Страница 3 из 8
В лучшем случае разврат может быть формой благодарности за то, что мы живы. Обретение телесных удовольствий через человеческую связь, даже если эта связь несовершенна, для меня святое дело. В немного более печальном смысле, но столь же убедительно и красиво, иногда нужно разбивать вместе маленькие палатки, чтобы оградить себя, пусть даже ненадолго, от бесконечного одиночества и ужаса, которым является жизнь.
Партнер моей лучшей подруги недавно пошутил о моем любимом муже: «Ого, где ты его нашла?» На что моя подруга тут же ответила: «Ей пришлось перетрахать тысячу козлов». Так и есть. И я ни о чем не жалею, даже о плохом.
Но все же плохое было и правда плохим. В конце концов, я стала гуглить про сквирт не потому, что оказалась в каком-то сексуально-позитивном обучающем приключении. Я была безумно влюблена и почти два года состояла в более открытых, чем хотелось бы, отношениях с профессором за сорок. Он занимался сексом с максимально возможным количеством женщин в возрасте около 20 лет, потому что все еще был обижен на жизнь и компенсировал недополученное в старшей школе. Он ненавидел волосы у меня на теле, часто жаловался, что я пахну и не одеваюсь достаточно сексуально, устраивал гневные истерики всякий раз, когда я не хотела заниматься сексом, и был одержим тем, чтобы заставить меня сквиртить. Он был уверен, что получится, если я как следует постараюсь расслабиться. Никогда не получалось. Когда я настаивала, что мое тело так не может, он утверждал, что все женщины могут. Такой стыд. Я захотела уладить это дело – и либо перестать чувствовать себя неполноценной, либо убедиться в том, что я такая.
К счастью, правдой оказалось первое. Всю ночь я читала о вагинах, и фейерверки ярости соединили точки в моем мозгу: нехватка информации, стыд, отсутствие самооценки, удовольствия, здоровья, силы. Зачем же я так долго оставалась на горящей свалке этих отношений, а, патриархат?
С этого момента я буду пользоваться термином «патриархат», пока не затошнит. Патриархат – главный злодей в этой книге. Поэтому дам быстрое определение: патриархат – это то, как мир устроен сейчас. Это самовоспроизводящаяся система, в которой цис-мужчины имеют больше власти в обществе, чем кто-либо другой. Мы все вместе воплощаем ее в жизнь, просто живя так, как нас учили жить и быть.
Патриархат – это не только «мужчины». Когда я обвиняю патриархат, я не виню мужчин, даже если зло творят именно они. Цис-мужчинам, очевидно, патриархат выгоден, но они также являются и его жертвами. Это предмет отдельной книги, и уж точно бы я никогда не захотела поменяться с ними местами. Натали Винн из ContraPoints в своем видео 2019 года «Мужчины» сказала точнее некуда: нельзя исправить мужчин или патриархат, просто взяв и указав на то, что не так с мужественностью. Мы должны коллективно создать здоровый и позитивный образ жизни мужчин в этом мире.
Патриархат – это еще и белый расизм, эйблизм и много других «измов». Например, у белых цис-мужчин больше власти в обществе, чем у чернокожих цис-мужчин. И вот здесь все усложняется: у белых цис-женщин в большинстве случаев – тоже. Моя книга покажет, каким образом патриархат (сторонников превосходства белой расы) существует, работает и воспроизводится. Так что, если вы еще не очень понимаете, что это такое, ничего страшного. Держитесь за стул.
Как бы то ни было, наутро, пробудившись от вихря вагинального знания, я точно знала, с кем нужно поговорить. Я встретила Марию Конехо в 2014 году, когда впервые приехала в Мехико, где мы обе живем. Она недолго встречалась с моим старшим братом и любезно позволила моей младшей сестре и мне остаться у нее на время нашего визита. Она была единственной, кого я знала здесь, когда переехала из Нью-Йорка чуть меньше года спустя. Мы вместе веселились. Мы плакали о мальчиках и наших отношениях с мамами, а также о том, как трудно заниматься творческой карьерой. И мы хотели сотрудничать. Я написала ей: «Мария, я всю ночь не спала и читала про вагины. Нам нужно сделать проект про влагалище». Когда мы закончили первый мозговой шторм, мое тело просто гудело.
Когда Мария росла, ее опыт сексуальности и стыда не сильно отличался от моего. За исключением того, что мой маленький ад существовал в либеральном городском пузыре в Чикаго (мама еще с 80-х была странной – часто ходила по дому голой и всегда говорила мне, что тело, как в журнале – чушь собачья; однако патриархат всюду доберется до твоей задницы), а Мария выросла в небольшом консервативном городке в нескольких часах от Мехико. До колледжа она ходила в католические школы, в жизни не видела обнаженного женского тела, а уж говорить о сексе вообще не было принято. Если я услышала сообщение «ТВОЕ ТЕЛО ПЛОХОЕ» громко и отчетливо, Мария получила его через мегафон.
Однажды, в старшей школе, Мария сделала ксерокопии нескольких картинок из журнала, потому что хотела их срисовать. Она не заметила, что в сопроводительной статье написано про куннилингус. Когда монахини застукали ее с журналом, ее отправили к школьному психологу, который сразу же диагностировал у нее сексуальное расстройство. Угадайте, что она при этом чувствовала. Угадали: ей было страшно и стыдно.
В итоге Мария поступила очень круто. Она выросла и посвятила свою жизнь творчеству, дестигматизирующему женское тело. В основном рисунки и картины Марии запечатлели тело в разных его проявлениях, и с ее магическими способностями (читай: десятилетиями упорного труда) ей удается передать составляющую человеческого опыта с каждым из них. Для меня эти работы являются ответом на многовековую историю искусства, в которой обнаженные женщины соблазнительно лежат на камнях. Они восстанавливают эмоциональное измерение. Они субъективны в отношении недостающей половины.
Мы с Марией провели для pussypedia.net кампанию на Kickstarter. Мы хотели демократизировать информацию, которая была скрыта в журнальных статьях и академических исследованиях. Мы хотели создать бесплатную, двуязычную, максимально доступную и качественную энциклопедию вагин. Мы хотели быть дотошными. Мы хотели основывать все на рецензируемых, актуальных, независимо финансируемых исследованиях. Мы хотели говорить на языке, который легко понять. И мы хотели, чтобы читать и смотреть было приятно.
Цели на Kickstarter мы достигли за три с половиной дня. Оказывается, не только нам хотелось узнать о вагинах побольше. Это было потрясающе, и хотя мы сами напросились, задача оказалась, как ни странно, невероятно сложной для нас самих. Очевидно, что мы бы не справились в одиночку. Хотя я была уверена в своей способности объяснять сложные концепции простым языком (или в виде эмодзи), я не была готова к сложности медицинских исследований или политической деликатности полового воспитания.
К счастью для меня, еще одна моя лучшая подруга, Джеки Ян, магистр здравоохранения, доктор философии, в то время получала докторскую степень с акцентом на расу и пол в Гарвардской школе общественного здравоохранения им. Т. Х. Чана. Доктор Джеки составила схему содержания сайта, которую мы адаптировали для книги. Она разработала для Pussypedia процесс исследования и очень строгий процесс проверки фактов (полностью доступный в разделе «Информация» на сайте), а также проверила большую часть фактов на сайте. Она составила в нашем руководстве для писателей подробные инструкции: по ответственному перефразированию научного языка без завышенных выводов или искажения статистики; проверке на предмет конфликта интересов исследователя и подозрительных источников финансирования; поиску самых актуальных исследований; отслеживанию каждого цитируемого факта до его первоначального исследования и оценке достоинств этого исследования. Джеки сделала еще кучу утомительных, очень скучных и сложных вещей, и я с гордостью могу сказать, что мы им следуем – как на сайте, так и в этой книге. Оказывается, действительно стоит читать разделы, посвященные методам научных исследований. Для этой книги я прочла около 400.
Большинство глав в этой книге были проверены моей дорогой подругой Тарой Нарсборо. Помимо того, что она буквально ниндзя (у нее черный пояс по всем известным боевым искусствам [она пометила это предложение как неточное]), Тара изучала нейробиологию в колледже Браун, более десяти лет работала специалистом по медицинским коммуникациям и невероятно разборчива в том, что из прочитанного мной мне стоит написать. В нескольких главах, которые посвящены больше истории и/или социологии, чем биологии, я продвинулась вперед, самостоятельно используя процесс проверки фактов доктора Джеки.