные... Я до сих пор не могу поверить в то, что она согласилась... Она, такая красивая, - и он! Бр-р-р, как холодно! Ну и быстро же здесь наступила зима!
Гарри молчал.
- Она не любит его.
Голос, прозвучавший из-за камня, заставил всех четверых вздрогнуть. Сьюзен оглянулась и увидела Джинни, зябко кутающуюся в заносимую снегом мантию.
- Что ты сказала, Джин? - Рон непонимающе вскинул брови.
- Что слышал, ты, бесчувственный болван, - бесцветно уронила Джинни. - Знаете, мне показалось, что ничего страшнее я никогда не видела.
- Страшнее? - переспросил Рон.
Сью и Гермиона переглянулись с совершено одинаковыми выражениями на лицах. Они не были уверены, стоит ли заткнуть рот Джинни, прежде чем она со ставшей свойственной ей откровенностью выложит свое мнение. Они не успели.
- Я сказала, что она не любит его. Она любит другого человека, сама, наверное, этого еще не понимает, но любит.
- Джинни, - мягко сказал Гарри. - Не надо...
- Не надо меня одергивать, как маленькую девочку, Гарри Поттер! - вспылила Джинни. В призрачном свете летящих снежинок ее голубые глаза были похожи на упрямые льдинки. - Я считаю, что это отвратительно!
- Джинни...
- Оставь меня, Сьюзен Боунс! Что ты понимаешь в любви?!
- Джинни!
- И ты заткнись, Гермиона! Тебе все дается с такой легкостью, не понимаю, почему ты до сих пор думаешь, когда перед тобой лежит все готовенькое на блюдечке! Вы все избалованы! - истерично выкрикивала Джинни. - Избалованы любовью!
- Джин, что на тебя нашло? - попытался утихомирить сестру Рон.
- О, какой же ты дурак, Рон, - беспомощно простонала Джинни и заплакала. - И почему она ему не скажет?! Я бы сказала... наверное...