Страница 40 из 160
— Я рада слышать, что причина его видимой непочтительности, наконец, понята вами и вашим великим отцом, Ликар, — улыбнулась я. — Но не может ли быть так, что кто-то решил выслужиться перед альдором? Кабрера проговорился, что ожидал найти нашего друга здесь отравленным.
— Отравленным?
— И спрашивал о перстне.
— Ах, вот в чём дело! Это кто-то из магов! Здесь в замке орудуют две клики этих прохвостов, и каждая стремиться взять верх над другой. Кто-то из них мог попытаться наслать порчу на вашего друга, чтоб порадовать отца. Хотя вряд ли это его порадовало бы. Я разберусь с этим. Кстати, а где сэр Антон?
— Он принял приглашение тёмных эльфов поехать с ними. Его пригласил Фарок.
— С чего бы это?
— Наверно их внезапно сблизила любовь к музыке.
— Странно… Я слышал, вы тоже встречались с ними?
— Разговор был весьма краток. Рыжий эльф сообщил, что меня хочет видеть господин Авсур. Тот рассказал мне о гибели близкого мне человека, о которой я не знала. После этого мне дали понять, что разговор окончен, и я ушла.
— И им ничего не надо было от вас? Хотя… постойте! Кажется, я понял, — он резко поднялся. — Ну, конечно! Это был ловкий ход, и хорошо, что я узнал об этом! Авсур запустил свои чёрные щупальца везде! Они наводят страх на крестьян и рыцарей, на жрецов и придворных! Он просто попытался втереться к вам в доверие, чтоб вы при случае отпустили с ним вашего человека!
— Но зачем? — нахмурилась я.
— Это ж ясно! Сюда приехали тридцать тёмных эльфов на своих кошках. И уехало тридцать на тех же животных. Но если с ними уехал ваш рыцарь, значит, один из шпионов Авсура остался в замке! Простите, леди! Я должен идти! Нужно обыскать замок, и, может, мы его найдём. И не беспокойтесь, отец давно забыл свои обиды. После первого гонга вас пригласят в трапезную. Приходите!
И он стремительно вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. Кирилл тут же поспешил задвинуть засов.
— Кстати, об этом я не подумал, — заметил он. — С ними и, правда, не было лишней кошки, никто не ехал вдвоём в одном седле. Тогда на чём уехал Антон?
— Интрига никогда не была моей сильной стороной, — вздохнула я.
— Ничего, Дарья Ивановна, — усмехнулся Кирилл. — Прорвёмся!
— Как всегда, — согласилась я, и мой взгляд невольно скользнул в сторону, где мне почудилось какое-то движение.
В зале было сумрачно, только на столе догорали в канделябре четыре свечи, и в камине ещё пылали угли, отбрасывая вокруг оранжевые отсветы. Этого света хватало, чтоб осветить центр нашего жилища, но углы тонули в полумраке. И именно из такого угла медленно выдвинулось что-то чёрное и колышущееся. Кирилл, заметив мой взгляд, обернулся, но это нечто тут же нырнуло в темноту. Мы уже внимательнее начали осматриваться по сторонам, и в том углу, который закрывала от камина и свечей кровать с опущенным пологом, снова увидели что-то чёрное, словно там, в углу затаился огромный тёмный осьминог, который к тому же выпустил своё чернильное пятно. Это было похоже на детские страхи, когда в детстве лежишь, натянув до подбородка одеяло, и пристально вглядываешься в темноту, где мерещится что-то чёрное и подвижное. Но на сей раз оно не мерещилось, потому что Кирилл решительно направился туда, и это что-то тут же исчезло, юркнув в стену.
— Это и есть чёрные тени? — спросил он, возвращаясь ко мне.
И в этот момент раздался странный низкий звон, такой протяжный и тоскливый, что я невольно вздрогнула.
— А это — первый гонг, — догадался Кирилл и снова подозрительно посмотрел в угол.
И тут же снова раздался стук в дверь. На вопрос: «Кто там?», женский голос ответил, что нам принесли воду, чтоб умыться. Оршанин впустил молодую служанку, которая внесла медный таз, кувшин и чистое полотенце. Поклонившись, она ушла.
— Я думаю, что этот гонг делит их длинную ночь на дополнительные сутки, — предположил Кирилл, поливая мне на руки. — На Алкоре сколько сутки? Двадцать пять с половиной часов, почти как на Земле. Биологические часы заложены в ДНК, то есть они не могут тут спать по тридцать часов, пока длится ночь. Вот они и организовали жизнь так, чтоб вставать ночью, заниматься делами, а потом снова ложиться спать по следующему гонгу. И так же, видимо, днём. То есть фактическое время сна у них ночью, на рассвете и днём. Не очень удобно, но, это лишь доказывает, что они на самом деле не здешние.
— Логично, — кивнула я, вытирая лицо и руки полотенцем.
Пока я лила воду ему на руки, из угла снова выдвинулись чёрные щупальца.
— Кажется, я понимаю, почему они боятся Ангела Тьмы, — пробормотала я.
— Думаете, они опасны? — озабоченно спросил Кирилл, наблюдая за тенями.
Теперь, когда мы не предпринимали попыток приблизиться, тени слегка осмелели, их извивающиеся силуэты были ясно видны на фоне серого камня.
— Кабрера сказал, что нет. Судя по всему, к ним тут привыкли, хоть и побаиваются. Интересно, что это?
— Скорее всего, какие-то существа не совсем понятной природы. Даже на призраков не похожи. Может, полаты?
— Полаты стабильны в своей форме, пока нет воздействия извне. А эти постоянно меняют очертания. Выглядят как чернила в воде или сгустки дыма. Может, они газообразные?
— Я слышал о таких существах, но их разумность не доказана. Никому не удавалось вступить с ними в контакт.
— Мы тоже пытаться не станем…
В дверь снова постучали, вежливо, но решительно. На сей раз явился молодой рыцарь с перекинутой через плечо золотой лентой, на которой были вышиты руны. Представившись лордом Элор Даур Бейланом из свиты энфера, он сообщил, что должен сопровождать меня в трапезную.
— Вашего рыцаря мой оруженосец проводит в трапезную казармы, где он сможет присоединиться к рыцарям охраны, — добавил он.
Я попросила его подождать несколько минут за дверью, чтоб я могла привести себя в порядок.
— Очень удачно, — прокомментировал Кирилл, поспешно натягивая на себя кольчугу. — Попытаюсь выяснить, что здесь к чему, и обзавестись знакомыми.
Лорд Бейлан проводил меня в другой конец замка, видимо, это были помещения, где жил сам альдор. Здесь всё было отделано деревом, местами позолоченным, а главным украшением служили деревянные статуи, так реалистично вырезанные и раскрашенные, что только их неподвижность мешала принять их за живых людей и животных. Особое мое восхищение вызвали изваяния Синего грифона. Казалось, что они выполнены с натуры, с одного и того же животного, но в разных позах: лежащего со сложенными крыльями, сидящего с приподнятыми и вставшего на задние лапы с широко распростёртыми. На всех статуях шею и грудь грифона украшали великолепные золотые цепи с эмалевыми медальонами, отделанными драгоценными камнями.
Молодой рыцарь привёл меня в высокий прямоугольный зал, где на стенах висели вырезанные из дерева гербы, раскрашенные яркими красками. В углу располагался огромный камин, облицованный майоликовой плиткой с изображениями грифона в золотом венце. Посреди зала стоял длинный стол, покрытый кремовой льняной скатертью с вышитыми по краям золотыми цветами и накрытый на шесть персон.
В зале уже находился энфер и какой-то долговязый молодой человек в длинной мантии, отделанной серебряным галуном. У него был длинный нос и взлохмаченные соломенные волосы. Увидев меня, он улыбнулся, взмахнул рукой, и тут же к моим ногам неизвестно откуда упала красная роза.
Лорд Бейлан невозмутимо нагнулся, подхватил её и подал мне, после чего откланялся.
— Хорошо, что вы пришли, леди Дарья! — воскликнул Ликар, который на сей раз был в синем бархатном камзоле с золотой цепью на груди. — Я как раз говорил с придворным магом Дуэйтом о том печальном инциденте с вашим рыцарем.
— Уверяю вас, мне и в голову бы не пришло каким-то образом навредить вашему другу! — воскликнул молодой волшебник, пока я подходила к ним. — Я сам был совершенно очарован его голосом. В нём есть магия. Жаль лишь, что его призвание не позволяет ему полностью посвятить себя искусству магического пения. Он мог бы зачаровывать армии и поднимать со скорбного ложа тяжело больных. В наших легендах упоминаются такие певцы.