Страница 16 из 17
Я также не избежал этого вредного влияния. Ни минуты не задумываясь, я выдал себя за неженатого, хотя имел жену и сына. Однако счастливее от такого притворства я не стал. Только скрытность и молчаливость не позволяли мне зайти слишком далеко. Если бы я не скрывал, что женат, ни одна девушка не стала бы со мной разговаривать и никуда не пошла бы со мной.
Трусостью я отличался не в меньшей степени, чем скрытностью. В семьях вроде той, в которой я жил в Вентноре, существовал обычай, чтобы дочь хозяйки приглашала на прогулку жильцов. Однажды дочь моей хозяйки пригласила меня на прогулку по живописным холмам в окрестностях Вентнора. Я был неплохой ходок, но спутница моя ходила быстрее меня. Она тащила меня за собой, без умолку болтая всю дорогу. Я в ответ только лепетал «да» или «нет» и в лучшем случае «да, очень красиво». Она летела вперед как птица, а я, идя сзади, все думал, когда же мы вернемся домой. Наконец мы взобрались на вершину холма. Но как теперь спуститься? Прыткая двадцатипятилетняя леди, несмотря на высокие каблуки, стрелой помчалась вниз, а я позорно полз за нею. Она стояла внизу, улыбаясь, подбадривала меня и предлагала прийти мне на помощь. Как я мог быть так труслив? Наконец с огромными трудностями, иногда на четвереньках, я сполз вниз. Она весело приветствовала меня возгласом «браво!» и стыдила, как только могла.
Бог хотел меня избавить от заразы лжи. Но не везде мне удавалось остаться невредимым. Однажды я отправился в Брайтон, в такой же курортный городок, как и Вентнор. Это произошло до поездки в Вентнор. Здесь в отеле я познакомился с пожилой женщиной, вдовой, располагавшей небольшими средствами. То был первый год моего пребывания в Англии. Меню в столовой было написано по-французски, и я ничего не мог понять. Я сел за столик вместе с пожилой дамой. Она догадалась, что я иностранец и ничего не понимаю, и тотчас пришла мне на помощь.
– Вы, должно быть, иностранец и не знаете, что делать? – спросила она. – Почему вы ничего не заказали?
Когда она ко мне обратилась, я как раз просматривал меню и собирался расспросить официанта о блюдах. Я поблагодарил ее и, объяснив ей свои затруднения, сказал, что не знаю, какие блюда здесь вегетарианские, так как не понимаю по-французски.
– Я помогу вам, – сказала она. – Сейчас все объясню и скажу, что вы можете есть.
Я с благодарностью воспользовался ее помощью. Так началось знакомство, которое перешло в дружбу, продолжавшуюся все время моего пребывания в Англии, а также и после отъезда. Дама дала мне свой лондонский адрес и пригласила обедать у нее по воскресеньям. Я получал приглашения и в торжественных случаях. Она старалась помочь мне преодолеть застенчивость, знакомя с молодыми женщинами и втягивая в разговор с ними. Мне особенно запомнились беседы с одной из девушек, которая жила у моей знакомой. Очень часто нас оставляли вдвоем.
Вначале я чувствовал себя неловко: не мог начать разговор, не умел принять участие в шутках. Она научила меня этому. Я стал с нетерпением ждать воскресных дней, так как мне нравилось разговаривать с этой девушкой.
Старая леди все шире расставляла свои сети. Она интересовалась нашими встречами. Возможно, у нее были свои планы в отношении нас.
Я был в затруднении.
«Лучше бы я с самого начала сказал старой леди, что женат, – думал я, – тогда она не старалась бы поженить нас. Но исправиться никогда не поздно. Сказав правду, по крайней мере, можно избавиться от неприятностей в будущем».
С этими мыслями я написал ей письмо следующего содержания:
«С того дня, как мы с Вами встретились в Брайтоне, Вы всегда были добры ко мне. Вы заботитесь обо мне как мать. Вы решили женить меня и поэтому знакомили с молодыми девушками. Пока все это не зашло слишком далеко, я должен сознаться, что не достоин вашего внимания. Я обязан был в первый же день знакомства сообщить Вам, что женат. Я знал, что индийские студенты, приезжая в Англию, скрывают этот факт, и последовал их примеру. Теперь я вижу, что этого нельзя было делать. Должен добавить, что меня женили, когда я был еще мальчиком, а теперь у меня уже есть сын. Мне неприятно, что я так долго скрывал это от Вас. Но рад, что Бог дал мне наконец силу сказать правду. Простите ли Вы меня? Могу заверить Вас, что я не позволил себе ничего лишнего по отношению к молодой девушке, с которой Вы меня познакомили. Я знаю меру. Так как Вам не было известно, что я женат, Вы, естественно, хотели обручить нас. И вот, пока дело не зашло слишком далеко, я обязан сообщить Вам правду.
Если, прочтя это письмо, Вы сочтете, что я недостоин Вашего гостеприимства, уверяю Вас, что приму это как должное. Я бесконечно признателен Вам за Вашу любезность и внимание. Если после всего происшедшего Вы не отвергнете меня и удостоите своим гостеприимством (чтобы заслужить его, я не пожалею сил), я буду счастлив и сочту это лишним доказательством Вашей доброты».
Пусть читатель не думает, что я моментально написал такое письмо. Я без конца его переписывал. Но оно сняло с меня огромную тяжесть. С обратной почтой пришел примерно такой ответ:
«Я получила Ваше откровенное письмо. Мы обе были очень рады и сердечно посмеялись над ним. Ваша ложь, в которой Вы себя обвиняете, вполне простительна. Но очень хорошо, что Вы сообщили нам о действительном положении вещей. Мое приглашение остается в силе, и мы ждем Вас в следующее воскресенье. Собираемся выслушать рассказ о Вашем детском браке и посмеяться на Ваш счет. Мне нет надобности, конечно, уверять Вас, что этот инцидент нисколько не повлияет на нашу дружбу».
Так я очистился от заразы лжи и с тех пор никогда не скрывал, что женат.
XX. Знакомство с различными религиями
К концу второго года пребывания в Англии я познакомился с двумя братьями-холостяками – теософами. Они заговорили со мной о «Гите». Они читали «Небесную песнь» в переводе Эдвина Арнольда и предложили мне читать вместе с ними подлинник. Мне было стыдно сознаться, что я не читал этой божественной поэмы ни на санскрите, ни на языке гуджарати. Но я вынужден был сказать им, что не читал «Гиты» и с удовольствием прочту ее вместе с ними и что, хотя плохо знаю санскрит, надеюсь, сумею отметить те места, где переводчику не удалось передать подлинник. Мы начали читать «Гиту». Стихи из второй главы произвели на меня глубокое впечатление и до сих пор еще звучат у меня в ушах:
Книга показалась мне бесценной. Со временем я еще более укрепился в этом мнении и теперь считаю эту книгу главным источником познания истины. Обращение к «Гите» неизменно помогало мне в минуты отчаяния. Я прочел почти все английские переводы «Гиты» и считаю перевод Эдвина Арнольда лучшим. Он очень точен, и все же вы не чувствуете, что это перевод. Читая «Гиту» в те времена, я не изучал ее. Только через несколько лет она стала моей настольной книгой.
Братья рекомендовали мне прочесть также «Свет Азии» Эдвина Арнольда, которого я до того знал только как автора «Небесной песни». Я прочел эту книгу с еще большим интересом, чем «Бхагаватгиту». Начав ее читать, я уже не мог оторваться.
Они свели меня также в ложу Блаватской и там познакомили с мадам Блаватской и миссис Безант. Последняя в то время только что вступила в теософское общество, и я с большим интересом слушал различные толки по поводу ее обращения. Друзья советовали мне также вступить в это общество, но я вежливо отказался, заявив, что, имея скудные познания в области своей собственной религии, я не хочу принадлежать ни к какому религиозному обществу. Помнится, по настоянию братьев я прочел «Ключ к теософии» мадам Блаватской. Книга эта вызвала во мне желание читать книги по индуизму.