Страница 89 из 160
Эл покачал головой.
— Я не знаю, командор. Это было и для меня, как гром среди ясного неба. Просто пришёл и на глазах у всех выстрелил. Я не знаю, почему.
— А что он говорит?
— Ничего. Он вовсе не считает, что на все заданные ему вопросы он обязан отвечать.
— Да, я заметила.
— Вы хотите забрать его? — Эл настороженно взглянул на меня.
— Куда? — уточнила я. — На «Паладин»? На «Пилигрим»? Запереть его в камере и держать там? Или сразу устроить суд с участием высших офицеров? Я считаю, что это вне моей компетенции. Другое дело, если б у нас была возможность улететь… Хотя, возможно, если б он оказал в этом деле помощь, я бы не стала его трогать.
— Правда? — в голосе Багси звучала надежда.
— Да, я считаю, что в подобных условиях, это была бы допустимая сделка.
— Я могу сказать это ему, командор?
— Я говорю это вам в надежде, что вы скажете это ему, — ответила я
Он задумался.
— Знаете, командор, — проговорил он, осторожно подбирая слова. — Даже на этих условиях он, пожалуй, не согласится. Он давно отпустил бы остальных, если б мог. Он был старпомом и серьёзно относился к своим обязанностям. Он всегда чувствовал свою ответственность за экипаж и не стал бы держать ребят здесь, если б мог отправить их домой.
— Значит, у него есть веская причина противиться этому?
— Да, но я не знаю, какая. Мне жаль, — он поднялся. — Тут холодно, командор. Я приготовил вам комнату, растопил камин. Идёмте, я вас провожу, а потом принесу вам поесть. Не думаю, что вам захочется сидеть за столом с этой публикой.
Комната действительно оказалась небольшой, но тёплой и довольно уютной. В углу стояла широкая кровать с балдахином на резных столбиках. Возле маленького камина располагалось то самое обитое бархатом кресло, а у окна — маленький столик со свечой в бронзовом подсвечнике и стул с прямой спинкой.
— Как вы ориентируетесь в этом замке? — на всякий случай спросила я, осмотревшись. — Учитывая, что он всё время меняется.
— Никак, — подумав, ответил он. — Просто иду наугад, держа в уме цель. Тут всё очень странно. Иногда можно получить то, о чём только подумал, а иногда пропадает то, что только что было твоим. Сначала меня это пугало, едва не сводило с ума. А потом я привык.
— Ищите и обрящете, просите и дано будет вам, — пробормотала я.
— Да, именно так. Но я не уверен, что в данном случае это исходит от Господа.
Грустно взглянув на меня, он вышел, а через полчаса принёс кувшин с чистой водой и глиняную миску, в которой лежал хлеб, сыр и два красных яблока. Молча кивнув на мою благодарность, он удалился.
Немного поев, я забралась на кровать и села, скрестив ноги. Из углов привычно выползли чёрные тени и стали осторожно подбираться к кровати. Они больше не пугали и не тревожили меня, даже казались чем-то вроде местных зверушек, любопытных и пугливых. В тишине меня снова окружил гул тихих голосов. Я невольно прислушивалась к ним, пытаясь выделить отдельные шепотки, но единственное, что мне удалось явно разобрать, это были слёзные жалобы на жестокую судьбу и проклятия в адрес какого-то неведомого врага. Впрочем, что ещё я надеялась услышать? Счастливым духам нечего делать в этом скорбном мире. Эта философская мысль позабавила меня. Вспомнив слова Эла, я решила попробовать получить что-то желаемое и загадала грушу. Я закрыла глаза и представила её во всех красках. Но она так и не появилась, хоть я и видела её мысленным взором довольно ясно. Обиженно фыркнув, я откинулась назад и мгновенно вспомнила, что сижу на довольно жёсткой постели и сейчас обязательно рухну лопатками и затылком на эти едва прикрытые старыми тряпками доски, но вдруг ощутила под спиной мягкость подушки. Подушка была, хоть раньше я её здесь не видела. Белая, в хлопковой наволочке с пышным синтетическим наполнителем внутри. Я заказывала такие только для своей спальни, потому что сыновья предпочитали спать на разрекламированных ортопедических валиках из эковолокна. Какое-то время я лежала, глядя на тёмные доски балдахина и размышляя над этим событием. Грушу я загадала, но никакого желания есть её у меня не было. А вот подушка в какое-то краткое мгновение была для меня более чем желанна. И она появилась. Может, дело в этом?
Посмотрев на стол, я увидела кувшин и подумала, что для того, чтоб пить, нужно завести стакан, а лучше красивый хрустальный кубок. Что-то тут же блеснуло в стороне и, обернувшись туда, я увидела на полу у камина высокий гранёный кубок на витой ножке. Секрет оказался очень простым. Это было так же, как выпускать и убирать крылья. Нужно пожелать, выразить намерение и мысленно представить желаемое. И, вуаля! Появление аккуратно свёрнутого шерстяного пледа с синим скандинавским узором подтвердило мою догадку. Какое-то время я валялась на постели, завернувшись в этот самый плед, но потом мне это надоело. К тому же стало жарко. Мысленно я притушила пламя в камине, и оно послушно опало, как огонёк на газовой плите. Я решила выйти на террасу и подышать свежим воздухом.
Выходя из комнаты, я подумала, что мне не помешает плотный непромокаемый плащ с застёжкой на цепочке, и тут же на моих плечах появилась его приятная тяжесть. Коридор от двери комнаты вёл к лестнице наверх, а поднявшись по ней, я вышла на широкую крепостную стену возле массивной сторожевой башни. Надо мной клубились чёрные тучи, извергая потоки дождя, которые секли чёрное зеркало луж, пенящихся воронками у водостоков. Временами из туч били белые, причудливо изогнутые молнии. Шквалистый ветер налетал со всех сторон и рвал мой плащ, который бился, как перепуганная птица. Неожиданно мне пришло в голову, что наверно и Бен любит стоять вот так, глядя на эту непрекращающуюся борьбу ветра и туч. И его чёрный плащ — вовсе не эффектная деталь костюма, а весьма практичная вещь.
Стоя на крепостной стене, я любовалась этим буйством природы, что не помешало мне продрогнуть до костей. Когда зубы начали выбивать отчётливую дробь, я решила вернуться назад в свою комнату. Та лестница и тот коридор никуда не делись, и я спокойно дошла до своей комнаты, надеясь найти там чашку горячего чая. Увы, его там не оказалось, и я села у камина, набросив на ноги плед. А спустя несколько минут в дверь постучали, она приоткрылась, и внутрь просунулась маленькая золотая головка, а также ручки, держащие поднос с кувшинчиком, над которым струился пахнущий горными травами пар. Смущённая девочка в грязном переднике принесла мне горячий настой трав и сладкие сухарики на медной тарелочке. Пискнув что-то неразборчивое на мой вопрос о том, как её зовут, она поставила поднос на каминную полку и шмыгнула за дверь. «Ну, что ж, так тоже можно», одобрительно подумала я, переставляя поднос себе на колени.
Моя жизнь в этом мрачном замке оказалась неожиданно не такой уж скучной. Я решила пока не встречаться с Беном, предоставив ему теряться в догадках, какие козни я строю в его замке за его спиной, а сама занялась исследованием неожиданно предоставленных возможностей. Меня восхищала лёгкость, с которой я получала желаемые предметы. Я обзавелась гигиеническими принадлежностями и даже вытребовала себе большую фарфоровую ванну, которая по моему желанию наполнилась тёплой водой. Погрузившись в неё, я подумала, что даже в замке альдора не смогла получить такую роскошь. На бортике ванны тут же вспыхнули розовые свечки, среди них сверкал хрусталём бокал с шампанским. Потом, закутавшись в тёплый белый халат, я пристроилась на постели и почувствовала под рёбрами что-то жёсткое. Сунув туда руку, я извлекла на свет маленький коричневый томик и с удивлением прочла на обложке: «Алозиюс Бертран. Гаспар из Тьмы». Это был близнец книжки, которую я в юности любила читать ночами при свечке. Мне показалось странным, что эта книжка появилась здесь и сейчас, хотя я давно забыла о ней. Но потом я вспомнила, что наполнявшие её стихи в прозе были пропитаны такой же тёмной романтикой и ощущением потустороннего, как и всё в этом странном замке. Словно кто-то уловил моё настроение и отыскал в моей памяти именно ту книжку, которая соответствовала ему.