Страница 7 из 16
Но я была слишком самоуверенна и недооценила пыл Хана. Стоило мне только приземлиться за свой привычный столик и протянуть шоколадный маффин Майе, как неожиданно в столовой зазвенела почти оглушающая тишина, а рядом со мной присел кто-то, от кого пахло пряным деревом и сочным грейпфрутом.
Марк!
— Привет, Тань, — и костяшка его указательного пальца легонько коснулась тыльной стороны моей ладони. И как молнией прострелило.
— Привет.
— Можно пригласить тебя за мой стол? — чуть наклонил голову, пытаясь заглянуть в мои глаза.
— Мне и тут нравится.
— Тогда может я приду сюда. Ты как? Твоя соседка не против?
— Соседка не против, — потянула Майя и я бросила на нее укоризненный взгляд.
— Марк, послушай…
— Да, Тань?
Подняла на него глаза и на мгновение забыла, что хотела сказать. Потому что он так смотрел на меня, скользя взглядом по моему лицу, по волосам. Сильная рука потянулась и поправила значок класса на моей груди.
— Ну ты чего такой упертый? — прошептала я чуть слышно, но парень только подпер подбородок рукой и улыбнулся мне.
— Действительно, загадка века.
— Марк…
— Ты хочешь, чтобы я ушел?
— Да, — закивала.
— Ладно, но с одним условием.
— М-м?
— После уроков пойдешь со мной есть мороженое.
— А куда?
— Решим…
Молчим, смотрим друг на друга. Я хмурюсь. Он медленно облизывается, пока продолжает пристально и со вкусом меня разглядывать. И чего интересного?
— Блин.
— Давай, Тань. Это же так просто.
— Ладно.
— Ладно, — смеется парень, а затем неожиданно стискивает меня в своих объятиях и только после отпускает, уходя за свое привычное место.
И столовая вновь начинает гудеть как улей. Все учащиеся пребывают в реальном шоке, а затылок мне жжет пристальный и злой взгляд Барби.
— Ну, Сажина, теперь поняла, почему на тебя наш Кен так пристально пялился целую неделю? — хихикает за столом Майя, а я ошарашенно перевожу на нее глаза.
— Я этого не хотела.
— А у тебя никто не спрашивает, что ты хотела. Хан за тебя уже все решил. Так что, расслабься, детка, и получай удовольствие.
— Удовольствие? — нахмурилась я.
— Ага…
Но никто из нас не знал, что удовольствие мне в этой чертовой школе даже близко не светит. Потому как уже после основных занятий, перед факультативом меня ждали неприятные последствия случая в столовой.
Их было пятеро.
Батурина и ее свита.
Меня подкараулили в переходе между корпусами и на полном ходу выдрали рюкзак с плеча, толкая и уносясь прочь с диким смехом. Я, естественно за ними, ведь в сумке был мой телефон, ключи от дома, а еще те самые пятьсот рублей — для меня целое состояние — которые не принял дядя Ваге.
На повороте в большой холл, где располагалась раздевалка, меня неожиданно тормознули, сильно дергая за косу.
— Куда торопишься, Моль?
— Отдайте рюкзак, — оглядывала я Кристину и еще трех ее подружек. Четвертая где-то потерялась.
— А где же волшебное слово?
— Пожалуйста, верните.
— Не нравится, да, Моль, когда забрали то, что принадлежит тебе?
— Нет.
— Вот и мне тоже не понравилось то, что ты вознамерилась забрать моего Марка.
— Мне он не нужен, — уверенно выдала я, но наткнулась только на издевательский смех.
— А я тебе не верю, — выплюнула она и, почти вплотную приблизившись к моему лицу, процедила, — фу, ты даже воняешь бедностью. Серая непотребность — вот ты кто есть. Плесень! А от плесени нужно избавляться радикально, — и вдруг дважды щелкнула над моим ухом пальцами.
— Эй, Моль, ты же это хотела вернуть? — я оглянулась назад и увидела, как четвертая подруга Батуриной размахивает в воздухе моим телефоном.
— Попробуй, забери, — толкнула меня в спину Барби, и я кинулась вперед, видя, что девчонка засовывает мой старенький гаджет в карман чей-то ветровки.
И я тут же вбежала в раздевалку и суматошно зашарила по одежде, пытаясь на ощупь понять, в какую именно куртку сунули мое имущество. Но никак не могла найти. Шарила снова и снова. Опять и опять, пока не услышала позади себя издевательское:
— Стоп, снято!
Что?
Повернулась и со слезами на глазах уставилась на Кристину, что крутила в руках свой навороченный смартфон.
— Как думаешь, Моль, мне поверят, если я скажу, что ты на этом видео занимаешься воровством, обыскивая карманы чужих курток?
— Но я…
— У меня пропадет крупная сумма денег, — давила она все больше.
— И у меня, — пели ей в унисон ее шестерки.
— И у меня тоже.
— Как думаешь, насколько быстро тебя выкинут из «Золотой Лиги», м-м?
— Я думаю быстро, — рассмеялась одна из подружек.
— Очень быстро.
— Пинком под твой тощий зад, — осклабилась Батурина.
— Не надо, — ужаснулась я, представляя, что случится, если она все-таки обнародует эту запись.
Мне крышка! Меня действительно отчислят, ведь воровство — это не просто стычка двух старшеклассниц. Это статья! Уголовная, на минуточку. Мать меня убьет, а отчим…
Господи!
— Пожалуйста! Я прошу вас! Я ничего не сделала! — и горячие, соленые слезы все-таки сорвались с ресниц.
— Значит так, Моль. Слушай меня предельно внимательно. Если я только узнаю, что ты хоть слово рассказала об этом Хану или начала встречаться с ним, то я тут же пойду к директору с этим видео, солью его в сеть и сделаю тебя максимально знаменитой на всю страну. Поняла?
— Да.
— Как хочешь, но, чтобы рядом с тобой я Хана больше не видела. Никогда!
— Хорошо. Я обещаю, что все сделаю!
— Все, валим. И верните ей ее манатки.
Мне в ноги кинули мой рюкзак, и они скрылись. А я аккуратно подняла его с пола и проверила все ли на месте. Все. Золотым девочкам нет дела до моих жалких грошей и старенького телефона.
Взяла с вешалки свою ветровку, оделась, глотая слезы, закинула рюкзак на плечо и прочь из школы.
На сегодня с меня хватит.
Медленно побрела к выходу, смотря на охранника и гардеробщицу, которые стыдливо отводили от меня глаза. И я их не осуждала. Им, как и мне, было что терять.
Глава 8
Марк начинает наяривать на телефон уже спустя сорок минут. Настойчиво. Очень.
Я не беру трубку, просто отстраненно смотрю, как загорается и тухнет мой телефон от его входящих. Отрешенно размышляю, что сейчас он начнет мне писать и не ошибаюсь.
«Значит не светит мне сладкого, да?»
Да. И мне не светит.
«Тань?»
Все. Нет ее. Абонент не абонент.
«Возьми трубку, давай поговорим. Тань?»
Снова набирает. И снова я не смею сказать ему ни слова. Как? Я буду реветь. Мне так хочется уже хоть кому-то выплакаться, скинуть хоть на кого-то часть своего груза, что приходится изо дня в день тащить на своих плечах. А мне еще накинули.
Вывезу ли?
Пока добираюсь до дома, на телефон приходит еще четыре звонка от парня и два сообщения.
«Ответь!»
«Мне!»
В квартире на мое удивление тихо и пусто. На кухонном столе остатки застолья — засохший ломоть покусанного хлеба, заветренный кусок колбасы и два сморщенных соленых огурца. Пустая бутылка из-под «беленькой» и еще две валяются под столом.
Я голодная. Ушла из школы без вечернего перекуса.
Открываю холодильник и зависаю. Там даже самоубитой мыши нет. Просто стопроцентный голяк. Только в морозилке сиротливо притаились в углу остатки супового набора.
Зашибись.
Отковыриваю их ножом, закидываю в кастрюльку и ставлю на плиту. Пока закипает вода, успеваю смотаться до рынка и купить триста грамм картошки, одну луковицу и морковку, разменяв свои заветные пятьсот рублей. Уже дома понимаю, что зажарку сделать тупо не на чем. У нас нет масла, ни подсолнечного, ни сливочного. Поэтому закидываю овощи как есть.
Спустя сорок минут хлебаю бульон, косясь на засохший хлеб. Есть его брезгую, а другого нет.
Но пофиг.
До утра в квартире пусто. А на телефоне еще один пропущенный и сообщение, от которого меня невероятно бомбит.