Зелёная зона

– Мне кажется, я теперь догадываюсь, что ты все время собирался мне сказать, Витек, – провозгласил майор, отпустив наконец девушку. – Ты небось хочешь пропустить сегодняшнюю партию. Похоже, у тебя совсем не шахматное настроение, ха-ха-ха!..

– Боюсь, что ты, как всегда, угадал, – в свою очередь рассмеялся Виктор, на этот раз вполне искренне. – Но зато у меня есть к тебе другое предложение.

– Как ни был бы проект опасен, заранее на все согласен! – пропел вконец развеселившийся Горлов. – Так нам Рыжков говорил, начальник отделения. Это он сам сочинил. Умел стихи писать. Ко всем праздникам писал. Это у него датские стихи называлось. В смысле, к датам. Ну, ладно.

Он принял заинтересованную позу.

– Давай выкладывай!

– Почему бы тебе не пообедать вместе с нами? – предложил Виктор.

– А почему бы и нет? – обрадовался Владимир Эдуардович и весело подмигнул Арине.

– В таком случае прошу следовать за мной! – заключила Арина, исчезая в дверях.

Виктор с Горловом переглянулись. Причем один из них при этом слегка развел руками, а другой одновременно легонько пожал плечами.

Произведя эти манипуляции, они наконец вошли в дом, и дверь за ними захлопнулась.

От этого вроде бы негромкого хлопка, как по сигналу, по лесу прокатилась ветряная волна. Деревья с треском гнулись и вновь выпрямлялись, выбрасывали из темных пространств между стволами стайки испуганных птиц, которые, выпархивая над волнующимся лесом, оглашали округу тревожными криками.

Словно подгоняемое этой кутерьмой, солнце все сильнее спешило к краю леса, отчего птицы, черными всполохами прорезающие багровеющее небо, заметались в красных лучах с еще большей скоростью. Казалось, направляемые чьей-то могучей рукой мощные прожектора настигли их, и они, ослепленные ярким кровавым светом, беспомощно кружились теперь, тщетно пытаясь вырваться из освещенного пространства.

Однако чем жалобнее кричали птицы, чем с большей скоростью вычерчивали они небо, тем быстрее заходило солнце, гася свои лучи один за другим. Так же как в «Прощальной симфонии» Гайдна поочередно уходящие со сцены музыканты гасят свои свечи перед уходом до тех пор, пока не остается один-единственный трепещущий огонек во всем огромном, безмолвном, внимающем прощальным звукам, погруженном в темноту зале. Но вот гаснет и он, последняя нота повисает в воздухе, и симфония кончается.

Симфония этого душного ветреного дня также подходила к концу. Солнце фактически уже исчезло, и только последний луч его, ставший вдруг из кроваво-красного нежно-розовым, все еще шарил по небу в тщетной надежде зацепиться за что-то, прежде чем окончательно кануть в черную бездну.

Но вот наконец погас и он, и теперь особенно ярко засветились в бесконечном темном пространстве окна одиноко стоящего на вершине холма дома.

Импровизированный обед подходил к концу. Судя по довольным лицам мужчин, Арина сдала экзамен на славу. Все трое сидели в гостиной вокруг старого, как и все в этом доме, овальной формы стола. В центре его уже красовалась одна опустевшая бутылка, и майор энергично разливал по бокалам остатки красного вина из другой.

– Ты только представь себе, – оживленно втолковывал он Арине, – директор этого гребаного шапито в полной панике, никто не знает, что делать, представление срывается, короче, просто всемирная катастрофа, и в это время…

– Владимир Эдуардович, смени пластинку, а? – прервал его Виктор.

Но остановить Горлова было уже невозможно.

– Короче, приезжает наш ветеринар, – кивнул он на Виктора, – и преспокойненько так, знаешь, без всяких там лишних прибамбасов лезет прямо в клетку к этому гребаному тигру. А тигра эта, я тебе скажу, килограмм на триста тянет, не меньше. Да еще при этом рычит все время от злости и боли. Там все прямо так и охуели.

– Владимир Эдуардович, я тебя прошу! – сделал вторую попытку Виктор.

Однако и на этот раз она не увенчалась успехом. Майор летел к концу своей истории на всех парусах, и, казалось, ничто в мире сейчас не могло бы удержать его.

– Да ты только представь себе, – захлебывался он, – подходит он к этому тигру, будто это какой домашний котенок, засаживает ему полный шприц какой-то дряни и, пока тот соображает что к чему, пинцетом вытаскивает ему эту гребаную занозу из лапы. И уходит. Вот-те нате! Всех делов пять минут.

– А чего еще там было делать? – заметил Виктор.

– Правильно, – поддержал его Горлов. – Не ждать же, пока тигра очухается и поцелует его в благодарность, ха-ха-ха! В жопу! Ха-ха-ха! Но ты представляешь себе? Я тебе говорю, все там просто охренели!

– Представляю, – кивнула Арина, не сводившая с Виктора восторженных глаз. – Это правда?

– Ага, – кивнул Виктор. – Он очень мучился, этот тигр, – пояснил он. – Потом, в таких случаях всегда надо действовать очень быстро, иначе животное тебя просто не подпустит, будет бояться.

– Витёк, за тебя! – провозгласил майор. – И, конечно, за тебя тоже, девочка! За вас обоих!

Все чокнулись.

Владимир Эдуардович одним махом осушил свой бокал. И без того блестевшие глаза его засверкали еще ярче.

– Давно так хорошо не сидели! – удовлетворенно сказал он. – А он тебе рассказывал, как от быка драпал? – без всякого перехода вдруг спросил он у Арины. – Вот это, я тебе скажу, было зрелище! Я в жизни своей не видел, чтоб кто-нибудь бегал с такой скоростью. Дело было так…

– Владимир Эдуардович! – взмолился Виктор. – Остановись! Хватит.

Эта просьба по непонятным причинам подействовала на Горлова. Он вдруг осекся и широко зевнул.

– Простите, – галантно извинился он перед Ариной. – Немножко развезло меня. Не так часто, знаешь ли, удается пообедать в такой хорошей компании. А он, кстати, показывал тебе свои слайды?

– Неа, – заинтересовалась Арина. – Я бы с удовольствием посмотрела.

– Владимир Эдуардович, да это просто смешно, ей-богу! – возмутился Виктор. – Расскажи лучше про бирюлевскую банду, как они Сбербанк грабили. Давай!

– Я бы правда хотела посмотреть слайды, – настаивала Арина. – Виктор, пожалуйста!

– В самом деле, Витёк! – поддержал ее Горлов. – Историями про банды все уже сыты по горло, лучше покажи нам шоу, не выеживайся, будь хорошим мальчиком!

– Ладно, ладно, – вздохнул Виктор. – Уговорили. Сейчас принесу.

И вышел из комнаты.

Как только он скрылся из виду, Владимир Эдуардович наклонился к Арине и, понизив голос, быстро заговорил:

– Слушай меня внимательно, девочка, я тебе скажу кое-что важное. Я знаю Витю уже не первый год. И я тебе просто говорю, хочешь верь мне, а хочешь нет, это дело твое, но он классный мужик. Его тут все уважают, в Зеленой зоне. Я тебе больше скажу, я твердо знаю, что с тех пор, как умерла его жена Лиза, а это уже лет восемь назад, в этом доме ни одной бабы не было. И если уж он привел тебя сюда, значит, не просто так. Я вот смотрю на тебя, какая ты вся из себя красотка, и думаю – такие, как ты, очень любят поиграться. Поразвлечься – для них это главное.

Арина сжала губы, отодвинулась.

– Да ты не обижайся, – продолжал Горлов. – Откуда мне знать, что там у тебя на уме, в твоей головке. Я просто хочу тебя предупредить, если ты там задумала какую-нибудь глупость, то лучше выброси это из головы и исчезни отсюда как можно скорей, пока дело не зашло слишком далеко. Я не хочу, чтобы Витёк из-за чего-то переживал сильно. Мы тут живем тихо, спокойно. Зеленая зона, одним словом. Сюда люди отдыхать приезжают. Понимаешь мою мысль?

– Понимаю, – горько улыбнулась Арина. – Я только не понимаю, почему меня все время гонят отсюда и подозревают в чем-то плохом. Клянусь луной, я ни в какие игры не играю! Я, может, и сама толком не знаю, что происходит, но у меня и в мыслях нет причинить ему какую-то боль! Клянусь луной…

В глазах Арины заблестели слезы. Казалось, стоит ей шелохнуться, и прозрачная влага, до краев наполнившая эти маленькие зеленые озера, выплеснется из них.