Арбитр

В итоге я приобрёл несколько сменных комплектов неброской одежды — джинсы, футболки, куртка, ботинки, которые выдержат пару ударов. Чутье подсказывало, что последнее качество мне точно пригодится. А главное, вещи пролезали под доспехи, благодаря их особым свойствам. Это я проверял отдельно, предварительно закрыв дверь на ключ.

От ощущения льющейся отовсюду маны меня просто распирало. Это, как начать пить из стакана и внезапно осознать, что это огромная цистерна, из которой хлещет целый поток, грозя сбить с ног. Проходя сквозь каналы, энергия прогревала всё тело, и скоро от меня повалил лёгкий пар.

Вчерашний суд на крысёнышем Павлом наглядно продемонстрировал, насколько сильнее стал мой дар на Земле. В Ниаттисе Прикосновение покаяния открывало мне отдельные воспоминания цели, обычно, вызывающие у неё наибольший стыд. Однако этого ублюдка совесть не мучила, да и увидел я гораздо больше, чем должен был. Почти всю его жизнь в перемотке.

Знание, даруемое Покаянием, можно сравнить с просмотром фильма с высокой частотой кадров. Если сосредоточиться, можно акцентировать внимание на тех или иных сценах, но всё за раз охватить невозможно. Оно лишь оседает масляной плёнкой где-то на глубине души, постепенно усваиваясь.

Через несколько минут я активировал Взять след, чтобы убедиться, что вокруг нет подбирающихся врагов. Ульфрик учил меня всегда держаться настороже.

Невидимая волна энергии разошлась от меня широкой сферой, охватывая весь дом и метров пятьдесят вокруг него. Я даже зубы сцепил от хлынувшей в голову информации.

Маргарита Викторовна. Кошка. Соседи по бокам. Снизу и сверху. Через одну квартиру наискосок подросток курит травку в окно, пока его мать готовит на кухне. Пара такс на лежанке. На последнем этаже парочка жадно занимается сексом. В соседнем подъезде, несмотря на ранний вечер, входит в финальную фазу попойка — на ногах остались лишь двое. Три этажа вправо и один вверх… муж бьёт жену, пока их дочь прячется под кроватью.

Я почувствовал её страх. Это уже не результат Следа. Это силы Арбитра. Страх, ставший обыденностью. Это происходило далеко не в первый раз. Я не мог пройти мимо. И не хотел.

Как был в футболке и трениках, выбежал из квартиры, крикнув, что куплю хлеба. Удерживая в голове картинку, нашёл нужный подъезд. Замок был давно сломан. Даже не пришлось использовать силу.

Взлетев по лестнице, с силой забарабанил в дверь. Я видел сквозь стену, как он хлёсткой пощёчиной отправил жену на пол и замер с занесённой рукой. Надеялся, что я уйду. Я стукнул ещё два раза, убавляя лимиты. Створка дёрнулась, словно собиралась слететь с петель.

Заволновался. Думает, полицию вызвали? Дешёвая китайская дверь распахнулась и мне предстал сам домашний тиран. Пивное пузо. Редкие волосы. Пожелтевшие зубы. И заискивающий взгляд.

Это было самое поганое. Свою силу он проявлял только с теми, кто не мог дать ему сдачи. Увидев же меня, его изначально наглый и агрессивный взор очень резко поменялся. Так какой-нибудь клоун на детском празднике веселит детей тем, что на мгновение проводит ладошкой перед лицом, превращая улыбку в надутые щеки, а их — в грустную мину.

Толкнув мужика, я вошёл внутрь, закрывая за собой дверь.

— Что вы себе позволяете?! — его голос сорвался, пустив петуха.

Не отвечая, я взял его за холку, как котёнка и поволок на кухню.

— Гоша, кто там? — голос жены звучал взволнованно.

Переживает за эту мразь.

Я не собирался бить его. Насилие — ключ к решению далеко не каждой проблемы. К некоторым, но не всем. Ульфрик как-то поставил передо мной одну из первых задач:

— Крестьянин убил охранника барона. Пытался достать самого хозяина, но не смог прорваться. Что с ним делать? В темницу? На рудники? Казнить?

— На рудники, — ответил я. — Так он хотя бы искупит часть вины своим трудом.

— Барон забрал у крестьян этой деревни большую часть зерна. Повысил налоги. Они голодали. Убийца потерял двоих детей, хотя работал усердно весь год. Отпустить? Помиловать? Дать снисхождение?

— Ну тогда помиловать. Он действовал в состоянии аффекта. Вряд ли получил бы справедливость по закону.

— С барона зерно требовал король. Армия нуждалась в фураже на грядущую войну. Соседний граф совершал набеги на земли барона. Убивал крестьян, угонял скот. Барон пытался откупиться и спасти своих подданных. Он уже заложил ростовщикам всё своё богатство.

— На рудники на меньший срок, чем положено? — предположил я.

— Барон был глуп и неумел. Он плохо руководил своим хозяйством. Проигрывал в карты большие суммы. Не следил за своим управляющим, который воровал из казны. Распустил большую часть стражи, которая должна была защищать его земли.

— Да ты издеваешься что ли?! — тогда не выдержал я. — Ты постоянно приводишь новые и новые факты! Как здесь вообще можно вынести какое-то решение? Тем более справедливое?! — заорал я.

— Именно. Это первый и главный урок, адепт. У каждого есть причины, чтобы совершать то, что он считает наиболее правильным. У каждого свои мотивы и разумное объяснение. Каждый — герой своей собственной истории. Однако, зло всё равно творится. Из благих побуждений или нет. Оно творится. Твоя задача уменьшить зло. Наказать, воспитать, не допустить повторения — это благие цели, достойные Арбитра, но прежде всего — уменьшить количество зла в этом мире.

Полутораметровый тиран вяло отбивался, пока я не посадил его на раздолбанный стул. Прикосновение покаяния. Моя рука, лежащая на загривке мужчины, засветилась мягким белоснежным пламенем, и я узнал всё.

«Григорий работает в офисе. Отчёты. Планы. Поставки. Закупки. Склады. В браке 12 лет. Очень хотел ребёнка. Денег на жизнь не хватает. Иногда пьёт. Жена работать не хочет. Его унижает — на тему денег, мужского здоровья, отсутствия перспектив, тесной квартиры. Он срывается и колотит её. Она знает, где уязвимое место в душе мужа и втыкает слова именно туда. Знает, что причиняет душевную боль и всё равно не может сдержать себя. Он любит её, но бьёт. Она любит его, но ранит словесно. Для хлопка нужны две ладони…»

Оправдывает ли это его? Нет. Оправдывает ли это её? Нет. Разлаженная неблагополучная семья, каких много. Оба, что характерно, до сих пор вместе из-за дочери. Два попавших в капкан зверя, которые вместо того, чтобы помочь, грызут друг друга. Если не изменить ситуацию, так и умрут вместе в ловушке. Как там?

«Если не достигну, главное, чтобы никто не достиг

В итоге свои сокровища заполучив,

Сидя на сундуке, умрём, проглотив ключи».