Страница 1 из 15
РОКОВАЯ КОМЕТА
Перевод Е. Лебедева
Судьба...
Теперь-то мы осознали. Судьба, прежде всего... Там, в глубинах космоса, созрел грандиозный темный замысел, который сквозь мили и годы мчался к своей кульминации. Несся к нашей планете и к той последней, критической секунде, когда мир замер на краю гибели. А потом... слово взяло проведение.
Кружащая планета, пылающее солнце, далекая-далекая звезда - все это просто вращающиеся шестерни сложного механизма судьбы. Да и тот другой объект, тот невероятно прекрасный, невероятно смертоносный объект, что в сиянии живого пламени полыхал в небесах, - тоже всего лишь часть главного механизма. Судьба... Судьба во всем. С самого начала. А началось все...
История эта, какой мы ее знаем, это история Марлина, а для него она, как ни крути, началась в тот июньский вечер, когда перед самым закатом он впервые прибыл в деревушку Гарнтон, штат Огайо. Марлин с трудом перевалил через гребень длинного холма, и в поле его зрения внезапно ворвалась чудесная картина.
Впереди раскинулось синевато-стальное пространство озера Эри, простиравшееся к затянутому мглой горизонту. Над поверхностью воды, отмечая маршруты пароходов, вставали далекие столбы дыма. На западе пылал багровый шар заходящего солнца, чьи ровные, прямые лучи воспламеняли плывущие по небу облака. А прямо под Марлином, вытянувшись вдоль берега озера, лежала деревушка Гарнтон - беспорядочное скопление опрятных, выкрашенных в белый цвет домиков.
Зрелище радовало глаз, и Марлин несколько секунд стоял на гребне холма, любуясь окрестностями и с жадностью вдыхая сладкий холодный воздух. Это был невысокий округлый мужчина средних лет, облаченный в запачканный костюм цвета хаки, мягкую шляпу, и с рюкзаком на плечах. Его голубые глаза с явным удовольствием обозревали расстилавшийся внизу пейзаж. Уцепившись за большое белое здание рядом с озером, взгляд путника загорелся напряженным вниманием.
- Гостиница, - убежденно пробормотал Марлин себе под нос, разглядывая постройку. А затем полным предвкушения голосом добавил: - Ужин!
Эта мысль подстегнула его к новым действиям. Закинув рюкзак повыше, он тяжелой поступью двинулся вниз, к деревне. Цыганская тяга к открытой дороге пока еще не отпускала Марлина, проводившего отпуск в пешем походе, однако же он так до конца и не изжил в себе вкус к тем благам цивилизации, которые можно обрести в гостиницах. Прибавив шаг, путник устало ковылял к деревне по изрытой колеями грунтовой дороге. И все же на улице уже вовсю сгущались сумерки, когда Марлин в поисках комнаты и ужина вошел в тихую, полутемную гостиницу.
К тому времени, как он не спеша покинул большую столовую и пытливым взглядом пробежался по окружающей обстановке, на мир уже опустилась полная темнота, а на него самого - полное умиротворение. Марлин забрел в фойе гостиницы, но не нашел там ничего интересного. Имевшиеся там немногочисленные журналы более уместно смотрелись бы в приемной у какого-нибудь дантиста, а единственная в пределах видимости газета находилась в совместном владении трех стариков, которые яростно спорили о делах местной политики. Когда Марлин осмелился вставить в их разговор небольшое замечание, старики воззрились на него с холодным подозрением, после чего, несколько смущенный, он предпочел ретироваться на широкую гостиничную веранду.
На веранде оказалось довольно темно, но Марлину все же удалось добраться до кресла. Спустя секунду, он обнаружил, что соседнее кресло занимает хозяин гостиницы собственной персоной. Этот весьма упитанный субъект сидел в полном молчании, словно созерцающий вечность Будда. Руки его были сцеплены на животе, челюсти перемалывали табак, взгляд буравил темноту. Толстяк держался с таким спокойным достоинством, что Марлину не хватило духу потревожить его глупыми разговорами. Но внезапно Будда сам подал голос.
- Турист? - спросил он, не поворачивая головы. Его глубокий, рокочущий голос наводил на мысль о ведущем допрос судье.
- Да, путешествую на своих двоих, - ответил Марлин. - Я вышел из Онтарио... это мой родной городок... и прошагал половину пути вокруг озера. Думаю отдохнуть здесь денек-другой, а потом нанять лодку и вернуться домой.
Метко сплюнув через перила веранды, толстяк проворчал что-то одобрительное. Поскольку с его стороны больше не последовало никаких замечаний, оба мужчины продолжили сидеть в тишине.
Глядя на озеро, Марлин с возрастающим воодушевлением впитывал в себя всю прелесть открывшейся ему картины. Луны не было, зато небосвод густо усеивали звезды - алмазный порошок на черном бархате. Их тусклый белесый свет падал на неспокойную поверхность темного озера. Любуясь панорамой этой прохладной, безбрежной ночи, могло показаться, что весь мир окутали тишина и покой.
Внезапно на восточном горизонте начало разгораться зеленое сияние. Изливаясь в небо из-за водных простров, оно пульсировало, густело, становилось все сильней и сильней. Затем, словно оторвавшись от горизонта одни мощным прыжком, на небо выскочил ярко сверкающий зеленый диск, размерами не уступавший отсутствующей луне. Он походил на огромный светящийся изумруд огня, и от него отходил гигантский шлейф зеленого света, тянувшийся через небосвод, точно колоссальная река.
Толстяк тоже рассматривал небесное явление.
- С каждой ночью она становится все больше, - произнес он.
- Да, так и есть, - согласился с ним Марлин. - От ночи к ночи можно заметить разницу. В газетах пишут, что за сутки она подходит еще на несколько миллионов миль ближе.
- Однако же говорят, что в нас она не врежется, - заметил толстяк.
- Для этого нет никаких опасений, - заверил Марлин собеседника. - 14-го числа, то есть через три ночи, она пролетит на кратчайшем расстоянии от Земли. Но даже тогда расстояние до нее составит миллионы миль. Потом она начнет постепенно отдалятся от нас.
Нацепив маску оракула, хозяин гостиницы провозгласил:
- Комета - странная штука. - Взгляд толстяка не покидал полыхавшее в небе зеленое великолепие.