Страница 13 из 75
Несколько часов спустя после выхода из космического дока Кирк начитывал свои мысли в личный бортовой дневник, предварительно разобрав взятые с собой вещи. Он с любовью поставил портрет Дэвида на свой стол.
Эту голограмму ему в день рождения подарила Кэрол, и произошло это несколько лет назад. На портрете Дэвида запечатлели в тот момент, когда он улыбался, а делал он это очень редко. Глядя на его улыбку, Кирк при желании мог забыть о гневе, который переполнял его сына Однажды он спросил Кэрол о причине этого гнева, на что она ответила, что Кирку нужно вспомнить себя молодого. В этом была какая-то нелепость.
Он никогда раньше не испытывал чувства враждебности к кому-либо. Если он и злился на кого-то, то не до такой степени, как Дэвид. Кэрол относилась к его словам скептически.
За спиной Кирка кто-то кашлянул, заставив его вздрогнуть. Он резко развернулся в кресле и увидел перед собой Валерис, стоявшую в дверях его каюты. Из коридора струился свет, позволявший звездолету не погружаться во мрак Кирк почувствовал прилив раздражения и одновременно смущения, оттого что его одиночество нарушил незваный гость, который мог стать свидетелем его мыслей, начитанных в дневник Капитан взял на заметку напомнить Споку, чтобы тот провел со своей протеже беседу о правилах приличия и земных обычаях – Заходи, Валерис, хотя могла бы и постучаться.
Зеленоватый цвет ее лица изменился, она еще больше позеленела, но выдержку сохранила.
– Мы почти приблизились к месту встречи, капитан. Я думала, вы хотели бы знать об этом.
– Верно, – Кирк нашел свою куртку и надел ее под пристальным взглядом Валерис. Ему показалось, что она хочет сказать еще что-то, но пока не находит подходящих слов.
– Валерис, – Кирк решил взять инициативу в свои руки, – это ведь не вулканское имя? Оно больше похоже на… клингоновское.
Конечно же, это исключалось – в ней напрочь отсутствовали черты, присущие Клингонам. По всем внешним признакам она была чистокровной вулканкой.
Валерис потемнела еще больше. Она резко тряхнула головой, и Кирк вдруг подумал о другом протеже Спока – Саавик. Капитану стало любопытно, не было ли у Валерис такого же воспитания, как у погибшего лейтенанта. В этом случае можно было объяснить единичные срывы у Валерис.
– Могу я говорить откровенно, сэр? – спросила Валерис.
Кирк выжидающе посмотрел на нее. Она правильно поняла выражение его лица, а молчание как разрешение и продолжила:
– Мне кажется, вы не испытываете восторга по поводу полученного нами задания. Я уверена, что, многие на борту придерживаются такого же мнения, как вы, сэр.
Кирк пристально посмотрел на Валерис, не понимая, к чему она клонит.
Как вулканка и подопечная Спока она, без сомнения, поддерживала усилия, направленные на установление мирных отношений с Империей Клингонов, и ее тревожили антиклингоновские настроения экипажа, а теперь и самого капитана.
У Джима Кирка совсем не было желания выслушивать очередную лекцию о землянах и Клингонах и соответствующих предрассудках, тем более из уст, этой едва оперившейся выпускницы Академии.
– Вы прекрасно вывели звездолет из дока, лейтенант, – похвалил Кирк Валерис. Она еле сдерживала улыбку.
– Мне всегда хотелось сделать это по-настоящему.
Кирк встал у нее за спиной.
"Только не надо вызывать меня на откровенность".
Валерис задержалась у дверей каюты Спока, размышляя о том, достаточно ли рассудительной она была во время разговора с капитаном с глазу на глаз.
Она могла и не ходить к нему, а просто переговорить с мостика по внутренней связи, но Валерис жаждала сказать ему, что она понимает, насколько эта миссия трудна для Кирка, и что знает о ранении Кэрол и смерти его сына не через третьих лиц, а из первых рук.
На этой палубе у нее были дела и, кроме того, личная причина: ей надо было поговорить со Споком наедине. Валерис опасалась, что будет вести себя эмоционально, – ее попытка побеседовать с капитаном ни к чему не привела, – она не хотела, чтобы Спок подумал о ней как о недостойной ученице, на которую напрасно потратил время.
В правительственном офисе в Шанай-Кахре, куда Валерис обратилась для получения вулканского гражданства, она совершенно случайно узнала, что Спок выступает спонсором. В очереди стояла вулканка в форме Звездного Флота, она и сказала ей об этом. Валерис с раннего детства мечтала вступить в Звездный Флот. Познакомившись, та вулканка, оказавшаяся Саавик, и Валерис стали друзьями. Она чувствовала, что у нее с ней много родственного, хотя Саавик была наполовину вулканкой, наполовину ромуланкой, а Валерис – вулканкой. Прошлое у них было разным, но общим одно: их не воспитывали в духе вулканских традиций, их они выбрали позднее. У обеих не было типичных вулканских имен. В Шанай-Кахре Валерис хотела обратиться с официальным заявлением изменить свое имя на более подходящее, но Саавик удержала ее, сказав: "Спок говорил мне, что из-за своего двойственного происхождения я в определенном смысле уникальна и должна пойти своей тропой. Ты вулканка по крови, и уникальной тебя делает прошлое твоего народа. Ты оказала бы себе плохую услугу, забыв об этом."
Валерис и Саавик упорно трудились, чтобы заполнить пробелы в своем образовании. Валерис, кроме того, брала частные уроки у учителя-вулканца, у которого училась контролировать свои эмоции, тому, чему вулканцы учились с детства, но даже после этого ей порой приходилось трудно. Некоторые представители других планет считали, что у вулканцев нет каких бы то ни было чувств и им совершенно нечего контролировать. Валерис, однако, знала, что это далеко не так. Нужны были годы учебы и упорного труда, прежде чем достичь мастерства.
Именно по этой причине она в высшей степени восхищалась Споком.
Валерис чувствовала, что у них тоже есть общее: им обоим пришлось преодолеть то, что некоторые вулканцы считали неудачным происхождением.
Девушка также боялась разочаровать Спока: он, наполовину землянин, владел своими чувствами гораздо лучше, чем она. Порой она замечала, что Спок проявляет едва уловимые эмоции, но это, подозревала Валерис, делалось преднамеренно.