Страница 4 из 14
– И что же ты собираешься делать с этим?
– Еще не знаю. Культура формируется столетиями и за один день всё это не изменить. Мне было бы интересно посмотреть во что может превратиться человечество, если задать ему иной вектор развития, не капиталистический.
– Да при чем тут капитализм? Опять ты все сводишь к Марксу.
– А почему не свести? По нему получается, что культура – это отражение общественно-экономических отношений. И, если взглянуть, на то, что мы сейчас имеем – он был прав. Ты только посмотри, как развилась индустрия развлечения со времен изобретения телевидения. Для многих нет ничего лучше чем сесть с пивом напротив телека и смотреть, смотреть, смотреть… А уж про компьютер с Интернетом, соцсетями и играми я вообще молчу. И вся эта индустрия работает только ради прибыли. Плюс культура самоизоляции, когда общение с себе подобными превращается в передачу битов. Кстати, благодаря разобщенности, культ потребления вышел на новый уровень. Потребляй, потребляй, потребляй, а иначе ты не будешь счастлив, ты не будешь успешен… Мне это напоминает Бредберри и его "451 градус по Фаренгейту".
– Реклама то тебе что сделала? Ведь без нее не будет развития торговли.
– А кому выгодно, чтобы ты постоянно что-то покупала?
– Производителям. А они дают работу рабочим, твоим любимым "пролам". Значит это выгодно всем. Съел?
– Моим любимым… Да ты такой же "прол", как и большая часть человечества, как я. И в первую очередь твое потребление важно руководству той или иной корпорации. Прибыль превыше всего. Чистоган. А "пролам", – в голосе Мигеля чувствовалась издевка, – достаются крохи. Давай честно посмотрим на факты – есть только две стороны: те кого грабят и грабители. И ты можешь помочь грабителям, или помочь тому кого грабят защитив его. Что ты будешь делать?
– Это нечестный вопрос. В нем есть логическая ошибка.
– Серьезно? И какая?
Саманта замялась, но потом решилась и сказала:
– И вообще, как психолог, ты должен понимать что мир не двухцветный. Не надо его делить на черное и белое. Сам же это знаешь.
– Да, конечно, мир многогранен. Вот только большинству недоступны многие из этих граней. Хотя путь исправления этого давно известен. Просто те, кто собрал в своих руках деньги и власть на это не пойдут по доброй воле.
– И что же ты будешь делать в таком случае?
– Бороться. Бороться за права тех, кто создает все то, чем мы пользуемся.
– Но экономика-то уже не индустриальная, а цифровая. Понимаешь ты это?
– Ого. Цифровая экономика… Круто. Тогда я, пожалуй, предложу тебе отказаться от еды, воды, крыши над головой и всех железок, которыми ты пользуешься. Хотя бы на недельку. Сможешь?
Саманта подумала, помотала головой, и вспомнила, что они не пользуются веб-камерами.
"Интересно, почему он настоял на этом?" – подумала она и сказала:
– Наверное, все же не смогу.
– Наверное, это правда, – язвительно заметил Мигель.
– И тебе не страшно? – после короткой паузы спросила Саманта.
– Что?
– Ну… бороться.
– Страшно… И все же лучше умереть стоя, чем жить на коленях.
Примерно через три недели, когда она, как ей казалось, стала разбираться в том о чем ей говорил Мигель, Саманта наткнулась на последний пост "Архимеда", опубликованный днем ранее. После прочтения она почти полдня ходила в состоянии шока. "Архимед" писал почти тоже самое, что говорил Мигель. О том, что корпорации делают все, чтобы обеспечить людей отупляющим развлечением. Что на его работе, которая может принести пользу всему человечеству, ставят крест, оставляя лишь крохи от его идей и каких-то математических моделей, в угоду увеличения прибыли. Что небольшая прослойка высокооплачиваемых сотрудников техногигантов, порой сами того не понимая, строят "цифровые загоны" для "правильно воспитанных потребителей", которые и должны потреблять все, что им будет впихивать реклама и пропаганда. Что все демократические принципы и институты будут жестко сворачиваться, а попытки отстоять их – подавляться. Что те, кто сегодня "отменяют" звезд и политиков, завтра "отменят" целые народы, а послезавтра будут радостно хлопать в ладоши если эти народы исчезнут с лица Земли. Однажды уже "отменяли" Эриха Ремарка и подобное не должно повториться. Так писал "Архимед". Только ледяной душ помог Саманте вернуться в состояние мыслить трезво. А у соседей разгорался очередной скандал.
На следующем "созвоне" после своей "лекции" Саманта свела разговор на психологию и пропаганду.
– Как я могу проверить, то что ты говоришь?
– Ты часто телевизор смотришь? Ютуб? Рекламу блокируешь?
– Телек только в выходные. Ютуб обычно вечером, несколько часов. Рекламу не блокирую. Зачем? Вдруг какие интересные предложения вылезут…
– Ясно. У тебя вирус потребления… Шучу. Попробуй сделать так – на пару недель откажись от телевизора, ютуба и рекламы полностью. Заранее скачай звуки природы…
– Уже скачала.
– Прекрасно. Заведи дневник, если не ведешь, и вечерами записывай свои мысли под эти звуки. Птички там или лес, ручеек. А потом на пару недель включись полностью во всю медиа-жизнь. Теленовости каждый день, ютуб, реклама. Продолжай вести дневник, но никаких звуков природы. И я должен сразу тебя предупредить, обращай внимание на то, как рекламные ролики или новости стараются давить на эмоции или вызвать возбуждение, например, с помощью музыкальных перебивок.
– Почему ты считаешь это важным?
– Первый закон манипуляции – манипулировать человеком легче, если он выведен из эмоционального равновесия. Второй закон манипуляции – чем сильнее человек возбужден, тем лучше работает первый закон. Если кто-то старательно давит тебе на эмоции, то будь готова к тому, что тебя обманут, – полушутливо ответил Мигель и продолжил с наигранной высокопарностью. – Вы, Саманта, примете участие в моем эксперименте по обоснованию необходимости переживать дофаминовое голодание каждому среднему городскому жителю. А если серьезно, то я действительно считаю, что для большего уровня счастья людям необходимо научиться искать баланс между современной техноцивилизацией и жизнью поближе к природе. За пару столетий выработать адаптивный механизм невозможно. Но я готов выслушать любые идеи по этому поводу.
– Но почему ты так уверен, что нами манипулируют?
– А как ты думаешь, будут ли говорить правду люди, идущие на все что угодно ради прибыли?
***
Двигатели конвертоплана ровно гудели, а перед глазами Джошуа продолжали пробегать картины из прошлого.
Вот май 2027. Он со своим отделением в столовой на базе. Они смотрели новости по телевизору. Все смотрели затаив дыхание. В Нью-Йорк снова вводилась Национальная гвардия. Около тридцати тысяч человек вышли на улицы. Люди шли неся огромные транспаранты: "Нет пропаганде расовой ненависти!", "Одной работы должно быть достаточно!", "Миру – мир!", "Достойное медицинское обслуживание каждому!", тут и там мелькали красные флаги. Вначале все походило на ставшие за последние три года привычными протестные шествия.
Всем казалось, что только стоит полицейским начать разгонять толпу, то за пару недель всё вернется в обычное русло, а все эти бездельники займутся настоящим делом. Как это и происходило раньше. Но в этот раз что-то пошло не так. Во время первой же стычки копы были вынуждены стрелять на поражение. Погибли первые пять митингующих, а еще сорок три попали в больницу. На следующий день в ответ на стрельбу резиновыми пулями по толпе были убиты трое полицейских, шестеро ранены. Мэр тут же заявил о введении военного положения и запросил о вводе Национальной гвардии. Большая часть респектабельной публики за сутки сбежала из города. Полицейские больше не церемонились с людьми при задержании и стреляли при первом же подозрении на опасность, а иногда и без. Так в Бронксе застрелили пятнадцатилетнего латиноса в тот момент, когда его поразил приступ эпилепсии.