Мой обман

Но ехать домой не хочется и я захожу в кафе, и занимаю столик. Заказываю себе зелёный чай, чтобы успокоиться, и наблюдаю за семьёй, занимающей соседний столик.

Счастливая семья. Папа, мама, дочка… А наша распалась, а осколки разлетелись так далеко, что и не собрать уже.

Мама так много пережила с отцом, что так и не смогла оставить его теперь, когда он привязан к инвалидному креслу. А на следующей неделе они вообще улетают на длительную реабилитацию в Германию. Хотя для меня так будет спокойней, чтобы он отстал от меня со своими навязчивыми идеями.

Я слышу звонок телефона и достаю мобильный в надежде, что это Миша и у него получилось уехать. А абонент как будто чувствует, что про него думаю. Отец.

— Да, — тут же отвечаю в надежде, что он хотя бы перед отъездом попросит прощение.

— Ты где?

— Так спрашиваешь, как будто ждешь, что я собачкой прибегу к тебе.

— Конечно прибежишь. Я жду тебя.

— Говори, что тебе надо, я не поеду никуда.

— Приедешь. Это твоего мужа касается и это важно.

— Ты вспомнил, что у меня есть муж? Забавно. Но мы справимся и без твоей опеки.

— Я не шучу сейчас. Бери такси и едь к нам.

— Я никуда не поеду. Хочешь что-то сказать, говори.

— Так ты мне не поверишь, надо что бы сама увидела.

— Зачем мне что-то видеть? Все, что мне надо знать, я знаю.

— А затем, чтобы понимать, с кем ты живешь.

— Если это все, зачем ты звонил, то пока.

— Нет. Я уеду скоро и тебе больше никто не расскажет. Что ты знаешь про его семью?

Мама лежала в психиатрической клинике, потому что отец покончил жизнь самоубийством.

— Достаточно, знаю, он не скрывал от меня про своих родителей.

— Ясно. Тогда поступим по-другому. Если не приедешь, то я отдам бумаги в нужные органы и тебе придется долго ждать муженька из тюрьмы.

— Какие бумаги? Хватит уже копаться в дерьме! Когда ты уже отстанешь от нас?

— Я жду тебя. Сегодня. А завтра отдаю.

Он отключается, а я не знаю, что делать. Я бы не хотела ехать, но знаю отца. И не хочу Мише навредить.

Я оказываюсь около дома родителей через двадцать минут. Отряхиваю снег с обуви и нажимаю звонок. Мне открывает домработница и пропускает внутрь, помогает расстегнуть сапоги и предупреждает, что мама уехала, а отец наверху.

— Приехала? — Не здороваясь, кивает отец.

— Что ты хотел? И мне не нравится, что ты угрожаешь нам. Ты что, хочешь, чтобы я одна растила ребенка?

— Лучше, чем с предателем.

— Каким предателем?

— На, почитай.

Я беру из его рук какие-то бумаги и листаю. Текста много, но в глаза бросается только Мишина фамилия. Теперь уже и моя.

— Это официальные документы. То, что для меня раскопал человек, расследовавший мое дело, — комментирует отец.

— И что?

— Шилов Михаил Егорович твой муж?

— Мой.

— Так вот, чуть больше полугода назад он начал копать под меня, заказывал проверки и все это к тому, чтобы разорить. Собственно этого он и добился частично. Как будто не всего хотел лишить, а определенного направления. Даже удивляюсь, откуда у такого бедняги в долгах столько денег. Это твой муженек разорил нас. И заставил меня искать другие пути к покрытию убытков. А знаешь, почему он это делал? Потому что его отец проигрался в казино. То есть, его отец оказался слабаком, а сынок решил восстановить справедливость. Воспользовался тобой, чтобы добраться до меня.

Я мотаю головой из стороны в сторону и не хочу в это верить.

— Ты живешь с человеком, которому не ты нужна была, а нужно было до меня добраться через тебя.

Он не мог… Я не верю… Миша любит меня… Зачем жениться тогда надо было…

— Не буду я никуда эти документы отдавать, но ты сама подумай, нужен ли тебе такой муж? И тем более, что у него на уме. Хочешь жить с ним и ждать предательства еще?

Я пячусь к двери и нащупываю ручку. Не помню, как покидаю дом и иду по улице, не застегнувшись. Отец мог бы и вывернуть все, что он узнал, в свою пользу. А может вообще придумал, складно подставив слагаемые, чтобы получился требуемый результат.

Но, кроме Миши, все равно никто не скажет, где правда…

— Да, любимая, ты уже дома?

Любимая… Сколько сейчас в этом лжи и есть ли хоть немного правды?

— Миш, можешь ответить на один вопрос? Только честно. Не ври мне

— Что случилось? — Его голос тут же меняется на взволнованный.

— На вопрос мой ответишь?

— Да, на любой, — он запинается, как будто ждет чего-то. Может, все же, это неправда…

— Миш, это ты разорил моего отца? Ты виноват, что он потерял половину своей недвижимости?

Он молчит. А мне все больнее от каждой секунды молчания.

— Ты обещал сказать правду.

— Да я, но это не так, как ты себе думаешь и говоришь… Давай не по телефону…

— Ты поэтому со мной познакомился? Поэтому переспал? — перебиваю его.

— Нет, не поэтому. Познакомила нас твоя подруга, между прочим. Случайно. Лера, спокойно, я все объясню. Да, когда ты тогда дала свою визитку, я понимал, чья ты дочь…

Я сбрасываю вызов и опускаю руку с телефоном, вдыхая прохладный воздух. Мобильный снова отзывается тихим вибрированием.

Я не отвечаю и выключаю звук. Мне надо подумать самой. Не хочу их перестрелок с берегов, а я, как на мосту, между ними. Кто ранит сильнее?

Делаю глубокий вдох, чтобы снять напряжение с живота, и поглаживаю натянувшийся шарик.

Человек, которому я признавалась в любви, использовал меня. Он подтвердил. Все подтвердил. Знакомился со мной и спал ради того, чтобы ближе к отцу добраться.

Зачем тогда было жениться? Чтобы получить наследство мое? Так меня уже лишили всего.

Я делаю несколько частых глотков морозного воздуха, чтобы унять нарастающее волнение, и не могу остановиться. Так страшно становится. Что вообще одна осталась. Что все отвернуться могут. Что меня только и предают, и вычеркивают из своей жизни все.

41

Миша

— Миш, это ты разорил моего отца? Ты виноват, что он потерял половину своей недвижимости. Ты обещал сказать правду.

Раз она спрашивает, то точно что-то знает. Нет смысла отрицать или врать. Потом только хуже будет.

— Да, я, но это не так, как ты себе думаешь и говоришь, — я пытаюсь объяснить, хотя понимаю, что это долгий разговор и не по телефону.

— Ты поэтому со мной познакомился? Поэтому переспал? — Перебивает меня и несет чушь.

Я сразу все отрицаю, потому что наше знакомство точно не было подстроено, но кто она такая сразу догадался, когда увидел визитку. Зато она сделала какие-то свои выводы и сбросила вызов.

Ничего не дала сказать и объяснить.

Лера, черт. Ну как можно вот так просто бросить трубку и даже не выслушать. Как будто мы вообще чужие люди и я что-то хочу сделать ей плохое. Это ведь ее отец-вредитель, который чуть не заставил ее аборт сделать второй раз. Человек, который желал ей худшего, а она верит ему и игнорирует меня. Сбрасывает вызов один за другим, как будто я не заслужил. Да будь мне все равно, я разве рвался бы за нее, переводил из клиники в клинику, женился бы на ней, не зная чей ребенок…Думал, что она понимала это. И дала бы для начала все объяснить.

Черт. Поработал. Я набираю раз за разом, а она не отвечает. Гормоны эти… Скорее бы уже родила. Ну вот сейчас накрутит себя. А мне ищи ее. Лучше бы сразу с ней съездил, чтоб теперь не искать и не переживать. Но без папаши точно не обошлось.

Хотел же рассказать ей все, но позже. После родов. Подготовить сначала. Чтобы не переживала и понимала, что мой отец — это единичный случай, а таких было много. И я хотел не разорить Орлова, а остановить это колесо лжи, закручивающее так много людей и наживающихся на них.

И я остановил.

Теперь не мог потерять ее из-за этого. Просто надо найти и успокоить ее. Но сначала получит у меня за то, что звонки игнорирует. А если я вот так пропаду, что тогда? Зачем так делать и заставлять переживать и нервничать. Ну приди и спроси лично. Поговори. А не прячься где-то, накручивая и перемалывая мысли, как на шнеке мясорубки.