Мой сводный идеал

Князь, нагло глядя на брата, почесал средним пальцем щеку. А переведя взгляд на меня, снова подмигнул.

— Так все, Кать, нам пора! — взглянув на часы, сказал папа и, убрав за собой со стола, пошел одеваться.

Катя быстро допила чай и тоже вышла из-за стола.

А братья Князевы, несмотря на то, что в их тарелках и чашках было уже пусто, сидели неподвижно и ждали, когда я доем блин.

Я поняла: Князь не желал, чтобы я оставалась наедине с Русей, а Руся — не хотел оставлять меня в компании брата.

А как только я вышла из-за стола, они оба тут же последовали моему примеру.

Одновременно пошли одеваться, и одновременно вышли на улицу…

«О, боже… Не хватало еще что б из-за меня братья стали еще большими врагами…»  — вздохнула я, застегивая куртку.

Руслан сидел в машине, а Князь — стряхивал со своей снег.

— Может, со мной прокатишься, сестричка? — улыбнулся он. — Уверен, ты еще не каталась на нормальных тачках.

Я усмехнулась над ним и, проходя мимо, бросила:

— Вот бы в школьные годы в тебе было столько же ума, сколько сейчас самоуверенности.

— А ты не веришь в то, что люди могут меняться? — выкрикнул он мне в спину.

— Пока что я этого не заметила, — не оборачиваясь, ответила я и села в джип.

По дороге в универ Руслан возмущался:

— Ведет себя как упрямый ребенок! Мама заслуживает счастья, как он этого не понимает? За жизнь с отцом она достаточно хлебнула горя… — Руслан замолчал, но я не могла не спросить.

— Почему Тимур винит Катю в его смерти?

Руслан вздохнул и, выдержав небольшую паузу, все же посвятил меня в их семейную историю.

— У отца было тяжелое заболевание сердца, против которого российские врачи были бессильны. Мама отчаянно искала, где смогут ему помочь, и нашла единственную клинику в Германии. Операция стоила огромных денег, просто неподъемных для нашей семьи. А еще нас предупредили: вероятность того, что обойдется без рецидива, ровнялась одному проценту из ста.

Руслан свернул налево, умело вписался в поток машин и продолжил.

— Отец напрочь отказался от операции. Он не хотел, чтобы мама продавала квартиру и дачу. Так и сказал: один процент — это капля в море. Почти без шансов. А ты с детьми останешься на улице. И мама согласилась с его решением… Чем и разозлила Тимура. Он до последнего настаивал, чтобы она все продала и отвезла отца в Германию, — Руслан глубоко вздохнул.

— После смерти отца Тимур на какое-то время потерял с нами связь. Переехал к бабушке, ездил от нее через весь город в школу. Брат никак не мог понять: мама не заслужила такого отношения. Она сделала все, что было в ее силах. В последние годы, когда отец уже не мог работать, она пахала как проклятая. Его обезболивающие лекарства стоили очень дорого, поэтому днем мама работала в бухгалтрии, а вечером — расклеивала листовки на подъездах. Мы с Тимой, кстати, ей тоже в этом помогали.

— Наверное, Тимур был очень близок с отцом, раз так тяжело переживал его смерть? — поинтересовалась я.

— Да. Во всяком случае, ближе, чем я. Отец в молодости тоже занимался кикбоксингом и, как рассказывала мама, он привел Тимура в спорт, когда тот еще пешком под стол ходил.

Вдруг глаза Руслан замерли в одной точке, зрачки расширились, и машину плавно повело на встречную полосу.

— Руслан! — крикнула я и на автомате схватилась за руль.

Глава 20

― Я чуть не умерла от страха! Русь, что на тебя нашло? ― задыхаясь, спросила я.

 И только когда мы, вернувшись на свою полосу, остановились на светофоре, я отпустила руль.

А потом перевела взгляд туда, куда так взволнованно смотрел Руслан.

Длинноволосая шатенка с личиком как у фарфоровой куколки переходила дорогу и мило улыбаясь, разговаривала по телефону.

Мы оба замерли, глядя на нее. А когда стоящая за нами машина громко посигналила, Руслан, придя в себя, тронулся с места.

― Ты ее знаешь? ― нахмурилась я.

Он как будто не услышал мой вопрос. Отрешенным взглядом смотрел на дорогу, сжимал и разжимал пальцы на руле, едва не проехал на красный.

― Русь, если ты не хочешь, чтобы мы кого-нибудь сбили, то…

― Да, извини! ― он резко выпрямился. ― Что ты спрашивала?

― Кто та девушка в белой шубе? Ты так смотрел на нее…

― Мы встречались. ― Руслан откинулся на спинку кожаного сиденья, прерывисто вздохнул и добавил: ― Но это в прошлом…

Мне стало интересно, как долго они были вместе и из-за чего расстались?

Но по виду Руслана было ясно, что сейчас он точно не готов отвечать на подобные вопросы.

Я прижалась лбом к стеклу и всю дорогу до универа ехала молча.

Окружающий мир как будто исчез. Исчезли дома, остановки, магазины, люди, машины. Остался лишь образ той девушки. Я не понимала, что вдруг начало со мной происходить? Почему она меня так разозлила? Хотя нет, не она сама, а то, каким взглядом смотрел на нее Руслан.

«Он сказал, она в прошлом? Нефига не в прошлом! ― возмутилась про себя я, вспомнив его взгляд. ― На людей, которые остались в прошлом так не смотрят!»

Первой парой была информатика. И сегодня я стала гвоздем программы: не ответила ни на один вопрос по прошедшим темам.

Конечно, попробуй-ка объясни преподу, что повторять темы под крики «И-и-х-а-а-а!» доносящиеся с улицы, просто невозможно. А еще, когда твой дом кишит полуголыми парнями и подпрыгивает от музыки ― тем более не до учебы.

― Так, все свободны, кроме… ― Троян пробежался взглядом по журналу, поднял на меня взгляд, и на его лице расползлась довольная улыбка. ― Кроме Совенковой!

― Черт… ― шепнула я.

― О-о, кто-то сейчас получит дополнительное задание,― закатила глаза Саша и похлопала по моему плечу. ― Жду тебя в коридоре!

― Присядьте пока, ― Троян указал на место в первом ряду и принялся что-то быстро записывать в свою тетрадь.

А когда последние студенты вышли из кабинета, он поднял на меня сердитый взгляд и снова перевел его на тетрадь.

― Почему не подготовились к занятию?

― Уезжала на выходные. Не успела, ― соврала я.

― Уезжали случайно не в Вологду? ― он снова поднял на меня взгляд, и на этот раз его губы тронула улыбка.

― Н-нет… ― замотала головой я, не понимая, почему вдруг он заговорил про мой родной город?

Андрей Олегович захлопнул тетрадь и, расслаблено откинувшись на спинку стула, почесал гладко выбритые щеки.

― Я просматривал ваши документы и увидел до боли знакомое название предыдущего университета. Я тоже жил в Вологде, ― улыбнулся он.

― Вау, серьезно? ― удивилась я.

― Прожил там всю жизнь. А после окончания школы поступил в московский ВУЗ. Я жил на Северной. А вы?

― Я на Прокатова.

― Ого! Почти соседи!

― Получается так, ― хохотнула я, понадеявшись, что это мне как-то поможет избежать дополнительного задания.

Но я ошиблась…

― Ну что ж, землячка,  ― он задумался и взглянул в журнал. ― Увы, но это никак не повлияет на мое желание дать вам практическую работу. Запишите себе, что нужно выполнить практическую работу номер пять, по теме «Создание и форматирование таблиц». И принести ее к следующему занятию, ― мило улыбнулся Андрей Олегович. ― А оно, я напомню, у вашей группы будет в среду.

Идя к двери, я вспомнила слова Гарика, когда Саша рассказала ему, что какая-то девчонка посоветовала Трояну пройти курс хороших манер.

«О-о-о, надеюсь, она не учится в нашем универе? Иначе ей страшно не повезло».

Похоже, память у Андрея Олеговича была как у навороченного процессора. Он хорошо помнил, как я поговорила с ним в свой первый учебный день. И когда он давал мне тему практической, в его взгляде так и угадывалась фраза: «Это тебе за твой длинный язык».

Когда я вышла в коридор меня там уже ждали Саша, Костя и Гарик.

― Привет, Зай! ― Костя поцеловал меня в щеку и, нахмурив брови с выбритыми полосками, заглянул в глаза. ― У тебя все в порядке?

― Почти. Если не считать, что заработала практическое задание, так как не подготовилась к занятию, ― вздохнула я.