Незримый мир. Перекресток

Это что еще за новости? Меня выгоняют?

Играть в опасные игры с хозяевами Таверны, испытывая их терпение, я не собирался, а потому послушался и покинул комнату, оказавшись в просторном коридоре служебного помещения. Но уже через четверть минуты мне стало ясно, к чему было последнее послание.

— Ворон, стой!

Знакомый голос за спиной заставил обернуться.

Корень...

Нашел меня, все-таки. Вероятно именно из-за его неудачных попыток телепортироваться в занятую мной комнату и выскочило то предупреждение.

Выглядел главный танк северян уставшим и изрядно потрепанным. Возле его золотистого ника теперь красовалась гордая четверка в уровне, однако непохоже, что его это хоть как-то воодушевляло. А вот что меня действительно удивило — на его лице не было даже намека на злобу и ненависть к моей персоне.

Он до сих пор не знает? Или в отсутствие Кастора решил копировать его манеру?

— Чего тебе? — я постарался, чтобы мой голос звучал ровно и уверенно.

— Поговорить надо, — клановый танк приблизился ко мне вплотную.

— А есть о чем?

— Есть, и, поверь, это в твоих интересах.

— Идем в бар… — вздохнул я.

Ресторан Таверны встретил нас прохладой и пустотой. Очевидно, что это место действительно не пользовалось популярностью, так что нашему диалогу никто не мешал. Я заказал у бармена стакан апельсинового сока и что-то, похожее на круассан, а Корень ограничился крепким кофе.

— Виолетта знает, что ты разрушил надгробие Кастора, — начал он разговор, едва мы уселись за стол.

— Что еще за Виолетта? — я изобразил полное непонимание на лице. — И что за фигню ты мне сейчас пытаешься впарить? Какое еще надгробие?

— На твоем месте я бы выключил дурачка, — спокойно заметил танк. — Ты, видимо, не осознаешь всю серьезность и неприглядность своего положения.

Похоже не прокатит...

— И ты, как мой добрый дядюшка, пришел разъяснить мне это?

— Не совсем. Виолетта направила меня к тебе, чтобы заключить сделку.

— Виолетта? Сделку? — я чуть не поперхнулся.

— Буду краток. Теперь эта девочка, как полноправный представитель расы землян, имеет некоторые привилегии и возможности. В частности она может выдавать ходокам различные квесты, ускоряющие их прокачку; направлять развитие расы в верное русло и делать множество других вещей, недоступных остальным. Она напрямую взаимодействует с Системой, легко получая от нее ответы, на поиск которых у простых ходоков ушли бы месяцы исследования Незримого мира.

— А мне-то что?

— Ты должен понимать, что без ее участия наша раса обречена и проиграет противнику в первой же схватке.

— Так и будешь размазывать намеками? — ухмыльнулся я. — Говори прямо: что вам от меня нужно?

— Как скажешь, — пожал плечами танк. — Виолетта хочет получить твое надгробие.

— Чего?! — я аж подпрыгнул на стуле. — Больше она ничего не хочет? А то ведь я и Луну с неба могу подарить.

— Нет, — Корень взял в руки чашку и осторожно отпил горячий напиток. — Она утверждает, что Кастора можно вернуть, но по правилам Незримого мира сделать такое получится лишь обменяв жизнь жертвы на жизнь его убийцы. Причем просто твоей смертью здесь не обойтись. Ты должен принять такое решение добровольно, после чего Виолетта сможет провести что-то вроде ритуала обмена с Нижним миром.

— Эту дичь ей Создатель при совместном раскуривании косяка нашептал?

— Считай, что так. Я предвидел, что ты меня пошлешь на хрен, но…

— Естественно пошлю! — взвился я. — Кастор получил по заслугам, и оправдываться за это я не перед кем не собираюсь, а уж тем более жертвовать собой ради него.

— Даже если на кону будет стоять судьба всего человечества?

— Вот только не надо сейчас давить на жалость и перекладывать на меня всю ответственность! Не сработает. Никто не заставлял Вилку становиться лидером расы, и если она откажется исполнять свои обязанности перед людьми, то виновата в этом будет только сама. Представь себе Президента страны, который заявляет: "Пока вы не вернете мне папочку, я не буду ничего делать и пускай моя страна горит синем пламенем". Считаешь, что это нормально?

— "Папочку", значит? — усмехнулся Корень. — А ты, я вижу, неплохо осведомлен. Похоже беседа с твоими кураторами из Правительства окажется куда более интересной, чем мы предполагали изначально.

С этими словами он встал из-за стола и направился к выходу.

— Это все? — бросил я ему вслед. — Больше мне ничего не хочешь сказать?

— Моя миссия выполнена, Ворон, — он даже не стал оборачиваться. — Я предупредил, а решать тебе. Но поверь — больше всего в жизни я сейчас рад, что не нахожусь на твоем месте. Ты очень сильно пожалеешь, что не пошел нам на встречу.

Оставшись в одиночестве, я допил сок, оплатил заказ и покинул бар. Таверна Кокосовых островов не особо отличалась от таковых в других городах, так что я легко сориентировался во внутренней обстановке и сразу направился в фойе к администраторской стойке. Вопреки моим ожиданиям около нее не оказалось наблюдателей от Северного альянса. Только обслуживающий персонал — миловидная девушка европейской внешности с ровным темным загаром.

— Желаете взять номер? — обратилась она на чистом русском языке, чему я давно перестал удивляться.

— Желаю, — кивнул я. — А вы можете мне дать небольшую консультацию?

— Смотря какую, — администраторша одарила меня роскошной белозубой улыбкой, изобразив неподдельный интерес.

— Расскажете про Перекресток миров?

— Какой этаж? На сколько дней? — она словно не услышала моего вопроса.

Ясно… Ничего я от этих бездушных болванчиков Системы не добьюсь, как бы не пытался.

— Второй, — вздохнул я. — На двое суток. И, если можно, пусть это будет номер с ванной, сколько бы он не стоил.

— Можно, — она быстро сделала пометки в своем журнале и протянула мне массивный брелок. — Комната двести шесть. Приятного отдыха!

— Спасибо.

Забрал из ее рук ключи и расстроенный поплелся по лестнице наверх.

Впервые за много дней у меня появилась возможность нормально помыться и выспаться. Предоставленный номер не просто порадовал — он был прекрасен. И главной его достопримечательностью, помимо огромной мягкой кровати, оказалось не менее огромное джакузи. С превеликим удовольствием я погрузился в горячую воду целиком, вытянул ноги во всю длину и, наконец-то, смог спокойно заняться собой, а заодно поразмыслить о своей незавидной судьбинушке.