Убийственная жестокость

– Больше не теряйте.

Ни подписи, ни слова больше. Но Мишель и так знала, от кого посылка. Вот только пока не догадывалась, что она может означать.

Новый зонтик оказался очень кстати. Запасного у Мишель не было, а до работы как-то добираться надо. Глупая улыбка не сходила с её лица всю дорогу до Даунтауна. Среди хмурых утренних лиц, ещё больше удручённых непогодой, она казалась слегка сумасшедшей. Так бывает, когда ты счастлив.

До последнего Мишель надеялась увидеть у входа всё тот же «мерседес» с кожаными сиденьями и знакомым водителем за рулём, но его не было. С чего она решила, что Дэвид помчится встречать её с утра? То, что он однажды спас её от дождя и подвёз домой, ещё ничего не значит. По крайней мере то, на что так надеялась и чего желала Мишель.

Ещё никто не проявлял таких знаков внимания к Мишель. Таких незначительных, но таких трогательных. Ей дарили цветы, но это так банально. Её осыпали комплиментами, но это так по́шло. Дэвид так смотрел на неё, что не нужно было никаких слов. А ещё этот зонтик. Ведь не каждый подумал бы о том, чтобы позаботиться о ней таким образом.

В офисе почти никого не было. Уже через десять минут в это логово законников начнут стекаться юристы, поэтому Мишель воспользовалась отсутствием любопытных глаз, прошла в кабинет Дэвида и оставила плед под его столом. Внутрь вложила записку, вроде той, что лежала рядом с присланным зонтиком.

У каждого супергероя должно быть своё тайное оружие.

Ей это показалось забавным, и она думала, что Дэвиду тоже понравится отсылка ко вчерашнему вечеру. Но ровно на пять минут, пока Мишель не почувствовала себя идиоткой с юмором старшеклассницы, которая совсем не умеет флиртовать. Но было уже поздно.

Дэвид шёл ей навстречу, но он был не один. За ним по пятам семенила Шерри и несла свою везде сопровождающую грандиозную пятую точку. Что она здесь забыла? Особенно, в её этом тесном платье и с боевым раскрасом, ярче, чем обычно. В таком виде девушки вроде Шерри Хадсон отправляются на охоту. И, судя по всему, жертва сафари сегодня её Дэвид. Вернее, её начальник, поправилась Мишель.

– Доброе утро, Мишель.

Вот и всё, что Дэвид Блейк сказал ей. Ни привычной улыбки, ни смешка по поводу вчерашнего глупого приключения с зонтом, ни намёка на утренний подарок. Он просто поздоровался и прямой наводкой отправился в кабинет. Шерри энергично помахала Мишель, всколыхнув все свои объёмные части тела, и шмыгнула следом. В ту же секунду жалюзи закрылись.

Мишель чуть не лопнула от усилий, чтобы не глазеть на кабинет Дэвида Блейка и не пытаться заглянуть в миниатюрную щёлочку. Зачем они закрылись там? Наедине? Шерри – секретарша Джонатана Хёрли. Здесь ей делать нечего. Подумав об этом, Мишель возненавидела себя и противную ревнивицу, откуда-то поселившуюся внутри. Это не её дело, если уж на то пошло. И Дэвид – не её дело.

Но как бы она не старалась забыть о двух силуэтах в кабинете и приглушённых голосах, говорящих о чём-то, что Мишель никак не могла разобрать, она не могла сосредоточиться на работе. Они пробыли в кабинете двадцать минут, после чего Шерри выпорхнула на своих высоких каблуках и, даже не взглянув на какую-то там секретаршу Дэвида Блейка, направила свою пятую точку восвояси.

Дэвид так и не вышел. Жалюзи так и оставались поднятыми. Мишель так и не включилась в работу.

За весь день они едва перекинулись парой слов, и то сугубо по работе. Дэвид попросил сделать несколько изменений в графике, связаться с кем-то из компании-оппонента в деле о корпоративном иске, и всё это официальным, рабочим тоном. О пледе, подарке или вчерашнем вечере ни вспоминали ни его глаза, ни даже носки ботинок, которые всё время были развёрнуты куда-то в другую сторону.

Мишель уже устала от этих игр в кошки-мышки, тем более, что у Дэвида Блейка, видно, этих мышек пруд пруди. Забиты все норы в фирме. А она на секунду поверила, что вчера между ними что-то было. Что-то настоящее.

Остаток дня прошёл, как в тумане. Единственным спасением был Дэн, который заглянул к ней похвастаться, что его назначили на какое-то крупное дело, и не каким-то там мальчиком на побегушках, а вторым юристом. Он будет на подхвате в зале суда и, возможно, даже произнесёт вступительную речь.

Дэн Барбера был на хорошем счету в «Хёрли, Блейк и Браун» и уже самостоятельно вёл дела. Но они были несущественными, из ряда тех, что скидывали на младших сотрудников, лишь бы самим избавиться от этой головной боли. Мелочные претензии и такие же мелочные гонорары. Опытные юристы фирмы перепоручали их парням вроде Дэна, чтобы самим гонятся за более масштабным вознаграждением. А парни вроде Дэна были и не против лишней работёнки, лишь бы набраться опыта и в своё время перейти к престижным делам и самим перекидывать головную боль на молодняк.

Что за дело – Дэн не признался. Сказал, что пока вынужден держать это в секрете, чтобы не нарушить право конфиденциальности. Но он был так счастлив, весь сиял и даже подхватил Мишель на руки и закружил в головокружительном вальсе, когда поделился известием. Мишель засмущалась и понадеялась, что непроницаемые жалюзи в кабинете Дэвида не только отбивают ненужное внимание снаружи, но и изнутри.

– Поставь, поставь меня, Дэн. Ещё не хватало, чтобы кто-то подумал, что мы встречаемся. Давай отпразднуем? – Предложила Мишель. – Мы давно никуда не выбирались. Кажется, я сто лет с тобой не болтала.

После их перепалки на прошлой неделе они как обычно не смогли долгое время дуться друг на друга, но традиционные собрания в квартире одного из них с бутылкой вина и вкусными закусками давно уже не проводились.

– Завтра суббота, можно и гульнуть, – согласился Дэн. – Раз это мой так сказать прорыв, я и угощаю. Возражения не принимаются.

– А я и не собиралась возражать, – подстегнула его Мишель.

Они договорились встретиться в четыре, в новом стильном заведении на Истерн-авеню, о котором Дэну рассказал кто-то из коллег. Приглушённый свет, удобные, бархатные диванчики и изысканное меню с духом Франции. Вот то, что было нужно, чтобы забыть Дэвида Блейка, исчезнувших девушек и эту противную Шерри Хадсон.

– Не помню название, но Джордан говорил у них обалденные Тартифлет и Нисуаз.

У Мишель загорелись глаза. Она не ела ничего французского с семнадцати лет, когда в последний раз ездила к семейству Марсель. Не считая сливочных круассанов из кафе около дома и Рататуя по маминому рецепту. Но ни в том, ни в другом не было ничего французского.

– Ты разбалуешь меня, Дэниэл Барбера.

– Это будет моим извинением за ту нашу ссору.

– Что ж, надо почаще ссорится с тобой.

Они улыбнулись друг другу и вспомнили, почему дружили столько лет.

Ресторан был просто сказочным. Мишель никогда не бывала в таких местах и даже не думала, что побывает. Дэн, наверное, чувствовал себя слишком виноватым, раз позвал её сюда, ещё и вызвался оплатить их ужин.

Мишель приехала первой. Её проводили за зарезервированный столик – Дэн ещё вчера позвонил и позаботился обо всём – и предложили винную карту, к которой протянули меню.

– Я жду друга, – улыбнулась Мишель провожатому. – Как только он придёт, мы что-нибудь закажем.

Официант откланялся и оставил Мишель наедине с восторгами и своим изумрудным платьем. Первые она молча бросала, озираясь по сторонам. Второе купила год назад на юбилей отца, который тот решил отпраздновать с размахом. Больше не представилось шанса его надеть, так что Дэн сегодня выгуляет не только её, но и её наряд.

Вокруг все столики были заняты. Посетители стайками расположились за шёлковыми скатертями и увлечённо болтали о чём-то своём. Вперемешку с живой музыкой их голоса напоминали песню, ласкающую слух. Мишель пыталась не глазеть, но с интересом заглядывала в тарелки к соседям. Всё выглядело таким изысканным и таким вкусным, что желудок под складками ткани мгновенно отозвался урчанием.

Взглянув на дверь, затем на часы, Мишель усмехнулась. Дэн часто опаздывал, как будто это ему нужно было краситься и выбирать платье. Что самое забавное, его всегда ждали. Дэн опаздывал уже на пятнадцать минут.