Дыхание ненависти

Мое поведение вызвало очередную странную реакцию. Мелисса тут же примолкла, Аарон отвел взгляд, на долю секунды мне показалось, что брюнетик плачет вместе со мной.

— Ты не обязана, Ким, если ты не хочешь давать родительские вещи, то и не нужно — успокаивал Пит.

— Нет, все в порядке, к тому же мама хотела раздать эти вещи, чтобы они помогли кому-то, вот, пускай они помогут нам.

Мел переоделась, правда, ей было все немного великовато, футболка свисала, а джинсы пришлось туго затянуть ремнем, но в целом она не стала высказывать свои недовольства, возможно, в этот вечер она смиловалась надо мной, или мне так только кажется.

— В кладовой есть стиральная машинка, правда, кажется, она не работает, но если ты сможешь разобраться, то с одеждой не будет проблем, — сказала я Питеру.

— Я осмотрю, возможно, ты просто не умеешь ее включать, — подшутил в ответ парень.

Один за другим парни отправлялись в душ, последней пошла я. Войдя туда, я осмотрелась и поняла, что тут время точно замерло: мой розовый шампунь с клубникой стоял на слегка запыленной полке, а желтый халат с Микки Маусом все так же висел на дверке. Проведя пальцами по ободку зеркала, висящем на стене, я почувствовала очередной спрятанный набор лезвий… Какой же глупой я была! Даже не помню, когда успела их туда положить, видимо, в один из первых дней после трагедии.

Скидываю с себя грязную одежду: сначала кеды, кофту, футболку, джинсы, а затем белье. Остаюсь полностью обнажена. Теперь я вижу отпечатки, остававшиеся от долгой дороги: синяки на коленях, ссадины на животе и руках, запекшаяся кровь возле локтей и просто грязное тело. Выгляжу мерзко! Залезаю в ванну, включаю воду из крана. Подставляю ладони, раненные собственноручно об асфальт, под струю воды, немного щиплет, но терпимо. Пришлось постараться, чтобы отчистить себя. Волосы были последними, за что я принялась, а по результату я уже увидела, что краснота начала потихоньку исчезать, корни снова начали темнеть. Но это все ерунда по сравнению с тем, что я увидела в собственных глазах, а вернее, чего там не было — тяги к смерти. Все изменилось за считанные месяцы, я изменилась! Я больше не та страдающая девочка, которая отталкивает людей, но я упорно не хотела этого замечать. У меня появились близкие люди, и теперь есть обязанность нести ответственность не только за свою жизнь, но и за их тоже.

Надеваю свой детский халат и выхожу, иду на кухню и вижу «шоу полуобнаженных парней». Питер и Крис повязали полотенца на бедра, вот только в случае брюнетка все выглядело немного по-другому: его полотенце скорее напоминало юбку-карандаш, начинающуюся от талии, запотевшие очки, и тощее, слегка скрюченное тельце от неправильной осанки. Ребята сидели за столом и уже доедали мастерски приготовленный мною обед, моя порция уже дожидалась меня. Я села за стол и начала уплетать пищу.

— Вещи высохнут уже через пару часов, поэтому, думаю, уже стоит связаться, — посмотрев на Криса, произнес Пит, умолчав имя того, кому он хочет позвонить, черноволосый лишь кивнул в ответ в знак согласия. — Тот водитель, что привез нас в Сиэтл, отвезет до переправы, а дальше… ну ты сам знаешь.

На улице стало смеркаться, мы плотно занавесили шторы, и в гостиной стало еще темнее. Приближение полуночи начало морить всех сном. Первым нас покинул Аарон, он свернулся клубочком на диване, слегка посапывая. После того, как вещи высохли, и парни оделись, Крис уснул прямо на полу, а Питер отнес Мелиссу на руках в мою комнату, а сам вернулся и сел в кресло, закрыв глаза. Одной мне было не до сна, сквозь темноту я по-прежнему пялилась на очертания закрытой двери в комнату родителей. Она словно манила меня, как яблоко Адама, как запретный плод, но внутренне мне до сих пор сложно войти туда. Тихонечко на цыпочках я подошла ближе, коснулась ручки, но повернуть ее так и не осмелилась.

— Что ты делаешь? — услышала я из-за спины тихий голос Криса.

— Ничего, я просто, — прошептала я, чтобы никого не разбудить, — Я подумала, что оттуда сквозняк и хотела плотнее закрыть.

— Почему ты так боишься войти? — не поверив моим словам, спросил голубоглаз.

— Мне страшно, страшно, что их там нет. Если их там не окажется, что же я буду делать?

— Ты уже живешь без них, Кимберли, а это просто дверь, — Крис поднялся и подошел ко мне, он взял меня за руку и положил ее на ручку двери. — Не надо бояться, ты же не думаешь, что если ты просто откроешь комнату, то все воспоминания и чувства исчезнут. Это не так! Поэтому не стоит страшиться! Я войду вместе с тобой.

Дверь открылась, я вошла первая, затем Крис. В открытое окно светили огни города, поэтому даже без включенного света можно было разглядеть все, что здесь находится. Ничего не поменялось, духи все так же стояли на полочке, а покрывало сброшено, потому что в тот день они опаздывали и не успели заправить кровать, раскрытый шкаф, из которого виднеются платья, все по-старому, кроме запаха и атмосферы.

— Это все та же комната, но я не ощущаю этого. Словно меня привезли в чужую квартиру и сделали ее копией моей, для глаз все так же, но чувства не обманешь.

— Потому что ты искренне хотела верить, что память о них живет в этой комнате и пока замок намертво закрыт, ты не перестанешь их любить. Но правда в том, что все это время они жили не в пыльной комнатушке, а в твоем сердце и всегда были рядом. Все это, — махнул рукой Крис, — Всего лишь вещи, эта лампа на тумбочке не показатель радости твоей мамы, а этот журнал с машиной на обложке не влиял на отношения твоего отца к тебе! Это всего лишь барахло и, передвинув кровать, ты не уничтожишь память о них, этого не произойдет никогда, пока твое сердце бьется.

— Ты прав, Крис, и теперь мне легче, в очередной раз я была слепа.

— Ты не слепа, Кимми, — Крис подошел ближе и обнял меня, — Ты просто ребенок, который остался один против всего мира, и ты немного запуталась, но знаешь, теперь ты точно не одна.

Тихое молчание и его дыхание это единственное, что окружало нас в этот момент. Пока мой хриплый голос не прорезался.

— Да, но уже завтра ты меня тоже бросишь, — произнесла я, и тут же покинула объятия парня.

— Это другое, мне придется это сделать. Том не прощает ошибок. Ты видела, что было на пирсе, если бы мог, я бы остался, но слишком много факторов, которые требуют от меня скорейшего отъезда.

— Крис, ты причиняешь мне боль, даже когда я уже знаю то, что ты меня не ненавидишь. Раньше ранил, давя на болевые точки, а теперь ты сам превращаешься в один из тех шрамов, которые мне страшно будет задеть потому, что я почувствую себя окончательно уничтоженной. Наверное, ты был прав, когда сказал — «Не хочу, чтобы ты ко мне привязывалась», это были самые мудрые слова.

Я решила уйти из комнаты, снова сбежать, спрятаться подальше от его глаз. А утром смогу сделать вид, что все, что между нами было — глупые поцелуи, прикосновения, разговоры и раскрытие тайн — это неправда. Сон или нелепица, которую я выдумала в своем мечтательном мозгу, а правда в том, что Крис это незнакомец, который не рад моему появлению в доме. Но следующая фраза не позволила мне так поступить.

— Ким, то, что ты говоришь это правда. Но я сдался в тот момент, когда поцеловал тебя впервые, и пойти на попятную сейчас было бы глупо. Я уже не смогу притворяться, не смогу оскорблять тебя, я привязан к тебе намертво! Мне хочется целовать тебя, слушать тебя, просто быть рядом, а не тащить в постель при первом же удобном случае. Именно поэтому я уйду, чтобы обезопасить тебя. А сейчас не бросай меня одного в этой комнате. Сделать вид, что ничего не было, ты всегда успеешь. В эту ночь останься со мной, возможно, эти проведенные часы с тобой станут единственным ярким воспоминанием на всю мою оставшуюся жизнь.

— Ты просишь меня остаться, но когда я попрошу тебя об этом, ты так не поступишь…

— Будь же лучше меня, ты всегда была выше этого, — произнес Крис. Он подошел ближе, положил руку на мое плечо, медленно провел и остановился возле шеи. — Если судьбе будет угодно, мы встретимся вновь, но сейчас не поступай так, чтобы пожалеть. Время не вернуть назад, но можем попробовать его замедлить!