Страница 121 из 160
Остальные фигуры я рассмотреть не успела, потому что нам навстречу по ступенькам спустился Авсур. Он остановился, окинув взглядом всю компанию, задержал взгляд на Фароке, а потом увидел меня.
— Командор Северова спасла мне жизнь, — не дожидаясь вопросов, пояснил Фарок.
— Ладно, — проговорил Авсур, бесстрастно взглянув на меня. — Надеюсь, вам объяснили, что путь сюда является нашей тайной, и вы должны её забыть.
— Я не запомнила этот путь, — честно призналась я. — И покину вас другой дорогой.
— Она летает, — оскалился Сёрмон. — Как Дева Лардес.
— Входите в дом, — всё так же, не проявляя эмоций, произнёс Авсур. — Я хочу знать подробности этой истории.
Комнатка, которую мне отвели, была совсем маленькой, три на три метра, но здесь помещались кровать, застеленная льняным бельём, и небольшой столик, на котором стояли кувшин с родниковой водой и большая глиняная миска. Я умылась и вытерлась длинным белым полотенцем с грубоватой вышивкой по краям. Потом появился мальчик лет семи и звонким голоском объявил, что меня ждут в трапезной. Он проводил меня туда и гордо удалился прочь. Его гордость была понятна, он был одет, как взрослые, в расшитый шёлком кафтан и носил на поясе маленькие ножны с кинжалом.
Трапезная располагалась в высоком зале с витыми деревянными колоннами и широким очагом в центре. Этот очаг представлял собой красивую полусферическую чашу, украшенную по краям затейливым орнаментом, в прорезях которого играли языки яркого пламени.
Широкий стол, полукругом огибавший очаг, был застелен белыми полосами ткани. Вокруг него стояли широкие табуретки, покрытые ковриками из звериных шкур. За столом уже сидели Авсур, Сёрмон, Фарок, Антон и ещё несколько эльфов. Поскольку здесь они носили это название, то я решила и дальше называть их так.
Зная, что ормийцы не придерживаются строгого этикета, и ждать особого приглашения за стол не стоит, я села на свободное место и передо мной тут же поставили глиняную миску с густым супом из овощей и мяса. На столе стояли блюда с какой-то кашей, жареной рыбой и крупно нарезанными овощами. На расшитой салфетке были разложены ломти хлеба. Поскольку Сёрмон в это время рассказывал, как они обследовали Долину Ворона и на меня никто внимания не обращал, я решила заняться супом.
После скупого сообщения о том, что я влетела в чёрную дыру в небе, Сёрмон смолк и посмотрел на Фарока. Тот отламывал кусочки от ломтя хлеба, лежавшего перед ним. Поймав взгляд алкорца, он вздохнул и нехотя начал рассказывать свою часть истории. По его словам выходило, что, после того, как его схватили зомби в балахонах, он потерял сознание и очнулся в каком-то подземелье, а уже оттуда его перетащили на равнину и засунули в огненную клетку. Рассказ о моём появлении никак не оживил его повествование. Просто я появилась, достала меч, распустила крылья, и началось землетрясение. Он бежал, чуть не провалился в бездну, но я схватила его за шиворот и вынесла на свободу.
Авсур слушал внимательно и, кажется, первый раз за всё это время бросил на меня заинтересованный взгляд.
— Что это было? — спросил он без предисловий.
— Какое-то странное измерение, созданное магией, — пожала плечами я, оглядываясь в поисках ложки, чтоб положить в свою опустевшую миску кусок рыбы. — Наверно оно было нестабильно. Приток другой энергии вызвал что-то вроде аннигиляции, и оно схлопнулось.
— Какой другой энергии? — уточнил он.
— Я не знаю, какая энергия создала это измерение, но та, что окружает меня в такие минуты, явно другой природы. Возможно, они обладали противоположными свойствами. В теории.
— Возможно, — он на минуту задумался. — Впрочем, это неважно. Сёрмон, я хочу, чтоб всем объявили, что к Долине Ворона приближаться запрещено.
— Мы итак туда не суёмся, — усмехнулся тот. — Чужая магия, не здешняя, злая. К тому же Вороны не больше нас любят гостей.
— А что вы о них знаете? — полюбопытствовала я.
— Ничего, — он холодно взглянул на меня. — Достаточно того, что однажды оказавшись там, я сразу понял, что туда лучше не соваться. Я не удивляюсь, что там образовался какой-то магический мешок. Я поражаюсь, что вам удалось выбраться оттуда, — он задумчиво посмотрел на Фарока.
— Всё закончилось, и забудем об этом, — категорично произнёс Авсур. — Однако я хочу знать, что это за Жрец Тьмы и что за колдуны служат ему. Раньше ничего такого не наблюдалось.
— Я думаю, что это Ротамон. Он периодически тыкается во все дыры и пытается убедить аборигенов, что теперь он тут главный. В луаре его посадили в клетку и нашпиговали стрелами, в Магдебурге его прислужников публично разоблачили, и он предпочёл их сжечь на глазах у перепуганной толпы. Теперь бродит по деревням и запугивает крестьян.
— Ты считаешь, что он неопасен? — Авсур задумчиво взглянул на своего старого друга. — А то, что он смог создать искусственное измерение, это не свидетельствует о его силе?
— Раньше он этого не делал. Возможно, это не он. Я же говорю, что Долина Ворона — странное место. Может быть, это сделал кто-то из них, из Воронов.
— Но они собирались приносить жертвы, чтоб открыть какой-то портал во Тьму. Если они объединятся, чем это может угрожать нам?
Сёрмон задумался, разглядывая кусок мяса на кости, которую держал в руках, а потом кивнул.
— Хорошо, я постараюсь выяснить, что там к чему.
— Я хочу, чтоб наши шпионы слушали и смотрели по сторонам, но запрещаю отправлять их в Долину Ворона. Если кто-то что-то услышит об этом, доложить мне немедленно.
— Немедленно, — кивнул Сёрмон и вонзил свои поблескивающие изумрудами клыки в мясо.
После этого разговоры утекли в другое русло. Авсур и его эльфы занялись обсуждением строительства мельницы на дальнем водопаде, а потом перешли к проблеме набегов диких кабанов на огороды. Помимо тёмной деятельности Сёрмона, жители города занимались совершенно обыденными делами, и торговали не только снадобьями, амулетами и информацией, но и изделиями из железа и дерева, дорогим сукном и вышивками, а также овощами, которые они выращивали из семян, привезённых с Ормы, и более нигде в этом мире не произраставшими.
Эти разговоры были мне интересны лишь как некая общая информация о тёмных эльфах, потому я, уже насытившись, посмотрела на других участников застолья. Антон сидел всё так же молча, и с расстроенным видом поглядывал на Фарока. А тот снова уткнулся взглядом в стол и меланхолично жевал кусочки хлеба.
— Ну, что с тобой? — наконец, не выдержал Антон.
— Ничего, — Фарок встрепенулся и спросил: — Ты поел? Пойдём наверх, посмотрим на водопады.
— Как хочешь, — Антон пожал плечами и нерешительно взглянул на меня.
— Идёмте с нами, командор, — улыбнулся Фарок. — Вам понравится.
Он поднялся. Должно быть, покинуть трапезу здесь было так же просто, как и присоединится к ней. Мы встали и направились к дверям.
— Фарок, — раздался вдогонку голос Авсура, — ты ушёл один без спроса и подверг опасности остальных. Ближайшие десять полных суток я запрещаю тебе покидать город. Завтра отправишься к дальнему водопаду и присоединишься к строителям мельницы. Не вздумай отлынивать от работы. И не появляйся здесь, пока я не позову.
— Я понял, повелитель, — обернулся к нему Фарок. — И считаю, что заслужил это. Мне жаль.
— Иди.
Мы вышли из трапезной и по крутым лесенкам поднялись на крышу, а с неё — на подвесные мостики, ведшие всё выше и выше к тёмным густым ветвям дерева. Мы прошли несколько домиков и площадок и, наконец, оказались в лёгкой беседке, её деревянную крышу поддерживали тонкие резные столбики. По краям с карниза на цепочках свисали маленькие стеклянные фонарики, в которых трепетали огоньки. Внизу, чуть ниже уровня беседки тёмной массойбугрились кроны деревьев, подёрнутые синеватой дымкой. Сапфировые небеса излучали странный свет, а вдалеке темнели скалы, словно нарисованные широкими мазками на синей бумаге, и с них серебристыми лентами с разных уровней стекали водопады. Их далёкий шум смешивался с ровным гулом, издаваемым кронами деревьев под порывами ночного ветра.