Звездная Кровь

Золотой день сменил золотой вечер. Я долго возился, загораживая вход в лагерь нарубленным «копейным» деревом — так, чтобы тварь вроде шестиглазого волка, даже если ухитрится переплыть озеро, не смогла просто так пробраться к моей палатке. Кто сказал, что здесь нет других хищников, аллигаторов или ядовитых змей? Конечно, полноценный частокол за несколько часов соорудить невозможно, но импровизированную баррикаду из заостренных палок — вполне. В результате у меня появился небольшой клочок земли, с трех сторон защищенный скалами, а с четвертой — огороженный кольями. Палатка, навес и дворик с очагом внутри — уже можно жить.

Разобрал необходимые мелочи, немного потренировался с пистолетом. Патронов было откровенно жаль, однако я все равно сделал десяток выстрелов по самодельной мишени. Следовало понять, как обращаться с оружием, вытаскивать, стрелять, перезаряжать. Привыкнуть к отдаче, понять его возможности. Если возникнет экстремальная ситуация, отстрелянная на тренировке обойма может спасти жизнь.

«Защитник» порадовал. Тихий хлопок выстрела, незначительная отдача, целеуказатель — вещь! Буквально с третьего патрона я пристрелялся и уверенно попадал в бумажную обертку от сухпайка, закрепленную на стволе дерева в двадцати шагах. Возникло ощущение, что раньше приходилось заниматься чем-то подобным — не то, чтобы профессиональный, но четкий навык стрелять и попадать в цель у меня имелся. Моторика «вспомнила», как набивать патронами и защелкивать обойму, как доставать и правильно держать двумя руками пистолет. У меня это было… вот только откуда?

Под вечер в озере начала бить рыба. И неплохая, судя по расходящимся кругам. Вспомнив, что в кейсе есть рыболовный набор, я распаковал его, осмотрел мотки лески, блесны и крючки, но в сгущающихся сумерках не рискнул собирать снасть и заниматься не особо знакомым делом. Еды у меня пока было предостаточно, хотя нельзя пренебрегать ничем. Попробуем завтра, на рассвете.

Вытаскивая лодку из воды и обустраивая ее ночлег на берегу, я заметил кое-что новенькое.

Над озером скользила медуза. Огромная, не чета той крохе, что накануне ужалила меня. Оценить размер точно было сложно — далековато, однако навскидку не меньше меня самого. От полупрозрачного, окруженного золотистым нимбом существа исходила бахрома светящихся нитей, внутри переливался перламутр и голубые жилки. Медуза то поднималась на несколько метров, то снова опускалась, почти касаясь озерной глади, за ней, возле нее кружились штук десять маленьких спутниц, образуя танцующий рой.

Я замер, наблюдая за ними. Последние золотые лучи Древа побежали по воде, рождая множество разноцветных бликов, погрузили озеро в густую фиолетовую мглу, но медузы не уходили, упорно кружась над одной и той же точкой. И с приходом сумерек стало ясно, почему.

В озере что-то светилось. Сияние, слабое, но хорошо различимое в темноте, исходило из-под воды, будто на дне был установлен прожектор. И именно этот свет явно привлекал пляшущих медуз.

Любопытно, надо запомнить место. У меня есть лодка — можно будет проверить, что такое там спрятано. Но не сейчас — ночь не вдохновляла на подвиги, я не знаю, кто обитает в озере, а столкновение с электрической медузой таких размеров может быть смертельно опасно.

Ночка выдалась неожиданно спокойная. Может, конечно, сильно утомился за двое почти бессонных суток, а может разморило от сытной еды, но вырубился я практически мгновенно. И проснулся только от сигнала, заранее установленного на браслете. Уже светало, таймер показывал, что прошло ровно восемь часов. Это означало, что темное время суток здесь меньше или равно световому дню, который растет по мере приближению к древу-исполину. Когда оно погаснет следующий раз, я узнаю точную длительность местных суток.

Снаружи кто-то шуршал мусором. Не очень громко, деликатно так. Затем звякнул котелок — любопытствующий явно интересовался моим ужином.

— Кыш! — грозно предупредил я, выползая наружу с пистолетом наизготовку. Шестиглазых волков не было, как и других следов ночных визитеров, но у самого входа неожиданно обнаружилось несколько ягод с грядки, сложенных аккуратной пирамидкой. Секунд десять я тупо смотрел на них, затем расслышал свист и разглядел упитанную мордочку зверька-огородника, торчащую между кольями частокола.

— Ничего себе, — растерянно сказал я новому другу, — Это ты принес?

Я запалил костерок, поставил на камни очага подфляжник с кофе. Распробовал утренние гостинцы — да, на вкус неплохо. Зверек не уходил, шнырял вокруг совсем близко, совершенно меня не опасаясь. Обнаглел просто на глазах.

— Спасибо за завтрак, очень вкусно, — кивнул я ему, — И кыш отсюда!

Тот с довольным свистом исчез на грядках, а спустя секунду вернулся, держа в передних лапках еще одну ягоду. Остановившись в полуметре от меня, он явно как будто протягивал ее и настойчиво свистел.

— Ничего себе, да ты ручной? — изумился я. Протянул раскрытую ладонь но огородник бросил ягоду между нами, так что мне пришлось подобрать ее. Тот довольно засвистел и вновь метнулся к грядкам. На этот раз он притащил тыкву размером чуть ли не больше себя. И вновь остановился от меня, но уже гораздо ближе.

— Ты что, меня прикармливаешь?

Зверек свистнул — бери, мол, пока дают. Кто тут кого, интересно, еще приручает…

Я протянул руку и забрал тыкву. На этот раз огородник не отпрыгнул испуганно.

— Кыш! — шутливо произнес я.

Довольный свист. Уходить он не собирался, наоборот, подошел поближе, изучая меня глазами-бусинками. Ишь ты, какой смелый…

— Ладно. Будешь Кыш, раз откликаешься, — сообщил я мохнатому поставщику продовольствия его новый позывной. Тот, кажется, ничего не имел против.

Тыква оказалась вкусная, хотя не имела никакого отношения к тыкве. Синеватая, разделенная на дольки ароматная мякоть, больше похожая на огромный апельсин. Мой желудок воспринял подношение весьма благосклонно. Над лесом и горами наливалось золотистым свечением Древо, птицы кружились в вышине.

Нам предстоял новый день.

Глава 5

Слегка позавтракав, я еще раз обошел островок, осмотрел край леса на берегу, небо и светлеющее на глазах древо. Никаких изменений — ни дымов, ни следов летательных аппаратов, только золотистые точки скользящих в вышине медуз. Над исходящим туманом озером медленно парила большая птица. На моих глазах она резко спикировала вниз и выхватила из воды серебристую трепещущую рыбину. Ого!

Ощутив охотничий азарт, я размотал и снарядил рыбачью снасть. Ничего сложного — прилагалась подробная инструкция, да и руки как будто вспомнили, как и что делать. Можно было собрать донную удочку или спиннинг с блесной, но я выбрал самый простой поплавочный вариант. Гибкое удилище, срезанное с ближайшего куста, леска, крючок, грузило и поплавок.

Что наживить? Подумав, я поймал в траве парочку серых кузнечиков, насадил их и начал рыбалку. Первые забросы были предсказуемо неудачны, но вскоре, походив по бережку, я нашел подходящее место — мысок на длинном конце острова, где кусты нависали над заводью. Закинул — и через минуту ожидания поплавок дрогнул, а потом медленно ушел в глубину.

Новичкам везет! Резким рывком я выдернул из воды бьющуюся рыбу — с ладонь размером, плоскую и широкую, покрытую мелкой серебристой чешуей. Снял с крючка и бросил в заранее наполненный озерной водой котелок. Дело пошло! За первой вытянул вторую, а за ней — третью. Рыба, как бешеная, почти без перерыва бросалась на крючок. Больше времени занимал поиск новой наживки, чем выуживание. Вскоре в емкости бились десятка полтора рыбешек примерно одного калибра — желтоперые, серебристые, с плоским широким туловищем. Мелочь конечно, но в качестве экономии рациона — вполне пойдет.

А затем рыбалка закончилась. Приманку схватило что-то крупное, леска резко натянулась, поплавок мгновенно ушел на глубину. Я попытался подсечь и вытащить, но на том конце держало крепко, удилище согнулось дугой, а потом с предательским треском лопнуло! Огрызок быстро поплыл прочь от берега, ушел под воду, но ненадолго, добыче попавшей на крючок, не хватило сил утащить палку в глубину. Крупняк! Не в моих правилах бросать незаконченное дело: к тому же снасть, хоть и не последняя, представляла определенную ценность. В общем, охваченный рыбачьим азартом, я сбегал за лодкой, и, отталкиваясь длинной жердиной, поплыл следом за своей удочкой.