Страница 147 из 160
Увидев его, королева улыбнулась и протянула руку. Подойдя, он опустился на одно колено и поцеловал её пальцы.
— Оставьте нас, дамы, — произнесла королева. — Эдвина, возьмите Китти и дайте ей сливок.
Одна из девушек аккуратно взяла кошечку и, бросив из-под ресниц заинтересованный взгляд на барона, вышла вслед за остальными.
— Мой цветник не для вас, дорогой Айолин, — улыбнулась королева. — Впрочем, если вы решите выбрать здесь супругу, я буду только рада. Все эти девицы благовоспитанны и обеспечены хорошим приданым.
— Я подумаю над этим, ваше величество, — по знаку королевы он принёс к камину один из стульев, стоявших у стены, и сел. — Пока же меня привели сюда совсем другие дела.
— Война, — кивнула она. — Ричард намерен влезть в авантюру, которая всем нам может стоить дорого. Я слышала, что он собирается осадить луар. Ещё его дед говорил, что взять луар на приступ практически невозможно. Он положит множество солдат и ничего не добьётся. Впрочем, я теперь весьма далека от всего этого. А вам я хочу посоветовать, как старому другу: не верьте ему.
— Не верить королю? — насторожился Айолин.
— Мир не видывал более жестокого и вероломного человека. Он приблизил к себе предателей и прогнал верных слуг королевства. Он уже не раз нарушал слово. Никому другому я не сказала бы об этом. Среди моих дам есть засланные им шпионки, и я знаю, кто это, что позволяет мне соблюдать осторожность. Но вас я хочу предупредить: этот человек не гнушается ничем в достижении своих целей.
— Ваше величество, — растерянно проговорил Айолин, — ведь раньше вы считали его верным слугой короля Армана, и не раз обращались к нему за помощью и советом. Не помню, чтоб вы хоть раз выразили своё недовольство им. Напротив, вы называли его опорой короля.
— Я заблуждалась, — с горечью проговорила она. — Он просто ждал своего часа и как только добрался до власти, показал себя во всей красе. Посмотрите, куда мне пришлось спрятаться от него? Мало того, что он отнял у меня любимого мужа, так ещё и загнал в эту нору!
— Вы сказали, что он отнял у вас мужа? — тихо переспросил Айолин, чувствуя, как холодеют кончики его пальцев. — Вы считаете, что Ричард причастен к смерти Армана?
— Я это знаю, — произнесла она, — но мои уста на замке. Если я отомкну их, то не проживу и дня.
Барон поражённо смотрел на сидевшую перед ним женщину.
— Вы хотите сказать, что он убил нашего короля?
— Не хочу, — устало проговорила она. — Моей ошибкой было завести с вами этот разговор. Я знаю, как вы любили Армана, со всей своей пылкой юношеской страстью, с рыцарской преданностью. И вам лучше не знать всей правды, чтоб вы не натворили бед. Я лишь затем говорю с вами об этом, что б предупредить. Арман любил вас и выделял среди других. Он относился к вам, как к младшему брату. Ваша горячность и отчаянная смелость наравне с развитой не по годам мудростью восхищали его. Он не хотел бы, чтоб с вами случилось несчастье. Потому забудьте о моих туманных намёках и помните только прямо высказанное предупреждение: бойтесь попасть в силки Ричарда и стать пешкой в его игре.
— Простите, ваше величество, — проговорил барон, — но именно ваш намёк поразил меня…
— Возможно, я просто зла на него, — прервала она собеседника. — На Ричарда. Может, я считаю, что добиваясь моей благосклонности, он предал память моего мужа.
— Король добивался вас? — нахмурился Айолин.
— Вскоре после похорон Армана и своей коронации он предложил мне выйти за него замуж. Я отказала. Через какое-то время он вернулся к этой теме. Его ухаживания становились всё более настойчивыми, если не сказать навязчивыми. И, наконец, я втайне от него принесла обеты в этом храме. Он был в ярости. Он заявил, что если я хочу остаться здесь, то останусь навсегда. Он не высказал никаких конкретных угроз на случай, если я покину пределы храма, но я предпочитаю не рисковать.
— И вы не выходите из этих стен? — ужаснулся барон.
— Во внутреннем дворе храма есть сад. Мы с девушками гуляем там при хорошей погоде. Меня посещают друзья. Это не так страшно, как судьба бедного Дедри.
— Дедри? — Айолин припомнил юного пажа из свиты короля. — А что с ним?
— Он умер в подземной темнице. Кто-то обвинил его в заговоре, и, поскольку доказательств не нашлось, судить его было не за что. Его просто забыли там.
— И много таких? — спросил Айолин, и в его голосе прозвучала сдержанная ярость.
— Эммери де Констант и Оливер Д'Олонь, — внимательно взглянув на него, произнесла она. — Остальных вы не знаете, а мне известна судьба далеко не всех, кто исчез или погиб при странных обстоятельствах. В конце концов, не во всех смертях можно винить Ричарда.
— Но, видимо, во многих. Эммери… Я слышал, он погиб на дуэли?
— Да, он был вызван по явно надуманному предлогу одним из конюших Ричарда и скончался от пореза на руке.
— Яд?
— Без сомнения. А Оливера нашли возле Северной башни. Заявили, что он был пьян и упал с крепостной стены. Только что он там делал в день, когда должен был находиться на посту возле дверей замковой часовни? Его одежда пропахла вином, словно он купался в нём, а запаха изо рта не было.
Барон задумался, глядя на огонь, пылающий в камине. Королева с беспокойством посмотрела на него.
— Я начинаю жалеть, что завела этот разговор, — нагнувшись, она положила ладонь на его руку. — Вы ведь не наделаете теперь глупостей, Айолин?
— Напротив, ваше величество. Теперь я буду очень осторожен. Я благодарен вам за предупреждение. Поверьте, моя юношеская горячность давно покинула меня, а мудрость, надеюсь, никуда не делась. К тому же совсем недавно я получил жестокий урок и чудом остался жив.
— А что случилось? — спросила она.
— Моя мачеха пыталась убить меня, чтоб отдать мой титул своему сыну. Я заглянул в глаза смерти, и слишком хорошо помню её взгляд. Воспоминание об этом не даст мне забыть о том, как бренно наше существование, и как ненадёжны узы, которые кажутся нерушимыми.
— И что вы сделали с вашей мачехой? Вы простили её?
— Я казнил и её, и её сына.
Она откинулась назад и посмотрела на него.
— Вы тоже изменились, Айолин. Жестокость этого мира коснулась и вас, сделав твёрже. И всё же берегите себя, хотя бы ради меня и памяти моего бедного супруга.
Он снова улыбнулся и, встав, опустился на колено. Поцеловав на прощание её руку, он обещал посетить её в ближайшее время.
— Мадам, — уже в дверях обернулся он, — вы сказали, что среди ваших фрейлин есть шпионки короля. Я хотел спросить, Иоланда де Сансер…
— О, нет, она вполне надёжна, — улыбнулась королева.
— Прекрасно, — прошептал он и, ещё раз поклонившись, вышел.
Айолин вышел из храма святой Лурдес и медленно спустился по ступеням. Ощущение нависшей над ним беды не давало покоя. К тому же таинственные оговорки Танкреда Аллара и королевы Элеоноры бередили душу. Неужели Ричард был замешан в смерти своего племянника? Он хорошо помнил дядю короля. Тот всегда был рядом с Арманом и поддерживал его во всём. Он помогал ему в делах и ревностно отстаивал его интересы. Казалось, он искренне любит племянника, и единственной целью своей жизни считает дальнейшее счастливое правление Армана.
Поэтому, получив через некоторое время после смерти молодого короля, письмо де Морена, Айолин был удивлён. В письме говорилосьо внезапной опале некоторых друзей Армана, о возвышении людей ранее неизвестных и к тому же недостойных. Возмущение в последующих письмах быстро сменилось обидой, а потом и безысходностью. Тристан больше не писал об интригах новых фаворитов короля, его письма были полны неясных тревожных намёков, словно он боялся, что его послания могут быть перехвачены. И вскоре в очередном он попросил Айолина сжечь все его предыдущие письма, если он их хранит. Айолин немедленно исполнил просьбу старого друга и долго сидел в тот вечер у камина, глядя, как горят желтоватые листы бумаги, исписанные твёрдым мужским почерком.