Страница 65 из 75
Сарек тоже считал эти меры своевременными, но совсем по другой причине: Кирк стал такой же жертвой интриги, как и Горкон. Из-за побега и представившейся новой возможности в связи с конференцией убийц вынуждали предпринять очередные действия. Сарек опасался не за свою жизнь, а за безопасность Азетбур и сам мирный процесс. Он не думал, что убийством вулканцев заговорщики многого добьются, если, конечно, они не преследуют политическую цель для еще одной кровавой бойни, подобной на Кудао.
Беспокоился Сарек, с полным логическим основанием, за Спока. Он был уверен, что "Энтерпрайз" еще не выполнил приказа возвращаться домой. Зная сына и его друзей, он предполагал, что в данный момент "Энтерпрайз" направлялся к Хитомеру, но не для того, о чем говорили Клингоны. Сарек подозревал, что выражение "повышенная безопасность", используемое послом Камарагом, – просто-напросто камуфляж, под которым подразумевалась готовящаяся месть Кирку. Для начала "Энтерпрайзу" требовалось без преград пройти территорию Клингонов.
В последние годы Сареку казалось, что он довольно-таки хорошо понимает Спока. Трения и конфликты, возникавшие между ними по поводу выбора карьеры, уже позади, хотя Сарек до сих пор не совсем одобрял занятия Спока в Звездном Флоте. Упрямство Спока, унаследованное им от матери, – Сарек знал это, хотя она и утверждала обратное, – предопределило его выбор. Еще в раннем детстве сына нельзя было заставить делать что-либо силой – только убеждением.
Спок готовился к увольнению со службы. Отцу не было известно, определился ли сын окончательно относительно-альтернативной карьеры. К большому удивлению Сарека, Спок стал проявлять интерес к дипломатической работе, и его успех в переговорах с Горконом и Высшим Советом производил огромное впечатление. Кто знает, может, он и решился бы теперь вернуться на Вулкан, к большой радости своей матери.
Если у него был шанс выжить.
Сарек слегка вздохнул, продолжая вглядываться в бледное небо, покрытое облаками, за которыми, возможно, где-то летел "Энтерпрайз".
А на борту звездолета в это время все члены экипажа уже заняли свои места согласно расчету. Все, кроме, как заметил Павел Чехов, одного.
Соседнее кресло рулевого пустовало, и это сразу бросалось в глаза. Охрана увела Валерис в помещение для арестованных.
Чехов ничего не понимал. Со Споком он был знаком более двух десятков лет и не знал никого более преданного, чем он, и к нему нельзя было относиться как-то иначе. А тут протеже Спока оказалась предательницей…
Павел вздохнул и отвернулся от пустого кресла, почувствовав приступ тоски при воспоминании о Зулу. Изменения в ходе вещей – непреложный закон Вселенной. Старшие офицеры "Энтерпрайза" собирались уйти в запас, и Чехову предстояло принять самое трудное решение в своей жизни, но сначала требовалось успешно закончить эту миссию. Перспектива службы без друзей ему не улыбалась, и он планировал уйти из Звездного Флота досрочно, чтобы вернуться на Землю и к Ирине Галиулиной. Прошло тридцать лет с их первой встречи на борту "Энтерпрайза", в дальнейшем их роман разгорелся с новой силой. При любой возможности Чехов проводил отпуск с ней. Он думал, Ирина поняла, что после окончания своего последнего похода Павел вернется к ней.
Она не поняла. Совсем недавно прислала сообщение, в котором намекала на серьезные отношения с другим человеком и на то, что переезжает на Ригел.
Она надеялась, что они с Павлом по-прежнему останутся друзьями.
Чехов подавил в себе горечь, но в душе его боролись два чувства.
Чувство самосохранения подавлялось апатией, и поэтому его не интересовало, вернется он с Хитомера живым или нет. В конце концов, какой смысл жить? Он устремил взгляд на главный экран в черноту космоса, принадлежавшего Клингонам, туда, где притаилась зловещая опасность.
Та часть его души, которая еще хотела жить, заставила Чехова нарушить тишину напряженного ожидания на мостике.
– Капитан…
Джим Кирк сидел в командирском кресле, изо всей силы сжимая его ручки, и пристально вглядывался в экран, словно это позволило бы ему заметить скрытого врага. Капитан молчал, застыв в одном положении.
– Когда мы придем к Хитомеру, как мы защитим себя? – спросил Чехов, Если их новый корабль, эта "Хищная птица", невидим и может вести огонь, то…
– А вот это трудная задачка, – беспечно произнес Маккой со своего обычного места, которое занимал рядом с капитаном, но выражение его лица оставалось грустным.
Кирк и Спок обменялись неуверенными взглядами. Чехов нервно заерзал в кресле. Если капитана что-то беспокоило, то ситуация и в самом деле была безнадежна…
– Не думаю, что пришла пора отчаиваться, заметил, к удивлению всех, вулканец, возродив надежду. – По моим подсчетам, у нас в запасе на решение этой дилеммы есть еще пять минут и двадцать две секунды.
– Чертовски много юмора для развития чувства юмора, – пробормотал себе под нос Маккой, но Чехов был уверен, что Спок совсем не собирается шутить.
Капитан никак не отреагировал, но глаза его выдавали неуверенность.
Чехов вновь сосредоточился на управлении, решив, что ему все-таки хочется жить, а не умереть.
Азетбур заняла почетное место рядом с президентом Объединенной Федерации планет Ра-горатреем и теперь наблюдала, как процессия Клингонов с красными лентами отличия заходила в конференц-зал. Шествие возглавлял посол Камараг. Азетбур недолюбливала его – он во многом походил на актера, когда излагал точку зрения Высшего Совета, сопровождая речь театральными жестами. Собственного мнения он не имел. Обязанности свои выполнял должным образом, и его готовность умело отстаивать дело мира или войны, в зависимости от того, что от него требовали, делала его удобным.
Клингоны заняли свои места, и вслед за ними сразу же прошли земляне.
Изобилие флагов и ярких лент, цвет которых выбрали для каждой делегации по взаимному согласованию – желтый для вулканцев, красный для Клингонов, голубой для ромуланцев и зеленый для землян, – напоминал Азетбур спортивные соревнования, а не дипломатическую конференцию. Она сочла сравнение удачным. Азетбур не сомневалась, что среди собравшихся были и те, кто явился заняться кровавым видом спорта. Канцлер неуютно поежилась.