Мой обман

В голову начинают лезть самые тупые мысли. Ее похитили, заставили ехать в больницу, хуже всего, если есть опять проблемы с ребенком. Зачем-то вообще она поехала к отцу. Знает же, что ничего хорошо из этих встреч не получается. И мне ведь ничего не сказала. Как будто секреты какие-то. Или он позвал, чтобы рассказать про меня. Неужели не понимает, что ей нельзя сейчас волноваться. Никогда нельзя было волноваться. Всю беременность папаша держал в напряжении и даже сейчас не отпускает.

Звонит незнакомый номер и я замираю. Страшно опустить палец на зелёную кнопку и услышать новости, которых совсем не хочешь слышать.

— Да, — все-таки отвечаю. Не маленький же. Может срочное что-то?

— Михаил, здравствуйте, это мама Леры.

— Здравствуйте.

— Мне звонила ее подруга, что-то случилось? Почему вы ее ищите?

— Она была у вас дома. И догадываюсь, что отец ей наговорил снова такого, что она в итоге выяснения со мной подробностей по телефону на нервах отключилась… По телефону получилось определить, что она где-то тут, в больнице от вас недалеко, но никто не может ее найти. Я понять не могу. В приемном говорят, что ее там нет. А телефон определяется, как будто она там.

— Я сейчас сама попробую узнать, у меня там главврач знакомый. Мы сейчас найдем ее. Миша, не волнуйтесь.

Паркуюсь и снова иду в приемное. Сам по всем отделениям пойду, но найду ее.

— Я звонил, девушку искал. Двадцать девять лет. Валерия Шилова.

Она ещё раз проверяет, медленно вводя данные.

— Посмотрите, может без имён кто-то есть. Ну вот человек, если без сознания попадает, что вы делаете?

— Подождите и не надо мне указывать. — Она поднимает трубку и кого-то набирает. — Это приемное. К вам девушка не поступала беременная? … Имя, фамилия? …. Тут ее муж ищет. А какой срок беременности? — Кивает мне.

— Восемь месяцев.

— Около тридцати шести недель. Так что? — Она замолкает и внимательно слушает. Чтобы не выхватить сейчас трубку и не послушать самому, останавливает только стекло между нами.

Вера Орлова

— Игорь Григорьевич, добрый день, это Вера Орлова.

— Приветствую, как ваше здоровье?

— Игорь Григорьевич, все хорошо со мной. Не буду тянуть. Очень нужна ваша помощь. Моя дочь где-то в вашей больнице, но мы не может найти ее. В приемном говорят, что ее нет, а местоположение дочери по ее телефону определяется, что она у вас. Валерия. Только она теперь Шилова. Беременна. Тридцать пять-тридцать шесть недель. Двадцать девять лет. У нее тяжёлая беременность была. Поэтому, может быть, что-то серьезное, потому что рожать ей ещё рано. Ну вы же видели мою дочь, знаете с лица?

— Дайте мне несколько минут, Вера, я сейчас найду ее.

Отключаюсь и лезу в аптечку за таблетками. Надо выпить заранее. Сердце щемит, пытаясь удержать вырывающийся страх за дочь. Делаю несколько глотков воды и медленно выдыхаю.

— Вера, — слышу сверху голос Олега и вспоминаю слова Лериного мужа, что дочка была у нас. Сама приходила или Олег снова что-то хотел…

Дрожащей рукой ставлю стакан, расплескивая воду, но не вытираю, а, взяв телефон, иду в кабинет. Может он что-то знает.

— Вер, что там с документами, забрала?

— Забрала. Зачем Лера приходила? Зачем ты снова ее мучаешь? Дай девочке родить спокойно.

— Кого родить? От кого родить? — ухмыляется в ответ, кривя губы.

— Если она счастлива, то мне все равно от кого. Иногда мне кажется, что если у мужа нет миллионов, то это ещё и лучше.

— Не е*и мне мозг и не лезть не в свои дела. Дуры обе, узнали бы сначала, кто ее муж, а потом плясали вокруг него и пели серенады.

— А кто ее муж?

— Ее муж расчетливый и циничный. Тонко продумал все, как привязать ее к себе, влюбить, обрюхатить и подобраться к нашему наследству

— Как так можно про дочь говорить. Он не такой, ты ошибаешься.

— Он не такой… — Повторяет мои слова с издёвкой. — Смотрите на картинку, а главного не замечаете.

— Отпусти меня, Олег. Едь один, куда ты хочешь. Не мешай дочери быть счастливой и родить дочку. И мне дай с ней рядом быть.

— Лёгкой жизни захотела? Когда болен стал и не нужен уже?

— Сложностей не боюсь, а вот ты не мог свой разговор оставить на потом? Она же беременна, как не понимаешь, что ей нельзя волноваться?

— Пусть знает, кто ее муж и за кого вышла. Может, ещё одумается и разведется.

— Ну и кто ее муж? Сколько знаю, ничего плохого сказать не могу.

Звонок мобильного прерывает наш спор. И мне сейчас все равно на мужа и кто там Миша, больше всего волнуюсь за дочь.

— Вера, это я. Нашел твою дочь. — Торопится Игорь. — Так, Вера, соберись. Плоха она. Давление у нее поднялось, плохо стало. Пока довезли до больницы, кровотечение открылось и началась отслойка плаценты. Такое бывает при повышенном давлении, тем более у нее и так сложная беременность. Я уже подал запрос, чтобы найти третью положительную кровь для переливания. Такой практически нет в запасе. В реанимации сказали, что понадобится скорее всего. Или есть среди родственников. У кого-то должна быть.

— Хорошо, спасибо Игорь.

Отключаюсь и сжимаю зубы, как бы не пыталась держаться, но представляю картинку и на глазах слёзы.

Я знаю, у кого такая группа крови и знаю, кто может ей помочь. Спасти нашу девочку и внучку.

— Олег, — бросаюсь к нему и беру за руку.

— Что? — лениво поднимает глаза.

— Олег, она в реанимации. Спаси ее, ты же можешь. Ей нужно переливание крови. Кровотечение сильное. Сама умрет и ребенка потеряет.

Молчит как будто думает или не понимает дурак старый, что дочь теряет.

— Ты слышишь меня, — падаю на колени и целую его руки. Готова унижаться, как хочет ради дочери. — Твоя дочь может умереть. Наша дочь, наша Лерочка. Чтобы у вас там н было, ты как с этим жить сможешь потом? У вас же одна группа крови. Ты же знаешь, что спасёшь ее. Олег? — Слёзы душат и застревают в горле, не давая спокойно говорить. Я то перехожу на рыдания, то на крик, потому что секунды теряем, а он молчит. — Пожалуйста. Ну сделай ты что-нибудь для нее. У нее кровотечение. Не найдут кровь для переливания, не спасут, и девочка наша умрет.

Он смотрит в окно и я не знаю, что за сердце у него внутри каменное. Как можно так с собственным ребенком. Как бы она себя не вела и как бы не ослушалась.

— Пожалуйста, ради нашей семьи. Я никогда тебя не брошу и не оставлю. Всегда буду рядом и благодарна. Поеду с тобой, куда захочешь. Ради дочери и внучки, пусть ты ее и не признаешь, но в ней твоя кровь. Твоя, Олег, они твое продолжение. Хочешь род свой так остановить? Умоляю, спаси. Я не смогу жить с тобой. Ненавидеть тебя всегда буду. Один останешься, проклинать себя будешь, а уже ничего не вернешь.

Смотрю в глаза и не понимаю, что за человеком стал. Когда таким стал?

42

Миша

— Что? — одними губами спрашиваю у девушки, перебивая ее телефонный разговор, но она только кивает в ответ. И все равно продолжает слушать.

— Я поняла вас, спасибо за информацию. — Кладет трубку и смотрит на меня.

— В реанимации сейчас находится девушка, похожая по описанию на ту, которую вы ищите. Беременна. Поздний срок. Привезли в течении этого часа. У нее резко поднялось давление, на этом фоне нарушилось кровоснабжение и началась отслойка плаценты, которая сопровождается кровотечением.

Ее слова, произнесенные с такой посредственностью, даже меня, видавшего и готового ко многому, бьют под коленки, заставляя сжать крепче столешницу стойки. Каждым словом как отбойным молотком топчет надежду, что все будет хорошо. Я оттягиваю галстук, чтобы легче было сделать глубокий вдох.

— Что с ними? — произношу почти шепотом.

— Девушку будут экстренно кесарить, но, скорее всего, понадобится переливание крови. Сейчас ищут донора. У вас случайно не третья отрицательная?