Страница 105 из 133
Не помня себя от боли, Хироши корчился на земле. Но больше собственного ранения и потери крови его мучил стыд, что он посмел остаться жить, когда его господина пленили. Шатаясь и прикрывая рукой рану, он постучался в первый попавшийся крестьянский домик, велев передать Оми-сан, что Андзин-сан похищен и он, самурай Хироши, идет по следу похитителей.
После чего он покинул деревню и пошел по направлению, в котором скрылись злодеи.
На следующий день к поискам подключился только что приехавший в Андзиро даймё Токугава Иэясу. К его приезду был найден и доставлен в деревню раненый Хироши. После того как юноше промыли рану и перевязали, Токугава потребовал его к себе. К слову, рана оказалась невеликой и уж точно, что неопасной. Меч прорезал лишь мышечную ткань, оставив внутренние органы неповрежденными. Так что, как сказал осмотревший рану лекарь, если бы Хироши нашел время и силы, для того чтобы прижечь ее головней, все зажило бы еще быстрее.
– Я шел за похитителями до северной границы Индзу, господин. В лесу они свернули на охотничью тропу, что огибает гору Больших белых птиц и теряется во владениях соседа господина Ябу Нагае-сан, приходящегося вассалом господину Исидо.
– Вы искали там? – не спросил, а выстрелил словами Токугава.
– Мои люди обшаривали основную дорогу. Мы почти не смотрели на маленьких тропах, – ткнулся лбом в циновку Бунтаро-сан.
– А твои? – Он обратился к побледневшему Оми-сан.
– Мы обшаривали другой выход из деревни.
– Куда можно уйти по той тропе? – Токугава смотрел на Ябу. – Индзу твои владения, союзник.
На помощь дяде пришел Оми-сан.
– Я часто охочусь в том районе, по охотничьей тропе можно выйти к горе Больших белых птиц, а после попасть на развилку дорог, ведущих к деревне Инту, охотничьи угодья господина Нагае-сан, а также в болото. Думаю, что они поспешили либо в деревню, либо пройдут через лес, где у господина Нагае есть небольшой замок, в котором он и его гости любят отдыхать после охоты.
– Так отправьте людей в замок, – произнес Токугава спокойным и почти что безразличным голосом. На самом деле великий даймё был в ярости, но эту ярость он умел скрывать. Тем не менее всем, находящимся рядом с ним в комнате, сделалось жутко.