Страница 38 из 160
— Может, объясните, сэр рыцарь, — язвительно заговорила я, — с чего это вам взбрело в голову врываться среди ночи в комнату к леди, да ещё и потрясая оружием? Или мне следует задать этот вопрос вашему командиру? Кстати, кому вы подчиняетесь? Я имею в виду вообще, и в частности сейчас, устраивая этот балаган.
— Вас это не касается, — буркнул он обиженно. — Нам сообщили, что Вербицкий убит, отравлен.
— В перстне был яд? — прищурилась я.
Кабрера побледнел и взглянул на меня почти с ненавистью. Он знал о заклятии смерти и полагал найти здесь труп Вербицкого. А в отравлении обвинить нас? Или кого-то ещё?
— Он взял перстень с собой, когда уезжал?
— Ну, здесь-то его нет, — усмехнулась я. — Хотя, может, его забрал какой-нибудь пролетавший мимо Ангел Тьмы?
Алонсо неожиданно вздрогнул и обернулся к своим спутникам.
— Не надо так шутить, командор, — проговорил он. — Хорошо, что они не поняли вас. Ангел Тьмы здесь нечто ещё более страшное, чем наш Дьявол, и поминать его всуе опасно. Вы можете навлечь беду на всех. Ночь — время Тьмы. И здесь это не фигура речи.
Громкие шаги сзади заставили его испуганно вздрогнуть и обернуться. На пороге, свирепо глядя на него, стоял Ликар. Он был в коричневых суконных штанах, серой куртке и простой кожаной безрукавке, украшенной рядами золочёных заклёпок.
— Что ты здесь делаешь, бездельник? — прорычал он, входя. — Кто позволил тебе беспокоить даму до первого гонга?
— Господин Деллан… — начал дрогнувшим голосом Алонсо, но тот перебил его:
— Ты подчиняешься мне и своему капитану, а не Деллану! Если ты ещё раз позволишь себе исполнять его поручения без моего согласия, я велю содрать с тебя шкуру и натянуть её на барабан! Вон отсюда!
Алонсо, похоже, был рад выскочить из комнаты и умчаться прочь. Его рыцари поспешно вышли. Кирилл тут же прикрыл за ними дверь и, подхватив ближайшее кресло, поставил его рядом с энфером.
— Простите, леди, — проговорил Ликар на алкорском и сел. — Вы понимаете меня?
— Конечно, этот язык мне хорошо знаком.
— Здесь есть люди, прибывшие с Алкора, — кивнул он. — Они прибывали сюда изредка, в основном либо бежали от Великого Тирана, либо желали передать нам его волю. Он хочет видеть нас своими вассалами. Скоро они понимали, что их хозяин там, а мы здесь, и начинали учить наш язык, а мы понемногу учили их. Что делать, те времена, когда в этом мире был один язык, давно прошли. Псы Монморанси говорят на нескольких земных языках. И лучше знать их. Так тайн будет меньше.
— Это мудро, — согласилась я.
— Я должен просить у вас прощения за этого олуха. Он служит всем, кто обещает ему продвижение по службе, но сам немного стоит. И этой ночью он влез в какую-то интригу. Это Деллан шепнул мне, что Кабрера с горской негодяев направился к вам. С чего бы ему выдавать его, если он сам его послал?
Ликар пытливо смотрел на меня. Я догадалась, что эта интрига насторожила его, и он хочет в этом разобраться. Я была не против.
— Кабрера спрашивал о нашем спутнике, — ответила я. — Думаю, что командор Вербицкий вызвал гнев альдора, вмешавшись в поединок певцов, и…
— Ерунда! — резко возразил Ликар. — Отец оценил вашего друга по достоинству, но был огорчён, что тот не пожелал занять место Эрмона. Этот голос… — энфер на мгновение зажмурился. — Это действительно было необыкновенно. И эта песня… Но я объяснил отцу, что каким бы голосом не обладал этот человек, он, прежде всего, рыцарь и служит своей госпоже. Рыцарь может петь для друзей на пирушках, но он должен хранить верность и служить своему сюзерену мечом, а не балладами. Отец со мной согласился. Так что никто не собирался наказывать вашего сэра Антона.
— Я рада слышать, что причина его видимой непочтительности, наконец, понята вами и вашим великим отцом, Ликар, — улыбнулась я. — Но не может ли быть так, что кто-то решил выслужиться перед альдором? Кабрера проговорился, что ожидал найти нашего друга здесь отравленным.
— Отравленным?
— И спрашивал о перстне.
— Ах, вот в чём дело! Это кто-то из магов! Здесь в замке орудуют две клики этих прохвостов, и каждая стремиться взять верх над другой. Кто-то из них мог попытаться наслать порчу на вашего друга, чтоб порадовать отца. Хотя вряд ли это его порадовало бы. Я разберусь с этим. Кстати, а где сэр Антон?
— Он принял приглашение тёмных эльфов поехать с ними. Его пригласил Фарок.
— С чего бы это?
— Наверно их внезапно сблизила любовь к музыке.
— Странно… Я слышал, вы тоже встречались с ними?
— Разговор был весьма краток. Рыжий эльф сообщил, что меня хочет видеть господин Авсур. Тот рассказал мне о гибели близкого мне человека, о которой я не знала. После этого мне дали понять, что разговор окончен, и я ушла.
— И им ничего не надо было от вас? Хотя… постойте! Кажется, я понял, — он резко поднялся. — Ну, конечно! Это был ловкий ход, и хорошо, что я узнал об этом! Авсур запустил свои чёрные щупальца везде! Они наводят страх на крестьян и рыцарей, на жрецов и придворных! Он просто попытался втереться к вам в доверие, чтоб вы при случае отпустили с ним вашего человека!
— Но зачем? — нахмурилась я.
— Это ж ясно! Сюда приехали тридцать тёмных эльфов на своих кошках. И уехало тридцать на тех же животных. Но если с ними уехал ваш рыцарь, значит, один из шпионов Авсура остался в замке! Простите, леди! Я должен идти! Нужно обыскать замок, и, может, мы его найдём. И не беспокойтесь, отец давно забыл свои обиды. После первого гонга вас пригласят в трапезную. Приходите!
И он стремительно вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. Кирилл тут же поспешил задвинуть засов.
— Кстати, об этом я не подумал, — заметил он. — С ними и, правда, не было лишней кошки, никто не ехал вдвоём в одном седле. Тогда на чём уехал Антон?
— Интрига никогда не была моей сильной стороной, — вздохнула я.
— Ничего, Дарья Ивановна, — усмехнулся Кирилл. — Прорвёмся!
— Как всегда, — согласилась я, и мой взгляд невольно скользнул в сторону, где мне почудилось какое-то движение.
В зале было сумрачно, только на столе догорали в канделябре четыре свечи, и в камине ещё пылали угли, отбрасывая вокруг оранжевые отсветы. Этого света хватало, чтоб осветить центр нашего жилища, но углы тонули в полумраке. И именно из такого угла медленно выдвинулось что-то чёрное и колышущееся. Кирилл, заметив мой взгляд, обернулся, но это нечто тут же нырнуло в темноту. Мы уже внимательнее начали осматриваться по сторонам, и в том углу, который закрывала от камина и свечей кровать с опущенным пологом, снова увидели что-то чёрное, словно там, в углу затаился огромный тёмный осьминог, который к тому же выпустил своё чернильное пятно. Это было похоже на детские страхи, когда в детстве лежишь, натянув до подбородка одеяло, и пристально вглядываешься в темноту, где мерещится что-то чёрное и подвижное. Но на сей раз оно не мерещилось, потому что Кирилл решительно направился туда, и это что-то тут же исчезло, юркнув в стену.
— Это и есть чёрные тени? — спросил он, возвращаясь ко мне.
И в этот момент раздался странный низкий звон, такой протяжный и тоскливый, что я невольно вздрогнула.
— А это — первый гонг, — догадался Кирилл и снова подозрительно посмотрел в угол.
И тут же снова раздался стук в дверь. На вопрос: «Кто там?», женский голос ответил, что нам принесли воду, чтоб умыться. Оршанин впустил молодую служанку, которая внесла медный таз, кувшин и чистое полотенце. Поклонившись, она ушла.
— Я думаю, что этот гонг делит их длинную ночь на дополнительные сутки, — предположил Кирилл, поливая мне на руки. — На Алкоре сколько сутки? Двадцать пять с половиной часов, почти как на Земле. Биологические часы заложены в ДНК, то есть они не могут тут спать по тридцать часов, пока длится ночь. Вот они и организовали жизнь так, чтоб вставать ночью, заниматься делами, а потом снова ложиться спать по следующему гонгу. И так же, видимо, днём. То есть фактическое время сна у них ночью, на рассвете и днём. Не очень удобно, но, это лишь доказывает, что они на самом деле не здешние.