Невеста пепельного принца

Возможно, глупостью было бы сейчас закричать. Но я как раз собралась это сделать. Если бы только не онемевший от ужаса голос, который отказался меня слушаться. Я с трудом перевела взгляд на Вардена, который, в отличие от меня, даже не повернулся в сторону призрака. Сел спиной, сгорбился, зажмурился. Но всё равно не мог удержать пульсирующие потоки магии, льющиеся прямиком к этой потусторонней твари.

— Надо потерпеть до утра. И он уйдёт. — с надрывом выговорил мужчина, едва размыкая губы.

— До утра!? — я уже не знаю, что повергало меня больший шок — само присутствие приведения или обозначенные женихом сроки? Но голос вновь повиновался.

Тем временем рогатая скотина повернулась на мой голос.

— Молчи. — скомандовал Вар. — Ни звука.

Молчать и смотреть, как дорогого мне демона вполне себе живо выпивает какой-то проклятый мертвец? Он правда рассчитывал, что я послушаюсь?

Тени ползали по стенам, в углах всё время кто-то копошился, инфернальные потусторонние стоны резали слух. Но я видела того, кого боялась всё это время.

Люди боятся неизвестности больше, чем самого чёрта. Если в этом мире такая формулировка вообще применима. Но со мной это тоже так работает. Страх отступает перед осознанием того, чем является противник на самом деле. И зная врага в лицо, я обязана что-то предпринять.

14

Глубокое синее свечение отражалось от стен ошалевшими пятнами разной яркости. Они плясали и двигались в причудливом танце, как будто блики от воды в пещере. Воздух наполнился горьким ароматом ментола и спирта. Мне стало дурно от этого сочетания, и я невольно морщилась, сжимая кулаки. Призрак, похожий на морское чудовище, раскачивался из стороны в сторону, не двигаясь ближе, но и не отступая. Он был молчалив и как будто задумчив в своём застывшем навечно дрянном настроении. Густые брови сошлись к центру, губы брезгливо кривятся, а грубые большие пальцы всё перебирают и перебирают воздух, подобно веретену.

Я сделала глубокий вдох и встала. Мужчина тут же обратил всё своё внимание на меня. Ментоловый ветер обдал таким морозом, какой мне ещё не доводилось видеть в мире живых. А я-то думала — демоны жуткие существа. Как оказалось, бывают экземпляры пострашнее. И миры, наверняка, поопаснее.

Скорее всего, Варден решил, что я собираюсь ретироваться как можно быстрее из этого дурдома с летающими приведениями и шёпотом в чернильных закутках комнаты. Поэтому он и не шелохнулся, чтобы меня остановить. А зря. Ну это я уже потом поняла, что зря. Сначала всё смотрелось достаточно логично и правильно.

Честно говоря, мой флёр — это дар соблазнения и любви. Дар, пришедший из пламени, и использующий огонь для своей работы. Как я успела вычитать в умных старых книжках в восстановленной части библиотеки, «внутренний огонь» должен быть поистине чистым и исключительным, чтобы с ним мог взаимодействовать суккубий дар. Но, в отличие от местных жителей, я изначально совершенно не представляла как использовать ту магию, что живёт внутри. Зато хорошо научилась чувствовать произошедшую от неё силу.

Флёр — не то, с помощью чего можно сражаться. Это слово, призыв к действию, рычаг влияния на оружие. Это рука, а не меч. Он может вести за собой легионы, если верить истории, но его природа не в атаке. Как-то я позабыла об этом факте, настроившись на серьёзное сражение. Даже не задумалась, взывая к чарам. Призрака, само собой, я не соблазню. Но если он боится огня, значит у меня есть что противопоставить этому потустороннему гаду.

— Что ты… — Вар среагировал поздно, выворачиваясь, как кошка в полёте. Он бы так хотел перехватить мои руки, швырнуть меня саму куда-нибудь под кровать, чтобы ни я не видела объект нападения, ни призрак не мог на меня посмотреть. Я уверена, что принц бы очень этого хотел. Но я оказалась быстрее.

Флёр потёк из самого сердца, напевая какую-то необычную мелодию. Она смешивалась с шёпотом потусторонних сил, превращаясь в шаманский ритуал обезумевших сектантов. Не хватало только боя барабанов.

Пальцы окрасились кроваво-красным, чтобы в следующее мгновение вспыхнуть магмовыми пиками. Вены потекли к шее огненными реками. В глаза ударил свет совершенно другой природы, перебив на какое-то время мрачное свечение загробного гостя.

Варден схватил меня за руку и тоже засиял. Широко распахнул глаза в удивлении, застыл на вдохе. Но что-то шло не так. Я была уверена, что прекрасная сила, бьющая из меня ключом, просто испепелит несчастного призрака. Но всё моё драгоценное пламя, мой флёр, мои чары не били по нему, подобно огнемёту. Они лились к нему, как из открытого крантика бочки с вином. Лились, и он пил их без зазрения совести, становясь всё отчётливее и оттого страшнее.

— Остановись… — хрипел принц, не в силах оторвать от меня взгляд. Его рука вцепилась в мою в какой-то болезненной судороге. Мужчину трясло. А я… угасала.

Это ведь совершенно не то, на что я рассчитывала. Магия не работала так, как я хотела. Она добровольно отдавалась этим двоим, оставляя внутри меня гудящую пустоту и злость.

Золото флёра ползло по стенам вверх, покрытое синими переливами, как мои глаза чёрной вуалью. Голоса из шёпота перерастали в крики. Комната будто вибрировала. И всё плыло перед глазами.

Я не представляю откуда нашла силы, но смогла отсечь поток. Закрутить этот самый крантик, чтобы перестать подпитывать чёртового духа собственными жизненными силами. Ошалелость и злость били в голову вместе с отступающим ко мне флёром. Я даже не смотрела на Вардена, неожиданно воспрявшего и будто даже помолодевшего. Может померещилось в темноте. Но это теперь не имело никакого значения.

— Уходим! — вот только и успел крикнуть жених перед очередным моим приступом безрассудства и отваги. Я ведь злилась и на себя в том числе. И чувствовала стыд за то, как же, наверное, глупо выглядела в глазах пепельноволосого демона. «Не делай глупостей». Он не ошибся во мне. Я сама — ходячая глупость, каким-то невероятным чудом пережившая падение с высотки, а затем и «гостеприимство» этого мира.

Я клянусь, я собиралась спорить. Собиралась кричать, что с призраком надо что-то делать. Что у нас есть шанс, потому что у Вара появились силы пусть даже и такой ценой. Я собиралась в конце концов послушаться. Но зачем-то пальнула магией…

Хорошо помню это чувство. Оно накатывало тогда, когда меня похитили и я пыталась спасти свою жизнь. Меня выпил собственный дар. И от переизбытка магии (именно из-за этого я спрашивала Дерима о ней при ритуале в озере) начинало кружить голову. Это хуже алкогольного опьянения. Чувство, будто не я управляю своим телом, а потерявшая контроль энергия. И ей хочется одного — защититься от исчезновения. Уничтожить то, что представляет опасность. Сейчас это призрак отца Вардена.

Когда я в крике открывала рот, перед глазами стояла крохотная бухта. А у самого моря сидел ощерившийся дракон. Он напомнил мне кота, взъерошившего шерсть. Ящер смотрел не на меня. Он отвернулся от моря, вглядываясь в выщербленные ветром горы с сетью подземных пещер. Янтарные глаза недобро вспыхивали. Но я всё никак не могла понять, что не нравится этому спокойному жителю скал и горных хребтов.

Когда видение утихло, из меня выходили последние язычки пламени. Они слетали с ресниц, опаляя платье, остывали на губах, и падали с пальцев базальтовой пылью на ковёр.

Призрака больше не было.

Да и вообще бы ничего не было, если бы не поминающий меня и всё суккубье отродье благим матом, Вар. В наших скромных покоях начался настоящий пожар.

— Что ты встала как памятник!? — почти кричал мужчина, подушкой избивая сопротивляющийся костерок на кресле слева. Бедный рыжий малыш кусался и трещал, защищая себя от агрессивного принца. — Помогай!

Я всё ещё не понимала кому должна была помогать. Но до меня дошло, что стоять нельзя. Поэтому я села. У Вардена сделались страшные глаза.

— У тебя огонь убегает. — пролепетала как блаженная, тыча пальцем в гобелен, послуживший ужином для нового языка пламени. На одеяле рядом со мной тоже занимался огонёк. Я хотела его погладить, но он неожиданно меня укусил. — Гадость…