Страница 2 из 2
Он остановился перед статьей в рамке на стене. Газетная бумага пожелтела, края обтрепались, но шрифт все еще можно было прочитать, если подойти достаточно близко. Ли всегда считал себя безымянным — зомби по большей части и должны были быть безымянными, если только речь не шла об персонаже, который недавно ушел, потому что хотел расторгнуть контракт или потому что с ним стало трудно работать. Но несколько лет назад у него взяли интервью для местной газеты, и он был горд своим маленьким признанием.
Но за это пришлось заплатить. За славу всегда приходится платить — он понял это, наблюдая за более известными актерами, участниками различных проектов. Неважно, что это было — кино или телешоу; как только ты становился знаменитым, ты становился совершенно другим существом.
После появления статьи люди появлялись у его дверей, желая задать ему вопросы и посмотреть коллекцию. В основном молодые люди — подростки и студенты. А у него не было никакой охраны. Он никогда не ставил замки на ящики. Он никогда не думал, что ему это нужно. Эти молодые люди со всей их энергией и едва сдерживаемым энтузиазмом пугали его. Что, если они что-нибудь возьмут без спроса? Он был слишком стар и слаб, чтобы остановить их. Он понятия не имел, как защитить себя и свои вещи.
Более чем несколько раз у него возникало желание укусить одного из них. Безумие, конечно, но в укусах он знал толк. Укус мог превратить врага в союзника.
Поэтому он начал отказывать людям в общении и не назначал встречи. И когда у него появилась возможность, и никто не смотрел, он вышел на улицу и снял номер дома с двери. Он решил, что почтовый курьер наверняка знает его дом по привычке и ему не нужен номер, не то чтобы он очень часто получал почту. Любой другой человек стал бы искать номер дома, которого больше не существует. Но он решил, что на двери должно быть что-то написано, какой-то неприметный идентификатор, поэтому он взял немного черной краски и нарисовал знак "Z" над дверной ручкой, чувствуя себя довольно находчивым и остроумным. И ему нравилось, как это выглядело. Если кто-нибудь когда-нибудь спросит его, где он живет, а он никогда не спросит, он скажет: "Я в пункте назначения Зед", и ему будет приятно. Потому что отчасти это правда.
Он больше не выходил на улицу. Ему это было не нужно. Ему всегда могли доставить продукты, стоило только не забыть об этом. У него уже давно не было аппетита. Он полагал, что это возрастное. Еда просто стала не такой вкусной как раньше.
Ли направился к задней двери, но не мог вспомнить зачем. Такое иногда случалось. Он был человеком, у которого было много забот. У него была огромная коллекция, о которой нужно было позаботиться, и все эти воспоминания, которые нужно было защитить и упорядочить. Все окружавшие его отражения зомби прорычали свое согласие. Это заставило его улыбнуться, и он зарычал в ответ, подбадривая их, или это он зарычал первым?
Он мог слышать, как эти юные фанаты у задней стенки его дома пытаются попасть внутрь. А может быть, они уже были внутри. Он задавался вопросом, как они проникли внутрь — у него были тройные замки на двери, или, по крайней мере, он собирался их установить. И где они все сейчас прячутся? Его дом был слишком мал, чтобы кто-то мог где-нибудь спрятаться.
Но в этом мире всегда были загадки. Например, с чего вообще началась чума зомби? В фильмах это почти никогда не объяснялось, а если и объяснялось, то это было самое глупое и невероятное объяснение. Зомби были просто неизбежны — такова была основная теория Ли. Как и одиночество. Как и смерть.
Его лучшая витрина находилась возле задней двери. Он спланировал ее так, чтобы сделать грандиозное открытие: его коллекция становилась все более интересной по мере того, как вы продвигались к ее концу. В этой витрине было множество больших латексных протезов, имитирующих мертвую кожу, умершую кожу, сожженную плоть, испорченные руки и пальцы, части груди, все это было тщательно детализировано, чтобы подходить для экстремальных крупных планов. Это были основные части, которые гримеры тщательно охраняли, поскольку каждая из них представляла собой огромный труд. Все это, со стыдом вспоминал он, он украл со съемочной площадки, когда его роль была закончена.
Последним экспонатом был полный набор поддельных брюшных внутренностей, великолепных по своей реалистичности, хотя цвета были немного подкрашены, чтобы они лучше проявились на пленке. Ли слышал, что мясник, один из инвесторов оригинальной "Ночи живых мертвецов", предоставил настоящие внутренности животных для спецэффектов в фильме. Ли был благодарен за то, что для своих ролей ему приходилось носить только поролон или резину, а также иногда едко пахнущую краску, хотя иногда эффекты были настолько реалистичными, что его все равно тошнило.
Озверевшее лицо смотрело на него, заставляя пошатываться, и его левая рука опустилась так сильно, что разбила стеклянный вверх, а вторая рука запуталась в гнезде латексных и силиконовых органов, разорвав несколько и разбросав остальные. Он невнятно зарычал, думая, что все эти молодые люди вернулись, чтобы украсть его сокровища, и исполнил маленький безумный балет зомби, что-то вроде танца в стиле зидеко (бесшабашный танец франкоязычных креольских народов Акадианы), думая, что это отпугнет их.
Но по факту оказалось, что он почти не контролирует свои движения. Артрит охватил его руки, кисти, ноги, ступни, сковывая одни суставы и заставляя другие качаться в неправильном направлении. Все его бродяжничество и пьяное шатание по бесплодным, унылым полям и постапокалиптическим развалинам на протяжении многих лет — сколько их было и как давно? — должно быть, нанесли значительный ущерб его здоровью.
Он медленно поднял руку и посмотрел на нее. Плоть была разорвана и разодрана до самой кости, несколько дюймов которой обнаженно зияли сквозь прорехи в мясе и сгнившие нити жира и сухожилий. Но, как ни странно — он не мог сказать, что к счастью, — крови не было совсем, только какие-то порошкообразные остатки ржавого цвета, как будто насос, прикрепленный к его руке для спецэффектов, иссяк.
Он повернул голову к стеклянному шкафу рядом с собой и уставился на свое отражение. Когда он усмехнулся, зомби в дверце шкафа усмехнулся в ответ, обнажив свои отросшие десны и огромные зубы, отсутствующие губы и уши. Нос сгнил, превратившись в пару костных полостей. Глаза лежали глубоко в тени черепа, но в них явно читалась паника.
Кто-то бил в его входную дверь. Ли волочил ноги по битому стеклу, пробираясь мимо своих драгоценных витрин. Он подумал, что, возможно, повредил плечи, потому что одно висело ниже другого, что придавало его неуклюжей походке извилистость. Его руки казались сломанными, так как постоянно соскальзывали с дверной ручки, но он совсем не чувствовал боли и смог обхватить ими стержень ручки, повернуть и открыть дверь.
Двое полицейских ждали на крыльце. Он видел выражение их лиц и ничуть не удивился, когда они в страхе отступили и подняли оружие.
— Джубст... — Ли знал, что должен произносить слова как можно лучше, хотя не имел ни малейшего представления о том, как они будут звучать. Он с трудом сдерживал свое волнение, ведь наконец-то ему выпала роль со словами. — Джубст!
— Просто целься в голову.