Страница 10 из 160
Я снова принялась осматривать «Паладин», в поисках пробоин и повреждений. Он не был точной копией «Пилигрима», хотя общая концепция была такой же. Это был длинный космический корабль с острым чуть загнутым носом, чем напоминал хищную птицу. Его узкое тело расширялось на расстоянии пятидесяти метров от острия носа и переходило в широкие восьмидесятиметровые закруглённые галереи по бортам, которые давали дополнительное пространство, не снижая аэродинамических свойств, и снова сужалось к трёхсегментному двигателю с декоративными соплами, похожими на тюльпан. Дальше начинались различия, потому что верхняя часть «Пилигрима» была закрыта изящно вырезанными защитными пластинами, установленными на боковых частях галерей и дополнительных штангах, протянувшихся от галерей к боковым поверхностям сопел. Я всегда находила эту конструкцию удобной, хотя бы потому, что нам уже пришлось однажды транспортировать звездолёт «Фудзивара», закрепив его на этих пластинах. К тому же они давали возможность создания более плотных оболочек при генерации защитных полей.
Азаров сам участвовал в создании своей баркентины на стадии проектирования, он счёл эти конструкции чересчур вычурными и ограничился двумя прямыми пластинами, охватывающими корпус в верхней части на уровне начала и конца боковых галерей. На мой взгляд, это было не так красиво, но моё мнение никого не интересовало. А при постройке «Кудесника», передняя пластина была превращена в монолитное кольцо, непосредственно прилегающее к корпусу. Четвёртый «сенбернар», судя по проекту, был и вовсе лишен каких-либо защитных пластин, заменённых одним небольшим плавником на крыше, имевшим, кажется, чисто декоративную функцию. Так что, скорее всего, у пятого, исчезнет и эта атавистическая деталь.
Впрочем, основа у всех «Сенбернаров» была одна, от острого хищного клюва до изящного тюльпанообразного хвоста. И внутри они имели схожую начинку, различаясь лишь интерьерами отсеков и кают. Потому если б в каком-то месте я увидела повреждённую обшивку, я бы поняла, что не так с «Паладином», но он был совершенно цел. Что же задержало его здесь? Уж точно не газовый океан наверху, для него это — не преграда.
— Связи нет, — сообщил Антон и, снова спустив наушники на плечи, посмотрел на меня.
Уточнять подробности не имело смысла. Антон был блистательным связистом, способным установить связь с любой точкой нашего сектора галактики при наличии на том конце подходящей аппаратуры. Он знал все пеленги и передающие станции, мог связаться с промежуточными операторами, уловить и усилить до приемлемого уровня самый слабый сигнал. И если он сказал, что связи нет, значит, установить её нет никакой возможности.
— Между прочим, звездолёт вообще не подаёт никаких признаков жизни, — заметил Донцов. — Нет обычных при работе аппаратуры магнитных полей. Никакой энергетической активности. Такое чувство, что он на глубокой консервации.
— А люди? — спросил Кирилл.
— Вон люди, — Хок снова занялся зондом, и тот подлетел к деревьям, возле которых под сенью крон стояло несколько белых палаток, похожих на эскимосские иглу.
Возле одной из них на верёвке сушилась одежда, а возле другой в потемневшем круге, обложенном камнями, горел костёр, над ним на металлических треногах висели два котла, побольше и поменьше. Потом мы уловили какое-то движение в лесу, мелькнула человеческая фигура в чём-то сером и изображение исчезло.
— Что произошло? — возмутился Хок.
— Пропала связь с зондом, — сообщил Донцов. — Пробую восстановить… Нет сигнала.
Хок развернулся вместе с креслом и задумчиво взглянул на меня.
— Надо садиться.
— Нет, мы не знаем, что там произошло. Это может быть опасно.
— Что предлагаешь?
— Может, ещё один зонд? Посмотрим, кто вышел из леса, что творится вокруг.
— Дарья Ивановна, — встрял Оршанин. — Давайте я слетаю и всё выясню. Туда и обратно. Антона с собой прихвачу, пусть посмотрит, что там у них со связью?
— А если звездолёт захвачен кем-то? — подозрительно уточнил Вербицкий.
— Кем? Мы видели, что кто-то выходит из леса. Судя по цвету одежды — это кто-то с «Паладина».
— Да, это цвет их формы, — кивнула я.
— К тому же, кто ещё мог отыскать на этой махине палатки, и, тем более, треножники и котлы.
— Почему они готовят пищу на костре, если у них запас продовольствия на несколько лет?
— Вот я всё и выясню!
Он рвался в бой. Он был воспитан, как профессиональный разведчик-диверсант, сперва в космошколе Звёздной инспекции, а потом в специальном лагере Псов Войны. У нас ему не хватало адреналина, и я изредка в таких ситуациях выпускала его на рискованные задания, чтоб выпустил пар. Он всегда возвращался, с блеском их выполнив. Но отправить его одного я не могла. Антон же явно не горел желанием спускаться на планету, тревожно поглядывая на экран. Он вообще не храброго десятка, а служба у нас и вовсе приучила его дуть на воду.
— Зачем я там нужен? — нервно спросил он. — Ты же полетишь на капсуле со связью!
— Нам нужно восстановить контроль над аппаратурой «Паладина»! — воскликнул Кирилл. — А для этого сначала нужно восстановить их кибер связи. Тогда мы сможем провести диагностику с орбиты и, может, даже поднять корабль с поверхности дистанционно!
— Логика есть, — неуверенно вздохнул Антон. — У них старший радист в этом деле слабоват. Он больше телепатически трепаться умеет. Да и второй… не Бог весть что.
— Ну! — воскликнул Кирилл. — Там только ты можешь разобраться! Ты же у нас чудотворец! А здесь тебя любой без труда заменит. Кнопки-то все обучены нажимать!
Кирилл знал, на чём сыграть. Даже не честолюбие, а профессиональная гордость могла подтолкнуть Антона к действию. В своём деле он отступить просто не мог, и, взглянув на меня, кивнул:
— Я согласен полететь с Кириллом. Если что, то вдвоём мы справимся…
Похоже, он имел в виду свои достижения вединоборствах и умение Кирилла эффективно сражаться любым видом оружия или без оного. Впрочем, испугавшись собственных мыслей, он не закончил. Ему всё-таки было страшно. И мне тоже. Но десантирование в таком случае было естественным шагом. На душе у меня было неспокойно, но что решит ещё один зонд?
— Давайте. Полная экипировка для десантирования на планету алкорской группы, стандартный набор вооружения, защита Вермера. Капсула с радоновой защитой. А мы отсюда за вами посмотрим.
— Ага! — Кирилл радостно потёр руки в предвкушении небольшого приключения, но тут же одумался. — Виноват. Задание поняли, разрешите выполнять?
— Старший — Оршанин. И не увлекайтесь там, — проворчала я и кивнула.
Антон нехотя поднялся с места, и они вышли из отсека. Я обернулась к экрану и переключила его на камеры внешнего обзора. Воронка продолжала клубиться в прежних границах, словно приглашала нырнуть на дно. Впрочем, и плотная газовая атмосфера — не преграда для звездолёта и даже для капсулы. Странно, что «Паладин» застрял здесь на год. Но хотя бы хорошо, что мы его нашли.
— Ты что так осторожничаешь? — перегнувшись через подлокотник, тихо спросил Хок.
— Не нравится мне всё это! — ответила я. — «Паладин» — звездолёт того же класса, что и наш. У него командир не глупее меня, если не умнее. Специалисты тоже неплохие. Но они здесь застряли. Есть что-то, чего мы не знаем, а потому не учитываем.
— Думаешь, это что-то, может, угрожать и нам?
— Думаю. Но больше меня беспокоит смутное ощущение, что мы опять стоим на пороге ловушки.
— Не шагнёшь — не узнаешь. Может, это единственный способ победить. В конце концов, что ещё мы можем сделать? Мы нашли «Паладин», мы должны сесть, обследовать его, восстановить жизнеспособность корабля, забрать экипаж и вернуть на Землю. Ладно, десантирование тоже вариант для первого шага. Но садиться всё равно придётся.
— Или отправить бот с механиками.
Он какое-то время смотрел на меня.
— Тебе надо отдохнуть. Похоже, вылазка в сердце реактора «Крузенштерна» подействовала на тебя больше, чем я мог ожидать. Пока же послушай меня. Ты всё делаешь правильно. Просто нужно это делать.