Страница 21 из 22
На полигоне царило веселье. Одетые в холщовые штаны и такие же куртки девушки преодолевали полосу препятствий. Если дистанцию для бега и бревно длиной пять метров, шириной десять сантиметров они еще кое-как преодолевали, то трехметровый деревянный щит с выступами не осилила треть конкурсанток. Одна зависла наверху и отказывалась слезть, намертво вцепившись в опору. Но после щита было самое интересное! Яма с жидкой грязью, накрытая сеткой.
– Бедняжки, – с болью в голосе сказала Катарина.
– Поверь мне, грязь легко смывается, – хмуро сказал я, прищуриваясь.
– Лэрд деи Сондерс подал жалобу, – объяснила Катарина. – Я приготовила ответ.
– Что написала?
– Что мы насильно никого не держим, а ответственность работы фрейлины такова, что изнеженные слабонервные особы нам не подходят.
– Правильно, – одобрила я. – Деи Сондерс, Сондерс. А! Департамент иностранных дел. Вот кто у нас не посещает обязательные оргии, наглость какая! Еще и жаловаться смеет.
– Его старшая дочь Эвелин была фрейлиной при короле Дориане, напомнила Катарина. – А младшая вон, выползает из-под сетки. Ее имя Магали́.
Синеглазая брюнетка, с ног до головы в грязи, гордо задрала нос и подошла к сержанту. Первая и пока единственная.
– Честолюбия и упорства ей не занимать, – пробормотала я с невольным уважением. – Ну и семейка. Сержант! – крикнула я. – Снимите уже с щита это пугало, она разогнала своими воплями всех птиц в парке!
За ногу двое гвардейцев стянули несчастную.
Девушки выстроились неровной шеренгой. Грязные, потные, растрепанные. Глаза злые.
– В свете того, что скоро появится наследник престола, кому-то из вас будет доверена его жизнь и воспитание.
– Я согласна! – быстро выкрикнула полная девица, которая при мне дважды свалилась с бревна.
– И я!
– Я тоже согласна! У сестры четверо детей, я умею обращаться с маленькими, – выпалила нежная фиалка и тут же покраснела от собственной смелости.
– Прекрасно! Для вас программа будет расширена. Самооборона, вольтижировка, умение править каретой, кулинария для самых маленьких и начальный курс лекарской помощи для детей. Не волнуйтесь, у вас есть время на подготовку, месяцев так девять. Лира Катарина, запишите их имена!
Дружный стон был мне ответом. Ожидали послабления? А не выйдет.
– Может, зря вы их так нагружаете? – шепотом спросила Катарина.
– Да они мне вовсе не нужны! Тьфу! Ручки-веточки, ножки трясутся, язык прилип к гортани. Смотреть противно.
– Но ведь они благородные лиры. Стихи писать их учили, а драться точно – нет.
Я только хмыкнула. Ринальдо как раз подготовил мне список отставников. Бравые заслуженные вояки пойдут инструкторами по самообороне в приюты и пансионы. Королевская программа укрепления здоровья. Физическая подготовка станет обязательной для обоих полов. Представляю, какую бурю возмущения это вызовет. Дамы из благотворительного комитета и так считают, что я слишком смело ввожу новые предметы в образовательную программу. Ничего, потерпят. Физические упражнения полезны для здоровья, в первую очередь. Стране нужны здоровые матери здоровых детей, а не бледное хилое поколение.
Надо сочинить несколько историй, как смелая девушка спасла всю семью, или младших сестер от разбойников, дом от пожара, город от наводнения, страну от дракона и прочее героическое фэнтези. В стране, где даже нет понятия «заказная статья», люди поверят печатному слову, как миленькие. Пусть пяти-семилетние девочки настраиваются на подвиги, а не на свадьбу, как предел мечтаний. Ломать привычную схему воспитания очень сложно. Поэтому я открываю школы и пансионаты. Чтоб оторвать детей от привычного, косного уклада жизни, заветов предков и поросших мхом традиций. «Она же де-е-вочка» для меня вообще не аргумент. Как сказал в свое время сенешаль короля Дориана: «И девочку можно воспитать человеком, если не пожалеть сил и времени».
Я еще раз критически осмотрела тяжело дышащих, раскрасневшихся, потных девушек. Будущее Элизии пока не впечатляло.
– Ваше величество! К вам делегация Гильдии виноделов, – подбежал лакей.
– Ну что ж, идем править, – вздохнула я, покидая полигон.
Глава 9
Сидя на пуфике, я расчесывала волосы, отказавшись от помощи служанки. Чуть слышно скрипнула дверь смежной спальни. Ромео в черном шелковом халате, как всегда, божественно красив. Я продолжила водить щеткой по локонам, без того уже гладким, и улыбнулась мужу.
– Ты выглядишь встревоженным. Что-то случилось?
– Гвеналь пропал, – спокойно сказал муж, но я чувствовала, как он взволнован. – Он пошел к мажордому выбирать помещение для моего кабинета и не вернулся. Его никто больше не видел.
Ну, еще бы! Я бы удивилась, если бы кто-то стал непрошенным свидетелем, ведь сама просила Ринальдо провести все тихо. Вздохнула. Сделать вид, что ничего не знаю или сказать неприятную правду?
– Ромео, мне бы не хотелось недомолвок и лжи между нами, – сказала я, ловя в зеркале его взгляд. – Я приказала его арестовать.
– У тебя были веские причины для этого?
– Конечно. Я приревновала, – искоса посмотрела на Ромео.
Муж криво усмехнулся, запустил пальцы в свои кудри, превращая голову в гнездо. Жестом я поманила его к себе и указала сесть у моих ног. С удовольствием начала расчесывать, благо щетка так и оставалась в руке.
– Кто угодно, но не ты, – сказал Ромео, закрывая глаза и отдаваясь моим рукам. – Чем тебе помешал Гвеналь? В ревность я не поверю.
Я перебирала шелковые пряди, слегка массировала голову мужа. Должно быть, в обиходе аристократии эти простые знаки внимания и заботы были не приняты, потому что муж довольно щурился и едва ли не мурлыкал.
– Ромео, ты помнишь те моменты, когда я считала тебя предателем? Помнишь, ты сообщил в столицу о побеге из Шардана? И меня встретили тюремной каретой в замке твоего отца?
– Я не предавал тебя, – устало поморщился Ромео. – Я тогда считал и сейчас уверен, что поступил правильно, тебе нужна была помощь, нужен был транспорт. Не идти же тебе было от границы пешком! Думал, король Дориан позаботится о тебе, будет рад возвращению дочери.
– Но меня арестовал твой любимый граф Штернблум и отвез в тюрьму, –прошептала я мужу на ухо. – Он мне сказал, что сведения передал ты. У меня были основания считать тебя предателем?
– Да, – согласился Ромео. – Учитывая твою обидчивость и злопамятность – да.
– А когда ты разорвал помолвку, чтоб уступить меня Адемару, рвущемуся к трону, я могла считать тебя предателем?
– Но у меня не было выбора! Лучше перестать быть женихом, чем помолвка будет разорвана в связи со смертью жениха! Они бы все равно добились вашего брака, я не стал геройствовать. Да, я струсил, – признался с горечью Ромео. – Ты правильно сочла меня трусом и предателем. Мне не следовало отказываться от тебя.
– Ну, мы оба знали, что наша помолвка была для отвода глаз. Но обижаться я имела право?
– Имела, – вздохнул Ромео. – Любая невеста, от которой беспричинно отказался жених, вправе счесть себя оскорбленной. А ее семья имеет право на компенсацию. Но какое отношение все это имеет к Гвеналю? Или ты просто заговариваешь мне зубы?
– Прямое, – я закончила расчесывать мужа и чмокнула его в ухо. – У меня есть основания подозревать его в предательстве. Боюсь, он шпион Примаса. И здесь по его приказу вынюхивал и высматривал наши маленькие семейные тайны. Достаточно грязные, чтоб вызвать бурю возмущения в народе, недовольство в Совете, протесты в армии, и пристальный интерес других государств.
Ромео глубоко вздохнул и снова взъерошил волосы.
– Спасибо, что сказала, Вероника. Я оценил твою откровенность. И то, что не попрекнула меня плохим выбором, ведь ты изначально была против.
– Выбор был не плохой, – возразила я. – Он мне даже понравился. И у нас могло бы все получиться. Мне жаль. Но… – нет, этого я сказать не смогла. Что Ромео разыграл низкий притворщик, что обманул его в лучших ожиданиях, притворившись влюбленным. Что помощник мужа вообще не по мальчикам, а очень даже наоборот, и в этом я не сомневаюсь. Вместо этого я закончила фразу по-другому. – Постараюсь во всем разобраться как можно скорее.