Страница 6 из 14
Теодор де Бри. Карта Америки. 1596
9. Эрнандо де Сото пришел в Северную Америку одним из первых. Назначенный «аделантадо» (губернатором) Флориды, он надеялся найти там второе Перу. Увы! За три года он исходил всю Флориду, поднялся до Миссури и не обнаружил ничего, кроме болот, лесов и нищих индейцев, охотников и пастухов, удивлявшихся пустой, суетной алчности белых пришельцев. Всех он расспрашивал о золоте, и все отвечали ему: «Дальше!» Он шел, шел дальше, вдоль Миссисипи, и умер, наконец, на берегу этой великой реки, которой суждено было стать однажды носительницей богатств гораздо больших, чем те, о которых так страстно мечтал Эрнандо де Сото. Стремясь скрыть от индейцев смерть своего предводителя, спутники Эрнандо бросили его тело ночью в пучину «Отца Вод». После чего они построили флотилию, спустились вниз по Миссисипи и таким образом вернулись на уже обжитые земли. Тем временем другой испанец, Коронадо, отправился на поиски «семи городов с воротами, украшенными бирюзой», о которых рассказывали ему индейцы, большие мастера на сказки. Семи городов он не нашел, зато обнаружил Калифорнию, которую не искал, и тихоокеанское побережье. Гораздо позже, когда возникла угроза прихода на это побережье русских, его заняли испанские войска. Формальное право на захват Калифорнии дала именно та экспедиция Коронадо. В XVII и XVIII веках испанцы прочно утвердились в регионах, населенных индейцами, жившими в пуэбло, и назвали его Новой Мексикой, потому что их строения напоминали – весьма отдаленно – памятники ацтеков.
Теодор де Бри. Испанские конкистадоры обращают в рабство индейцев. Из книги Бартоломе де лас Касаса «Кратчайшая реляция о разрушении Индий». 1522
10. Свои гигантские американские владения Испания расценивала не как колонии, а как провинции. Два королевства – Новая Испания и Перу – имели каждое своего вице-короля. Управление осуществлялось из Испании, хотя индейцам была предоставлена некоторая самостоятельность. Задача по их ассимиляции была возложена на церковь. Иезуиты, доминиканцы и францисканцы основали на границах колонии свои миссии – полуфермы-полумонастыри. В этих изящных строениях в испанском стиле местное население, привлекаемое подарками, обучалось основам истинной веры, а также искусству строительства, возделыванию земли по-европейски, разведению домашнего скота, изготовлению разных полезных вещей. Индейцы рады были освобождению от своих жутких богов и человеческих жертвоприношений и охотно принимали новую веру, но, и становясь христианами, продолжали бояться Уицилопочтли, культ которого в виде странных практик сохранился до наших дней. Когда миссия успешно справлялась с возложенной на нее задачей, она превращалась в сельскохозяйственное поселение, становилась индейским пуэбло, а монахи отправлялись дальше. Таким образом, граница постепенно перемещалась на запад, при этом абсолютно мирным путем; индейцы забывали родной язык, а инквизиции становилось все труднее находить среди них еретиков.
11. Конечно, индейцы часто эксплуатировались испанскими землевладельцами, которые накладывали на них множество ограничений. Им не разрешалось иметь огнестрельное оружие, ездить верхом, но поскольку испанцев было все же немного, поскольку в Южной Америке они столкнулись с высокоразвитыми цивилизациями, поскольку многие из них взяли в жены индианок, а также поскольку они верили в свою христианскую миссию, то с местным населением обращались довольно мягко. Самое удивительное в испанской и португальской империях – это то, что столь великая цивилизация была создана столь малым числом людей. В конце XVI века во всей Америке насчитывалось не более шестидесяти тысяч испанских семей, и только в десятой части этих семей жены были испанками. Четыре тысячи из этих семей составляли землевладельческую аристократию. Это они создали страну и управляли примерно пятью миллионами индейцев. Меньше чем за столетие они внедрили в Америке такие культуры, как пшеница, рожь, ячмень, все европейские фруктовые культуры, домашнее животноводство. Уже в 1550 году скота было так много, что люди не знали, что с ним делать. Лошади и свиньи возвращались в дикое состояние. Испанцы завезли в Калифорнию апельсиновые, абрикосовые деревья, смоковницу, оливу, что было ценнее, чем все золото и жемчуг, которые они оттуда вывозили.
12. Для самой Испании последствия этого завоевания оказались пагубными: получая из Америки несметные богатства, испанские монархи перестали нуждаться в поддержке собственного народа, что позволило им установить опасный абсолютизм. Между аристократией и простым народом не существовало никакой прослойки в виде среднего класса. Однако благодаря конкистадорам испанская цивилизация распространилась на новые страны, что и сегодня способствует ее престижу. Даже в Северной Америке сохранилось множество испанских реалий. В Калифорнии, в Нью-Мексико, в Аризоне, во Флориде, в Техасе до сих пор встречаются миссии, пресидио (форты), ранчо, построенные в испанско-мавританском стиле, с внутренними галереями, звонницами, выбеленными известью стенами и красными черепичными крышами. С определенным образом жизни и местами, когда-то принадлежавшими Испании, связан целый лексикон. «Лассо», «кораль», «сьерра», «пуэбло», «сомбреро» стали американскими словами. Да и сегодня у богатого калифорнийца имеется свое ранчо, а бедный калифорниец ест тортилью. Сан-Франциско окружен множеством католических монастырей. А в некоторых из лучших американских романов нашего времени («Смерть приходит за архиепископом» Уиллы Кэсер, «Мост короля Людовика Святого» Торнтона Уайлдера) описывается старое испано-американское общество. Неизъяснимое обаяние, очарование старой культуры, инстинктивное благородство манер, характерные для штатов, некогда бывших испанскими владениями, напоминают о временах кабальерос и миссионеров.
IV. Англичане в Америке
1. В то время, когда папа Александр VI столь щедро поделил неведомые земли между Испанией и Португалией, про Англию никто даже не вспомнил. В этом упущении не было ничего удивительного. Что такое была Англия в ту пору? Маленькое королевство, не имевшее никакой власти на море, раздираемое политическими и религиозными распрями. Однако уже во времена Христофора Колумба ее король, Генрих VII, строил флот, вооружался и покровительствовал отважным купцам. Генрих VII дал денег на экспедицию Джона Кэбота, который, следуя примеру испанцев, хотел поискать на Западе пути к пряностям. Вместо перца и Индии Кэбот нашел ньюфаундлендскую треску и побережье Лабрадора, но наследники Генриха VII остались верны его мореходной программе. Осознавая мало-помалу свою силу, английские купцы в конце концов устали соблюдать договор, которого не подписывали и который не допускал их к богатейшим регионам мира. Королеве Елизавете, конечно, приходилось поддерживать дружбу со своим родственником – испанским королем, но зачем ей было мешать отважным мореходам вести маленькие частные войны и лишать их верной добычи?
2. Один из таких мореходов, Фрэнсис Дрейк, преспокойно совершил набег на испанские порты, высадился на Дарьенском перешейке, напал на караван из мулов, перевозивших перуанское золото, и доставил в Англию целое сокровище. В другой раз он захватил головную галеру, груженную золотом, и выплатил своим акционерам, среди которых была и королева, сказочные дивиденды. Испанцы жаловались, но англичане, крайне враждебно настроенные против папистов, были не из тех, кто идет на уступки. Оливер Кромвель скажет позже: «Испанец стал нашим врагом не волей случая, а волей Провидения». Английский хроникер Ричард Хаклит изучил способы досадить испанцам строительством фортов между Флоридой и островом Кейп-Бретон; одну главу в своем труде он назвал так: «Как заставить короля Филиппа спуститься с пьедестала и уравнять его с государями сопредельных стран». Одному из фаворитов королевы Елизаветы, сэру Уолтеру Рэли, и его единоутробному брату сэру Хемфри Гилберту пришла в голову мысль основать в Северной Америке колонию. Гилберт получил хартию, согласно которой ему поручалось искать «языческие, варварские страны, не ставшие еще владениями других государей». В 1585 году Рэли снарядил экспедицию, высадившуюся на небольшой остров неподалеку от побережья нынешней Северной Каролины. Свою колонию он назвал в честь королевы-девы Виргинией и после двух-трех рейсов оставил на острове Роанок небольшую группу англичан – девяносто мужчин и семнадцать женщин. Когда через два года на Роанок прибыл очередной корабль с провизией, на острове не осталось и следа колонии. Так никто никогда и не узнал, что стало с теми несчастными. Однако уже в 1602 году Рэли уверял, что настанет такой день, когда в Виргинии поселятся англичане.