Нестрашные Сказки

Лидия Огурцова

Нестрашные Сказки

Кошка Мурсифона и девочка Настенька

В одном дворе под крылечком дома жила-была кошка. Не простая кошка – озорная, чёрная, с лапками в белых сапожках.

В доме жили не тужили папа Коля, мама Наташа и девочка-милаша по имени Настенька.

У Настеньки было много игрушек – кукол и зверюшек. А ещё были робот Бобот и воздушный шарик.

А у кошки игрушек не было. Зато рядом с крылечком прыгали не овечки, а птички-невелички – серые воробышки.

Кошка птичку догонит – и цап-царап! Лишь перья в стороны летят!

Настенька кошку любила, молочком её кормила.

А папа на кошку сердился, ногой топал, в ладоши хлопал и говорил ей не «кысь-кысь», а «брысь-брысь!»

Кошка от папиной ноги за крылечко – шмыг! или на дерево – прыг! Усы – торчком, хвост – крючком, сидит и на папу поглядывает.

Папа Коля порядок любил, а кошечку он тоже кормил. Сосиской!

Как-то раз решили мама Наташа и папа Коля кошке имя придумать.

День думают, два. У мамы от мыслей болит голова, а всё равно ничего не придумывается.

Тут Настенька им говорит:

– Мурсифона!

Кошка ушки подняла и замурлыкала:

«Мур-мур-мур! Какой гламур!»

Это имя ей очень понравилось.

Собралась кошка Мурсифона деток родить. Одного чёрненького, другого беленького, а третьего в горошек.

Детки появились славные, мордочки у них забавные, а глазки закрыты. Котята носами в Мурсифону тычут – сисю ищут. И весь день мяучат: «Мяу, мяу!»

Побежала кошка Мурсифона к папе Коле детей с ним знакомить. Понесла ему первого котёнка, чёрненького, и у папиных ног оставила. Папа удивился, но не рассердился, на лесенку встал, коробку достал, полотенце постелил и котёнка в коробке разместил.

Мурсифона второго малыша к его ногам несёт, беленького.

Папа и этого котёнка в коробку опустил.

А кошка третьего, того, что в горошек, зубами за шкурку – хвать! – и к папиным ногам тащит.

Полюбуйся, мол, какой прекрасный, совсем не опасный котёночек!

Задумался папа Коля: придётся котятам домик построить.

Взял он четыре дощечки, разложил их на крылечке, молоток взял и гвозди.

Тук-тук-тук! – стучит молоток. – Тук-тук-тук!

Папа домик котятам строит, а Настенька рядышком – папе помогает, вокруг домика шагает и ничего не ломает.

Стали котята подрастать, из коробки выползать. Настенька котят ловит и обратно возвращает.

А Мурсифона гулять отправилась.

Влезла кошка на забор и глядит в соседский двор. А там мышонок бежит и пищит:

– Пи-пи-пи. Мне дорожку уступи! Норку я бегу искать…

Кошка – прыг! и – догонять.

Да разве его догонишь?

Мышик в норку прошмыгнул – Мурсифону обманул. Сам малюсенький, хвостик тонюсенький, а глазки как бусинки.

Принялась Настя Мурсифону домой звать:

– Мяу-мяу! – зовёт Настенька Мурсифону.

А кошка из-за забора ей отвечает:

– Мяу-мяу!

Так они друг дружку звали-звали, пока не устали.

Села Настенька на качели, те, что летать умели. Качели вверх-вниз, вверх-вниз – только держись! Настенька, как птичка, летает и песню напевает:

Знаю я один секрет:

У меня внутри – скелет!

У меня курносый нос,

В голове моей есть мозг,

Утром мой журчит живот,

Будто песенку поёт.

В общем, что ни говори —

Я волшебная внутри!

Кошка Мурсифона с забора спрыгнула, рядышком села, хвостом виляет, Настеньку слушает и подпевает:

– Мур-мур-мур!

Наступил день рождения котят. Настенька им подарки приготовила, угощение принесла: молочка в тарелочке, робота Бобота и шарик зелёненький.

Робот белый, как сугроб, по дорожке – топ да топ, глазами сверкает, руки поднимает – настоящий монстр.

Котята испугались, в разные стороны разбежались. Чёрненький – под крылечком спрятался, беленький – под куст прошмыгнул, а тот, что в горошек, – за качели ухватился и повис. Туда-сюда раскачивается.

Мурсифона робота не забоялась, белого монстра не испугалась, отважно с ним сражалась. Лапой его, лапой!

Кошка мяучит, робота учит:

– Не пугай, робот Бобот, котят! Не сверкай ты на малых ребят. У котят сегодня день рождения!

Тут папа и мама пришли, котятам подарки принесли, разные вкусности. Мама в беседке стол накрыла, Мурсифону пригласила. Папа самовар поставил.

А Настенька запрыгала, закружилась и со всеми друзьями праздничным пирогом поделилась: и с чёрненьким котёнком, и с беленьким, и с тем, что в горошек.

День рождения у котят получился очень хороший!

Как котёнок слушал музыку

Котёнок Рыжее Ушко не умел петь. Вместо нежного «Мяу» у него получалось хриплое «Ва-ууу». А вместо звонкого «Мур-мур» выходило странное «Муххх-мух».

Мама-кошка гладила котика лапой по спине, вылизывала языком его мордочку и шептала:

– Ну, что ты расстраиваешься, глупыш? Твой язычок скоро научится произносить нужные звуки. А пока – больше тренируйся. Вот так.

Выгнув спину, Мама-кошка приподнялась на передних лапах и замяучила:

– Мяяя-ууу.

– Каррр! – каркнула с дерева Ворона. – Ты неправильно его учишь, кошка. Петь нужно громко, как я – Каррр! – повторила, широко открывая клюв, чёрная Ворона.

– Глупости, глупости! – послышались тоненькие голоса. – Петь нужно, как мы: тихо и нежно.

– Ля-ля-ля, – пропел хор ромашек с цветочной клумбы.

– Дин-дон, – одобрительно закивали росшие рядом колокольчики.

Рыжее Ушко прислушался к их песне.

Колокольчики: «Дин-дон» —

Пропоют со всех сторон.

В белых венчиках земля,

Хор ромашек тянет: «Ля».

Нотки, словно кружева,

Васильки поют: «Ва-Ва».

Дин-дон-ля-ля-ва-ва-ва…

С нами повторяй слова.

Котёнок Рыжее Ушко уже собрался вслед за цветами пропеть тихое и нежное «ля-ля, дин-дон, ва-ва», когда откуда-то снизу донеслось:

– Квааак! Квааак!

В луже перед клумбой сидели два лягушонка: Квак номер один и Квак номер два. Они учились в музыкальной школе для лягушат и знали ноты.

К нотам ДО, РЕ, МИ, ФА, СОЛЬ, ЛЯ, СИ лягушата постоянно прибавляли слово «КВА». Поэтому пели они чрезвычайно смешно:

Ква-До, ква-Ре, ква-Ми, ква-Фа

Ква-Соль, ква-Ля, ква-Си.

Квак много в луже Ква-лшебства,

Квак дождик ква-росит!

Песня лягушат очень понравилась котёнку, он тоже захотел учиться в музыкальной школе для зверят и побежал за прыгающими лягушками.

Между раскидистой яблоней и кустом сирени собрались все, кто хотел стать музыкантами: два кузнечика, Заяц-непоседа, стайка соек и семейство шаловливых лягушат.

Самый главный учитель, Черный Дрозд, сидел на верхней ветке дерева. Он играл на маленькой чёрной флейте, подбадривая школяров размеренной, неторопливой трелью.

– Филип-филип! Феть-феть-феть! Новичков научим петь!

Две учительницы-синицы с одинаковыми голубоватыми хвостами хлопотали в стайке первоклашек.

– Цити-цити-цити-цы! Вы большие молодцы!

Ещё одна синичка, буровато-серая с пестрым остроконечным хохолком, напевала на соседней ветке.

– Пиньтю-пиньтю, Фьють-фьють-фьють. Учим ноты наизусть!

Когда кузнечики опустили свои скрипки, а Заяц перестал колотить лапами по рассохшемуся пеньку, отрабатывая барабанную дробь, на куст сирени уселись щеглы. Все – с одинаковыми чёрными хвостами, жёлтыми полосками на крыльях и красными ободками вокруг носа.

Чёрный Дрозд взмахнул флейтой, как дирижёрской палочкой, и хор щеглов запел:

– Цилия-цилия, цилия-цилия…

– Плить-плить-плить…

Котёнок Рыжее Ушко вслушался.

Солистка хора – Сойка с озорным хохолком на голове – вывела:

– Пирь-пирь! Пирь-пирь!

Следом вступил Соловей. Он пел так красиво, так талантливо, как поют настоящие артисты. Ритмичные, сочные трели сменялись нежным переливистым щебетаньем: