Бог Боли (ЛП)

Он возвращается к постукиванию пальцами по моему подбородку, и я так близок к тому, чтобы отправить его на соседнюю планету.

Илай — отстраненный, макиавеллист и настоящий психопат, но с тех пор, как я случайно стал помощником его разрушительной энергии, он, как ни странно, неравнодушен ко мне.

Он сражался в моих битвах, учил меня сражаться самому, несколько раз сбивая меня с ног, и становился психопатом когда кто-то пытался издеваться надо мной.

И под психом я имею в виду не насилие. Но коварность. Он прятал тайники с наркотиками в их шкафу, заставлял их сомневаться в собственном существовании и даже подтолкнул их к смене школы.

Он всегда был незаметным, но очень эффективным.

Эта репутация обеспечила ему статус одинокого волка. Неважно, сколько людей его окружает, я знаю, что в глубине души Илай так же одинок, как и я.

Возможно, даже хуже.

Поэтому я позволяю ему играть с моим подбородком. Может быть, тогда он оставит меня в покое.

— Господи. Ты спишь как мумия, ты знал об этом?

Я не отвечаю, надеясь, что он подумает, что я уже сплю.

— Может, мне стоило пойти с Лэном. У него есть возможность посмотреть, как падут Язычники в их собственном комплексе.

Мои глаза распахиваются и сталкиваются с приглушенными глазами Илая. Он медленно усмехается, пальцы останавливаются на моем подбородке.

— Наконец-то. Я был так близок к тому, чтобы дать тебе по яйцам.

— Элита идет против Язычников?

— Нет, я думаю, Змеи совершают набег на их особняк. Лэн взял попкорн, чтобы посмотреть, как разворачивается внутренняя война после того, как он, вероятно, спровоцировал ее. Правда, сначала он убедился, что Глин в общежитии, а не с Киллианом.

Я сажусь так резко, что Илай вынужден отпустить меня и отойти.

— Да что с тобой такое?

В мгновение ока я встаю, мои босые ноги погружаются в ковер, когда я хватаю свой телефон.

В тот момент, когда я нажимаю на контакт Авы, Илай появляется позади меня, излучая темную энергию Люцифера, его голос снова понижается до предела.

— Вот почему я иногда не люблю Лэна, знаешь ли.

— Заткнись. — Я отгоняю его, но он остается там, ждет, наблюдает, его внимание ничем не отличается от внимания ястреба.

Крейтон: Анника с тобой?

Я мог бы написать Сесилии или Глин, но они не так одержимы своими телефонами, как Ава.

Конечно, ответ последовал незамедлительно.

Ава: ОМГ. Ты только что написал мне? Кто ты такой и почему ты похитил нашего Крей-Крея?

Крейтон: Ответь на вопрос, Анника там?

Ава: Господи. Притормози, нет, привет, как дела? Или, может быть, попытка ответить на дюжину моих предыдущих сообщений, которые ты игнорировал. Я ранена, ты знаешь. Умоляй меня, и я, возможно, подумаю над ответом.

Я чувствую, как за моей спиной напрягается мой брат. Хуже всего то, что Ава серьезно говорила о мольбах. Я не сомневаюсь, что она была бы нахальной просто ради забавы.

Так что я иду на хитрость.

Крейтон: Илай читает этот разговор. Ответь на мой вопрос.

Точки появляются и исчезают несколько раз, прежде чем она отвечает.

Ава: Анни пришлось провести ночь в особняке своего брата.

Моя рука крепко сжимает телефон, а все тело напрягается. Я набираю номер Анники и прикладываю его к уху, слушая длинные, навязчивые гудки.

Нет ответа.

Черт.

Да, она обычно ложится спать рано, чтобы «выспаться» или еще что, но это слишком рано.

Я накидываю толстовку, надеваю первые попавшиеся туфли и выбегаю на улицу.

— Ни за что! — кричит Илай за моей спиной, но я уже бегу по лестнице.

Я снова звоню Аннике, но звонок попадает на голосовую почту.

— Привет, это Анника. Оставьте сообщение, и я перезвоню вам как можно скорее.

Чем больше раз я получаю ее голосовую почту, тем сильнее поднимается моя температура.

Я запрыгиваю в машину и на большой скорости выезжаю за пределы участка, затем набираю номер своего двоюродного брата.

Он берет трубку почти сразу.

— Разве ты не был в фазе «Спящей красавицы»?

— Где ты?

— Сейчас смотрю прямую трансляцию лесного пожара, который пожирает Язычников, как святая вода. Пусть все их грехи заточат их в аду на веки вечные. Аминь.

— Там пожар?

— Ты пропустил часть про лесной пожар? — чистый садизм сияет в его голосе. — Я должен похвалить организатора за безупречное планирование и исполнение...

Я нажимаю кнопку «Конец» и жму на газ.

Чувство, которого я никогда раньше не испытывал, проникает в меня с удушающей силой.

И это все из-за нее.

Девушка, которая не должна была участвовать в моих планах, но каким-то образом сумела пробраться внутрь.

Мысль о том, что с ней что-то случилось, превращает меня в дикого зверя.

Глава 11

Анника

Когда раздается сигнал тревоги, холодная жидкость брызгает мне в лицо.

Я вскакиваю, задыхаясь, когда брызги из пожарных разбрызгивателей в считанные секунды заливают мою рубашку для сна. Мне требуется еще несколько секунд, чтобы вытряхнуть сон из головы и сфокусироваться на окружающей обстановке.

Запах дыма забивает мне ноздри, а снаружи проникают тени и яркий свет.

Я, спотыкаясь, встаю с кровати и заглядываю в окно, сжимая пальцами подоконник. От вида, открывающегося передо мной, дыхание замирает в горле.

Яркий свет на самом деле не свет. Огромный пожар пожирает верхнюю западную половину особняка.

Ту половину, где нахожусь я.

Где мой брат.

Глубокое чувство ужаса закрадывается в мою душу, и я застываю на месте.

Будучи единственной дочерью Адриана Волкова, я подвергалась опасности больше раз, чем могу сосчитать. Было по крайней мере три попытки похищения и несколько перестрелок. Некоторые подонки готовы на все, чтобы навредить моему отцу, и это включает в себя нападение на меня, Джера и маму, поскольку они считают нас его слабым местом.

Поскольку у нас самая лучшая охрана, все эти попытки заканчивались неудачей, а нападавшие в конце концов умирали. Я никогда не боялась внешних угроз, потому что знала, что папа, Джереми или их люди всегда будут рядом.

Но это не относится к пожару.

А именно к тому, который сейчас пожирает особняк.

Мои глаза расширяются, когда я продолжаю наблюдать за разворачивающейся передо мной сценой. Охранники бегут в разных направлениях, одни со шлангами, другие с огнетушителями. Судя по их напряженным выражениям лиц, кажется, что пожар вышел из-под контроля.

Я вижу с ними Гарета и Киллиана, но ни Джереми, ни Николая не видно.

Ужас другого рода проникает в мою кровь, когда я бросаюсь к двери.

Мои босые ноги скользят по воде, залившей пол, и я наступаю на что-то, но не обращаю на это внимания. Как только я оказываюсь за дверью, меня обдаёт жаром. В темном коридоре так много дыма, что невозможно ни видеть, ни нормально дышать.

Я прижимаю руку к носу и рту и вдыхаю через них токсичный воздух.

Комната моего брата находится по другую сторону этого дыма, но я не уверена, что смогу найти ее в этом аду.

Как будто пламя поглотило все вокруг.

— Анника, спускайся!

Мой позвоночник дергается от громкого голоса. Когда я поворачиваюсь к лестнице, я вижу полуголого Николая, держащего шланг.

— Где Джереми? — кричу я в ответ.

— Мы его не видели. Ты пока выходи. Я пойду поищу его.

Нет, нет, нет...

Я бегу в сторону дыма, не обращая внимания на проклятия Николая.

Глаза слезятся от ядовитого воздуха, и я кашляю, хватаясь за стену для равновесия.

Так не пойдет.

Я задираю подол рубашки, наклоняюсь и смачиваю ее водой с пола, затем прижимаю к носу.

Влажный холод дает небольшую передышку, но дым все равно забивает горло. Глаза жжет, и я кашляю до тех пор, пока не начинаю думать, что меня вырвет.