Диссертация ведьмы

— Где это мы?

Мы с друзьями переглянулись. Кажется, находясь в трансе, они и впрямь не помнили ничего из происходящего по ночам.

— Недалеко от проклятого парка, — напомнила девице я. — Знаешь, что это?

— Не-ет…

— А что вы с сестрами делаете по ночам?

— Спим…

Я хлопнула ладонью себе по лбу. Кажется, все бесполезно. Они ничего не помнят и не знают.

Мне на помощь пришел Сандер. Он заглянул в глаза старшей сестре, применив легкий гипноз, и вкрадчиво спросил:

— Откуда у тебя серебряный ключ?

Взгляд девицы стал слегка рассеянным:

— Нашла у реки, в песке. Показала сестрам, они предложили его оставить — он красивый был.

— А вино зачем снотворным разбавляли?

— Не помню.

— А ночами что с сестрами делали?

— Спали. Но нам всем снилось всякое… Парк, дом, осень.

Рядом зашевелились средняя и младшая сестра, постепенно приходя в себя. Старшая девица отвлеклась на них, пытаясь выйти из гипноза.

Сандер перехватил взгляд девушки, и мягко произнес:

— Отвечай первое, что придет в голову: обувь?

— Танцы…

— Ключ?

— Дверь…

— Выйти из парка?

— Топнуть трижды ногой…

Сандер оставил девицу в покое, оглянувшись на нас:

— Ну что, попробуем?

Мы с Деваром подняли с земли младших, еще шатающихся, девиц, и друг скомандовал старшей:

— Топай трижды.

Та покорно выполнила команду. Раз, два… Три… Все вокруг нас заволокло дымкой, лес и осень будто исчезли, растворившись в сером мареве, и мы вдруг очутились в доме наместника. Вокруг было темно, все в доме спали. Из замочной скважины торчал серебряный ключ, и старшая девица потянулась, чтобы его вытащить. Девар перехватил ее руку, и вынул ключ сам. Затем спрятал его за пазуху и строго глянул на дочерей наместника:

— Батюшке своему ни слова. Вы под чарами были, но теперь вам никто больше вреда не причинит. Лучше забудьте все, что видели. А теперь марш спать!

Девицы закивали и покорно потянулись к своим светелкам. Я зевнула, глядя им вслед. Пожалуй, нужно последовать их примеру, и тоже отдохнуть. Тем более, завтра нам снова в дорогу — искать Андре Ваира.

Глава 20

Разумеется, поспать мне не дали. Едва я только стянула через голову теплый свитер, как в дверь тихонько поскреблись. Спящая Настасья вздохнула и заворочалась, но глаз не открыла. Да кому же там не спится-то, а?

Пришлось плестись и с неохотой распахивать дверь. На пороге, подперев косяк крепким плечом, возвышался Сандер с кувшином вина.

— Вот, — помахал он емкостью перед моим носом, наверное, для того, чтобы я лучше прочувствовала аромат спелого винограда, — изъял у сестриц. Они нас им вчера вечером пыталась напоить. Отличное вино, надо сказать!

— С лошадиной дозой сонного зелья? — с сомнением посмотрела на друга я.

Сандер задумчиво отхлебнул вино прямо из носика кувшина. Покатал напиток на языке, как гурман, и прикрыл глаза:

— М-м, нет, пожалуй, вино чистое, сонное зелье наливали уже прямо в чарки.

— Мне и зелье сейчас не нужно, глаза слипаются, — зевнула в кулак я.

— То есть, пить со мной ты отказываешься?

В глазах вампира плескалась насмешка. И вызов. Нууу…

— Иногда я думаю, что совместный алкоголизм — это фундамент нашей с тобой дружбы, — вздохнула я, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь.

Мы уселись прямо на деревянные ступеньки всхода. Естественно, посуду мой друг с собой не прихватил, и пить пришлось как Сандеру, прямо из кувшина. Вино действительно было хорошим, и откуда только девицы такое достали?

— И сам ночами не спишь, и другим не даешь, — с шутливым упреком обратилась к другу я.

— Да ладно, брось, когда еще так посидим? — Сандер улыбался, но глаза были неожиданно серьезными.

— А где Девар? Спит?

Вампир грустно усмехнулся, отпивая вино:

— Как тебе не дает покоя этот зануда-профессор. Все мысли только о нем, да?

— Почему это? — возмутилась я. — Не все…

— Ну да, конечно. Невооруженным глазом видно, что вы, когда вдвоем, никого вокруг не замечаете, аж искрит все между вами. Любовь-любовь…

Я задумалась:

— Хочешь сказать, я ему нравлюсь?

Сандер не ответил, усмехнувшись и протягивая мне кувшин.

— Знаешь, что самое странное? — вдруг спросил он, внимательно глядя, как я пью. — Кажется, я ревную.

Я аж поперхнулась. Ревнует? Он? Меня?

— Сандер, ты чего? — уставилась я на него. — Мы же друзья! Или нет?…

— Друзья. И в первый вечер знакомства я сам сделал этот выбор. Очень правильный, кстати. А ведь мог бы тебя соблазнить!

Я даже рот раскрыла. Ох уж это мужское самомнение!

— Я бы не повелась, — вернула друга с небес на землю я, возвращая ему кувшин.

Сандер посмотрел на меня скептически:

— Ты сама ко мне приставала!

— Я была пьяна!

— Учитывая, как часто ты напиваешься, — хмыкнул мой друг, глядя на остатки вина в кувшине, — у меня были все шансы жениться на тебе и завести пятерых детей, прежде чем ты бы протрезвела!

Я даже на месте подскочила от возмущения:

— Подожди-ка, меня в пьянстве упрекает тот, кто умудрился выпить бочку вина за одну ночь?!

— Я-то тут причем?! — делано возмутился Сандер. — Это все русалки твои вылакали, они, между прочим, те еще пропойцы!

Мы переглянулись и от души расхохотались. Вот за это я и люблю друга — с ним так просто говорить о любой чепухе, и чувствовать себя легко и уютно.

В какой-то миг наши взгляды встретились снова, и Сандер, вдруг обжигая меня потемневшими глазами, решительно наклонился к моему лицу. Его прохладные губы настойчиво коснулись моих в уверенном и твердом поцелуе. Э-э, что происходит? Я растерялась, пытаясь поймать хоть одну дельную мысль, но они все ускользали от меня, оставляя наедине с моментом. Да, надо отдать должное, целуется он действительно хорошо, кажется, я даже начала ему отвечать…

Руки Сандера обняли меня за талию и притянули ближе. Все тело вдруг стало податливым и мягким как влажная глина. Я даже обхватила его за шею, запуская пальцы в жесткие волосы. Так, стоп! Это противоестественно! Он мой друг, а мы сейчас просто рушим нашу дружбу до самого основания!

Я отстранилась. Сердце учащенно стучало, голова кружилась. Но мне хватило сил твердо проговорить:

— Ты сейчас все очень сильно усложнил.

Сандер посмотрел на меня с сожалением. Кажется, способность отвечать тоже вернулась к нему не сразу:

— Я знаю, — с трудом выдохнул он. — И, главное, понимаю, что зря.

Он взъерошил свои короткие волосы обеими руками, глядя себе под ноги.

— Ты что-нибудь слышала про Орден Тьмы? — вдруг спросил меня он.

От внезапной перемены темы разговора я растерялась окончательно:

— Н-нет…

— Ну разумеется, — он повернулся ко мне, коснувшись ладонью плеча. — Прости меня… Правда, прости. Я, пожалуй, пойду.

Он всучил мне в руки кувшин с остатками вина и, не оглядываясь, торопливо спустился вниз по всходу. Я проводила его задумчивым взглядом, чувствуя, как в груди разливается чувство тоски и неловкости. Что же мы наделали, а?

Остаток этой крайне длинной ночи я прокрутилась в постели, не в силах заснуть. В голову лезли мысли, я ощущала себя виноватой, а на душе скребли кошки.

Разумеется, утром, когда выспавшаяся Настасья распахнула ставни, впуская в светлицу яркий солнечный свет, я с трудом оторвала тяжелую голову от подушки, с неприязнью глядя на соседку:

— Ты чего как рано вскочила? — поинтересовалась я.

— Так разве это рано, — удивилась неприлично бодрая Настасья. — Солнце, вон, уже взошло! И нас к завтраку кликали, между прочим!

Я уткнулась лицом в подушку. Не хочу никого видеть! Ни Сандера, ни Девара, ни-ко-го!

Как назло, в дверь сразу постучали.

— Эллин, — раздался снаружи приглушенный голос Змея. — Ну и куда исчез твой друг?!

Я подняла встрепанную голову от подушки. Кто исчез? Сандер? И что значит — исчез?!

— То и значит! Лошади в конюшне нет, конюх говорит, он еще до рассвета ускакал прочь. Может, он тебе что-то говорил?