Мири

Адриан Спайз

Мири

Любой "СОС", раздавшийся в пространстве, тут же привлекает внимание, но по весьма веской причине именно этот вызвал особый интерес на командном мостике "Энтерпрайза". Прежде всего потому, что установить источник сигнала не составило труда, он шел не с корабля, терпящего бедствие, а с планеты, и распространялся в межзвездном пространстве на волне двадцать один сантиметр генераторами гораздо более мощными, чем были в распоряжении даже крупного звездолета.

Вся планета терпит бедствие? Но предстояли еще большие сюрпризы. Предполагаемая планета входила в состав звездной системы 70 Офиуки, светила, находившегося менее чем в пятнадцати световых годах от Земли, так что теоретически сигнал бедствия можно было бы засечь через десять с небольшим дней после того, как он был послан, если бы не одна деталь. С Земли 70 Офиуки видна на фоне Млечного Пути, чьи массивные облака ионизированного водорода излучают радиоволны на волне двадцать один сантиметр с интенсивностью, примерно в сорок раз превосходящей интенсивность излучения остальной части звездного неба. И даже мощные планетарные генераторы не могли пробить брешь в этой звездной структуре каким-то понятным сигналом, даже столь простым, как "СОС". Лейтенант Ухура, офицер связи "Энтерпрайза", приняла сигнал только потому, что звездолет в этот момент приближался к "местной группе" – условной сфере диаметром около 100 световых лет с Землей в центре – почти перпендикулярно плоскости эклиптики Галактики.

Все это, тем не менее, бледнело в сравнении со сведениями об этом районе, выуженными библиотечным компьютером. Потому что четвертая планета системы 70 Офиуки, как сообщил компьютер, была первой планетой вне солнечной системы, колонизированной человеком. Эта колония была основана небольшой, но хорошо оснащенной группой беженцев – жертв политических беспорядков, известных как "Холодный Мир", происшедших более пятисот лет тому назад. С тех пор эту планету посетили только однажды. Колонисты, не забывшие своих прошлых ошибок, открыли огонь по посетителям, и намек был понят. Кроме того, Галактика была полна мест гораздо более интересных, чем захолустье вроде 70 Офиуки, которую первая гигантская волна настоящей колонизации давно уже обошла. И беженцев оставили в покое – радоваться их угрюмому одиночеству.

Но теперь они взывали о помощи.

Вблизи стало понятно, почему колонисты, несмотря на спешку, расположились на мире, казалось, находившемся в опасной близости от дома. Планета очень напоминала Землю; огромные океаны, покрыли большую часть ее поверхности, скрытой и затененной облаками. В одном полушарии располагался большой, покрытий зеленью, гористый континент, напоминающий очертаниями ромб. Другие – поменьше, похожие на два треугольника, – соединялись длинным архипелагом островов, некоторые из них превосходили Борнео. При большом увеличении на корабельном экране удалось разглядеть бесчисленные города, и на удивление – едва заметными казались возделанные поля.

Но на ночной стороне не было ни одного огонька, и радио не смогло засечь ни одной передачи, даже энергетического шума высокоразвитой цивилизации, находящейся в расцвете сил. Попытки связи, когда "Энтерпрайз" вышел на околопланетную орбиту, не привели к успеху – только постоянно повторяемый "СОС", который теперь начал звучать подозрительно механически.

– Чтобы там не происходило, – решил мистер Спок, – ясно, что мы опоздали.

– Похоже, что так, – согласился капитан Кирк. – Но мы спустимся вниз и посмотрим. Доктор Мак-Кой, старшина Рэнд и два человека из службы безопасности – подготовить снаряжение и доложить мне в телепортационный отсек.

Исследовательская группа избрала для материализации центральную площадь самого большого города, который они разглядели на экранах, – но там никого не оказалось. Ничуть не удивленный Кирк огляделся.

Архитектура примерно соответствовала стилю начала двадцать второго века, когда с Земли бежали первые колонисты, и в зданиях явно довольно давно никто не жил. Свидетельства разрушений, причиненные временем, были заметны везде: разбитые тротуары, затянувшие почти все лианы, пустые окна, слой грязи и пыли. Там и тут на площади виднелись полуразвалившиеся приземистые скульптуры, покрытые слоем ржавчины, которые, наверное, когда-то были машинами.

– Никаких следов войны, – произнес Спок.

– Эпидемия? – Предположил Мак-Кой. Словно сговорившись, они переговаривались шепотом.

У покрытого пылью фонтана, рядом с которым стоял Кирк, на боку лежал еще один антикварный объект – детский трехколесный велосипед. Он тоже был проржавевшим, но все еще работоспособным, словно большую часть времени, так изуродовавшего большие машины, этот велосипед провел внутри здания, а не снаружи. К рулю был прикреплен колокольчик и, движимый каким-то странным импульсом, Кирк нажал пальцем на рычажок.

В неподвижном воздухе он прозвенел с каким-то тупым звуком. И на этот жалобный звон тут же последовал отклик – почти нечеловеческий визг гнева и досады, раздался позади них.

– Мой! Мой!

Кирк резко обернулся, чтобы рассмотреть источник ужасного звука. Человекообразное существо бросилось к ним из укрытия в здании по соседству, размахивая руками и угрожающе вопя. Оно двигалось столь быстро, что Кирку трудно было различить детали. Единственное, что он запомнил: грязь, лохмотья и внушительный рост, и еще то, как существо прыгнуло на Мак-Коя, сбив его с ног.

Все бросились на помощь врачу, но существо обладало огромной силой. На миг Кирк оказался лицом к его старческому лицу, – в зловонном рту не было ни одного зуба, черты были искривлены дикостью и ненавистью, из глаз текли слезы. И Кирк ударил, почти наугад.

Удар, казалось, не достиг цели, но существо всхлипнуло и упало на полуразрушенный тротуар. Это действительно был старик, одетый лишь в шорты, носки и грязную полуразорванную рубашку. Кожа его была покрыта разноцветными прыщами. И еще что-то странное было в нем, что-то – но что?

Все еще всхлипывая, он повернулся и посмотрел на велосипед, и его старческая рука потянулась к нему.

– Починить, – произнесло существо, всхлипывая. – Кто-нибудь, починить.

– Конечно, – произнес Кирк, внимательно наблюдая за ним. – Мы его починим.

Существо хихикнуло.

– Лихорадка, – произнесло оно. И его голос снова поднялся до уровня визга, старческого гнева. – Вы сломали его! Лихорадка, лихорадка!

Рука с длинными ногтями сжала велосипед, словно существо хотело использовать его как оружие, – но в этот миг, казалось, заметило прыщи у себя на руке. И визг перешел в хныканье. – Исправьте это – пожалуйста, исправьте…

Затем его глаза расширились, грудь опала и существо рухнуло навзничь, на тротуар. Оно было мертво.

Мак-Кой нагнулся над ним, провел над телом трикодером.

– Невозможно, – пробормотал он.

– То, что оно мертво? – спросил Кирк.

– Нет, то, что оно вообще могло жить. Температура его тела свыше полутораста градусов. Оно, наверное, сгорало заживо. Никто не может жить при такой температуре.

Неожиданно Кирк резко повернул голову. Из какой-то аллеи слева раздался звук.

– Еще один? – напряженно прошептал он. – Кто-то следит за нами… вон там. Попробуем его поймать и получить еще какую-нибудь информацию… Давай!

Они бросились в аллею и смогли разглядеть бегущую фигурку.

Аллея оканчивалась тупиком позади того, что, похоже, было когда-то небольшим коттеджем. Другого места для укрытия у беглеца нигде не было. Они вошли в дом со всеми предосторожностями, с фазерами наизготовку.

В конце концов, поиски привели в комнату, некогда бывшую гостиной. В центре ее стояло покрытое пылью пианино, на пюпитре стоял детский сборник упражнений. На полуистлевшей странице было написано: "Упражняться, упражняться, упражняться!" Кроме шкафа, спрятаться было негде. Стоя у двери и прислушиваясь, Кирк вроде бы услышал учащенное дыхание, а затем – явственный скрип. Он махнул рукой, и Спок с двумя сотрудниками службы безопасности тихо подкрались к нему.