Страница 18 из 61
Каждый из нас выбрал и определил личное пространство. Алиса, на редкость, спокойная и совсем не пытливая киска. Необщительная мурлыка отметила себе всего два теплых местечка, на первом и втором этажах и этим ограничивается. Поплиновым вигвамом и ковролиновым двухспальным шалашиком, которые я ей привезла, она чурается. Игровой комплекс и упаковочные коробки кысу тоже не занимают. Когтеточку выбрала свою: кусок паласа в прихожей, только его и дерет. Лежит себе тюленем весь день, в ус не дует и носу не кажет. Вперится взглядом во что-нибудь и на мой зов не мяучит.
Бывает ли у кошек запоздалый аутизм, который приперся кататонией и не спешит брать окончательный расчет?
Теперь знаю, что бывает!
У Тома острой клиники нет. Отирается и вертится везде. Ему строгие разграничения ни к чему. Это он, а не кошка, гуляет где вздумается, но Алиску не изводит и на её лежанки не претендует. Ни разу на них не покушался, не устраивал грызню за куток под чужим, котейкиным солнцем.
Здесь живут мужчина и две молодые девушки с небольшой разницей в возрасте, им лет девятнадцать-двадцать два. Его зовут Юрий Николаевич, девчонок-Катя и Женя. По фотографиям понятно, что это отец и дочери. Изображений других женщин нет. В кабинете у Юрия Николаевича почти все книги по геологии и химии. На некоторых снимках Женя в спортивной форме и с винтовкой. Теперь понятно, почему в подвале тир. В её комнате висят боксерские перчатки с двумя автографами, награды, на стене большая коллекция холодного оружия. Необычная девушка. Весьма!
На столе, в Катиной комнате, я нашла распечатанную памятку об умном доме. Кратко и по пунктам самое важное и необходимое. Рядом лежал листок бумаги исписанный от руки, в дополнение ко всему изложенному. Похоже, Юрий Николаевич давал разъяснения и наставления дочерям.
Спасибо Вам, заботливый Катин папа!
Вероятно, он часто дома отсутствует. Пойду ка, целесообразно пошляюсь с незаменимыми, компетентными заметками по разным функциональным отделениям и ознакомлюсь с установками.
Солнечные батареи уже видела. Наткнулась на аккумуляторы, мне показалось, что их очень много, наверное штук тридцать. Нет, больше, около сорока. Ещё есть генератор, он громоздится в отдельно стоящем хозяйственном помещении. Гудит, значит работает. Имеется топливо, по-моему бензин и машинное масло. Много разных технических подсобок с котлами, баками, бойлерами, насосами, воздуховодами, счетчиками, датчиками, проводами. Вся приборы и механизмы между собой соединены, закручены, переплетены, коммутаторная композиция мигает красным, зеленым, желтым. Сложнота неимоверная.
Когда вхожу в эту, святая святых, рубку аппаратного управления, в показательную мастерскую деловых штукарей-титанов, меня захлёстывают два чувства: дикий восторг с преклонением и жутейное отупление с дерготнёй нижнего века правого глаза. И пока первое находится в пальме первенства со вторым, я могу спокойно обжимать и утапливать набивку многочисленных, мягких подушек.
Никогда не разберусь в тепло-водо-электроцентрале, даже если буду читать документацию от разработчика. С техникой всегда была на "Вы", в этой области я профан. Надеюсь, что вся регулировка производиться автоматически и Юрий Николаевич позаботился об общеупотребительной доступности для своих родных. Куда, когда, чего налить и сколько, в Катином инструктаже все подробно указано. Придется и самой домысливать.
Отныне, мое любимое словосочетание "а куда деваться". Буду бегать к соседям разучивать, упражняться и набивать неумелую руку. У них должна быть такая же, подобная система обеспечения. Прочитала про регулярное, ежегодное техобслуживание. Остается забыть про бытовой сервис, сколько продержится и тому буду благодарна. Со светом и с водой перебоев пока нет, главное, чтобы зимой ничего не полетело.
Всё-таки электричество-самое великое достижение человечества, со всеми вытекающими отсюда благами. Теперь могу слушать музыку и смотреть фильмы. Радио молчит, айфонизация отсутствует, но я подключила свой телефон. На всякий случай. Периодически ставлю его на зарядку и не выпускаю с поля зрения. А вдруг?
Мне совсем не радостно, более того, хочется раздосадованным и озадаченным волком подвывать в унисон на пару с Томом. Один раз так и поступила. Собакин надменно, самоуверенно и ответственно контрабасил, а я вьюжила несчастненькой, жалостливой, тонкой флейтой, как довелось, но горловая вокализация не помогла. Неутешительный катарсис.
Так кому же, какому деятелю, поставщику-провайдеру неправдоподобного полагается сказать:
— Спасибо за всё, что происходит!?
Глава 11: Летуны
С самых первых дней я начала неустанно обследовать свою безграничную латифундию. Лес довольно близко и густая растительность, отнюдь не три редких сосны. Кругом непроходимые заросли, безлюдная глубинка, местность совершенно незнакомая. Потеряться ультрапустячно. Картографией и компасом пользоваться никогда не умела. Не довелось. В скаутскую секцию записана не была, лагеря с палатками не разбивала, азимут не определяла. Спартанский образ жизни со становищами для меня всегда был в новинку.
Сначала я инфантильно и машинально ходила по бездорожным гектарам с Томом и он, признанная умница, всегда выводил меня к исходной точке. А если без него, без одаренного собакина? Смогу ли одна-одинешенька выбраться и воротиться домой? Да будет пока так! Каждая последующая прогулка была продолжительнее предыдущей, с углубленным зондированием в дремучее сплетение крон. Я оставляла насечки и зарубки со стрелками на деревьях. Маркировала необъятные стволы, чтобы не петлять, не заплутать и вернуться обратно.
Что ж, получается на ять! Курс молодого бойца пройден.
В один из очередных утренних марш-бросков по пересеченной местности, неожиданно забрела на маленькую, яркую полянку с огненными жарками, желтыми ирисами, сине-розовой медуницей, алыми лилиями, фиолетовыми колокольчиками и красными саранками. Как вы, разноплановые, одновременно проклюнулись и распустились? Феноменально! Я разлеглась в невиданной, притягательной благодати из разноцветных лютиков-цветочков. Какое изумительное, дивное благоухание!
Да-а-а-а!!!
Тишину нарушила кукушка, отсчитывая кому-то счастливо-долгие и безоблачные года. Сейчас я тоже узнаю ответ на самый наболевший вопрос:
— Кукушка, кукушка, сколько мне осталось жить?
Узловое слово-жить в своей смерти! Фигня какая-то.
"Дулю с маком тебе. Хотя нет, обрыбишься, без мака"-приблизительно так я расценила моментальное молчание вещуньи.
Как? Мне? Такое?
Ну ты и мерзавка, мамаша-пустышка! Ладно кукуня, я сама себе отсчитаю столько пятилеток и десятилетий, сколько сочту нужным. Взяв в руки здоровенную жердину, начала кувалдить по всем деревьям.
Раз свинг "куку". Пятилетка Вам, душенька.
Два свинг "куку". Опять Вам пятилетка, дорогуша.
Три "куку". Еще два десятилетия, как заказывали.
Четыре "куку". Мне до ста лет ещё лупасить и лупасить.
Пять "куку". Пошло, поехало по наклонной.
Шестой удар по стволу не состоялся.
Отбивной синоним долголетия прервали лесные осы. Ничего себе! Какие они большие! Поспешные выводы. Ошибочка вышла. Это шершни!
Эскадрилья одноместных истребителей, покинув родной, потревоженный ангар, ринулась на нагло кукующего вышибалу своих погожих лет. Сначала я присела на корточки, затем резко вскочив побежала, отмахиваясь от полосатых перехватчиков биплана миронарушителя. Махательным движениям мне бы позавидовала сама колибри. Ужалили всего четыре раза: два в голову и два в запястье.
Ах, ты! Больно то как, зараза! Чертооовски!!!
Шмальнули калёными стальными шариками из рогатки с приличного расстояния. Примерно такие, непередаваемо-упоительные, ощущения. Ударно прокладывая себе путь, одурело пёрлась, словно взбесившийся бульдозер с опущенным отвалом. Опомнилась, когда навернулась со всего маха в прохладный ручей. Позади меня образовалась идеально обработанная просека. Пораженные дровосеки такой скоростной очистки и не чаяли.