Страница 9 из 10
– Я вас слушаю… – Надя посмотрела на книгоиздателя. – Что вы хотели?
Богурусланов вытащил из кожаной папки лист бумаги, свёрнутый в половину, и придвинул его к Наде.
– Во-от…
– Что это? – Надя развернула лист и повертела его в руках.
– Вот здесь распишитесь, Надежда Адриановна, напротив своей фамилии. Я нисколько не сомневаюсь в ваших литературных дарованиях и поэтому за повесть, которую вам заказал, готов прямо сейчас заплатить весь гонорар. Насколько я знаю, вы уже скоро с мужем отбудете в Самару, а потом отправитесь и ещё дальше, в Омск, так что я решил вам выдать, как мы и договаривались, двести рублей не по почте, а так сказать лично, – и Богурусланов вытащил из внутреннего кармана своего пиджака купюры и стал их аккуратно пересчитывать.
– Дмитрий Нилович, – запротестовала Надя, – я же вам говорила, что деньги мне за эту повесть не нужны!
– Нет-нет, что вы, так положено! – возразил Богурусланов. – Каждый труд должен оплачиваться! А тем более творческий! Даже не возражайте! Расписывайтесь и получите!
Надя уже не стала дальше спорить и расписалась в бумаге и получила деньги.
Официант принёс кофе и минералку. Богурусланов ещё заказал пирожное с кремом для Нади, а себе орешков, а затем спросил:
– Ну как продвигается работа над вашей повестью? Я надеюсь, что вы уложитесь в срок?
– У меня уже несколько глав написано. А если точнее, то две с половиной… Но я, наверное, буду испытывать затруднения с её окончанием.
– Почему?
– Потому что история, которую я в этой повести описываю, ещё не закончилась, и я даже не могу представить, какой в ней окажется финал. Окончательный её финал может быть самым неожиданным.
– Однако фамилии героев вашей повести ведь изменены, вы сами мне это сказали…
– Да.
– И значит вы вправе по своему усмотрению написать её окончание! Я не вижу тут никакой проблемы для вас!
– Дмитрий Нилович, я ведь не случайно выбрала для своей повести название «Всё ради любви», хотя вам и показалось это название пафосным. Но это название, на мой взгляд, как никакое другое будет отражать содержание моего произведения… И здесь я не могу полагаться на одно лишь своё вдохновение.
И действительно, Надя до сих пор пребывала в некотором замешательстве. До определённого момента она была совершенно уверена, что её первый муж, Костик, лучший друг Николая по Самарскому кадетскому корпусу, сложил голову под болгарским Лозенградом год назад, в 1-ю Балканскую войну, и похоронка на него пришла, и ему посмертно была присвоена болгарская воинская награда за совершённый им подвиг, но вот после того, как она встретилась с его боевым товарищем, штабс-капитаном Зарудцким, её охватили сомнения, и она уже ни в чём не была уверена. А тут ещё и странные и необъяснимые случаи, когда она сталкивалась в одном из самарских храмов со служкой, который ей показался удивительно похожим на её первого мужа.
Теперь Наде, по крайней мере иногда, казалось, что Костя на самом деле не погиб, а лишь скрывается. Скрывается от неё. И от остальных знакомых. Причём скрывается под чужим именем. И может даже находится где-то по близости. Во всяком случае он совсем рядом и за ней и Николаем постоянно наблюдает. Вздор? Наваждение? Надя так уже не думала. Но всё это было необъяснимо. Это было всё на уровне какой-то интуиции, но вне всякой логики. То есть это было уже из области догадок и каких-то далеко не очевидных предположений.
–Ну, что, – оторвал от размышлений задумавшуюся Надю Богурусланов, – когда мне ждать готовую рукопись?
– Вы говорили о двух месяцах, Дмитрий Нилович…
– Ну да, о двух.
– Я в этот срок уложусь, – ответила Надя.
– Вот и замечательно, – обрадовался книгоиздатель, и они с Надей через пару минут распрощались.
***
Надя ни при каких обстоятельствах не собиралась подвергать сомнению их отношения с Николаем. Она за них заплатила очень дорогую цену и слишком долго добивалась того, чтобы быть с Николаем вместе, и теперь она даже не могла помыслить, что у них могло что-то разладиться. Наоборот, она очень хотела ещё сильнее привязать к себе Соколовского-младшего, так как его очень любила, и для этого старалась забеременеть. Ей было важно, чтобы у неё это получилось до его отъезда в Китай.
***
Николай приехал из штаба в пол восьмого. Надя его ждала и заранее заказала в номер ужин.
Ну, вот, наконец-то, послышался шум вставляемого в замочную скважину ключа. Надя отложила книжку, которую сейчас читала, и выпорхнула в коридор. Дверь открылась, и Надя тут же обняла вошедшего в номер супруга.
–Ты что так задержался? – спросила она, расцеловав его. – Я тебя уже заждалась!
– Ну, ты же знаешь, родная, что у меня масса дел, а времени всё меньше. Кстати, – Николай расстегнул ворот мундира, – нам придётся ещё на неделю задержаться в столице…
– Ну, это же совсем неплохо! – как девочка захлопала в ладоши Надя. – Я этому буду только рада!
– Ну, как сказать, – ответил Николай, – я думал, что мы ещё две недели сможем побыть в Самаре, и пообщаться и с твоими, и с моими родителями, но на это нам останется от силы дней пять. Уже в конце сентября я должен отбыть на Дальний Восток, а в середине следующего месяца…Я не буду называть, где мне надо оказаться… Ты об этом уже и сама догадалась.
Надя вновь обняла мужа.
– Да, конечно, однако об этом никому-никому ни слова! Можешь даже не волноваться! Я буду нема, как рыба! Ты проголодался?
– Можно и подкрепиться.
– Я заказала в ресторане голубцы, а салаты и грибы перед твоим приходом уже принесли. Салат из печени. Твой любимый. Выпить хочешь?
– Мне нельзя.
– Ну хоть чуть-чуть… Какой-нибудь слабенькой настойки или вина?
– Хорошо. Пару бокалов шампанского, – сдался Николай. – Может и взбодрюсь.
Надя побежала в зал, чтобы позвонить. Николай тем временем умылся и переоделся, накинув на себя байковый халат.
– Свежие газеты есть? – крикнул он из спальни, обращаясь к Наде, которая сейчас раскладывала столовые приборы.
– Посмотри в углу, где кресло у изголовья кровати, – откликнулась она. – Там три или четыре столичных газеты. Сегодня утром принесли. Я горничной наказала каждый день их в номер приносить…
Николай нашёл газеты, взял их в охапку и вышел в зал, и, усевшись в кресло у окна, развернул прежде всего «Санкт-Петербургские ведомости». Почти сразу же ему попалась на глаза передовица Калганова, знакомого журналиста, с которым они несколько дней назад встречались на квартире у военного музыканта Казаченко. Статья его посвящалась Китаю. В ней этот известный и уже в последнее время ставший модным столичный журналист, писавший про политику и затрагивавший международные темы, пространно рассуждал о том, что сейчас происходит в Китае, и какие перспективы у этой страны, после Синьхайской революции и свержения маньчжурской династии.
С 1911 года в Китае установилась республика. Причём это случилось впервые на Востоке, для которого привычным делом всегда являлся монархический строй. А до того 267 лет малочисленные маньчжуры господствовали в огромной Поднебесной, и во многом именно они задержали развитие некогда богатой и передовой страны. И вот, власти их пришёл конец, династия Цин была свергнута. Вначале первую скрипку в после маньчжурском Китае стали играть Сунь Ятсен и его революционно настроенные соратники, создавшие в 1912 году партию Гоминьдан, однако они не долго верховодили в многомиллионной стране, и уже вскоре их оттеснил от кормила власти более изворотливый и совершенно беспринципный генерал Юань Шикай, ещё вчера верой и правдой служивший цинам, и его сподвижники. И теперь именно Юань Шикай, и стоявшая за ним военная клика, заправляли всеми делами в этой стране, которая окончательно погружалась в бесконечные разборки и задыхалась от беспрецедентной коррупции. В своей статье Калганов делал неутешительные выводы, что многострадальный Восточный гигант хотя и освободился от маньчжурского гнёта, но не имел никакой надежды достичь процветания, и вскоре его неизбежно подомнут под себя такие державы, как Великобритания, Япония, Франция и США. И что у России, запаздывавшей к дележу южного соседа, всё равно имеются свои интересы, о которых она не должна забывать, и которые ей ни в коем случае не стоит упускать. В частности, Калганов распространялся о том, что России, даже и после не очень удачной Русско-японской войны, следовало как можно напористее действовать в Северо-Восточном Китае, на территории исторической Маньчжурии, и Россия не должна позволять другим державам осваивать эту территорию вблизи у своих границ. И вообще, на перспективу, над Маньчжурией она должна установить свой протекторат, так как через неё проходит кратчайший путь из Забайкалья во Владивосток. А ещё в качестве примера, насколько плохи обстояли дела у Китая, Калганов описывал восстание губернатора провинции Цзянси, некоего Ли Лецзюна, которого нынешний правитель Поднебесной, военный диктатор Юань Шикай, отстранил от должности, но тот не согласился с этим решением и не сложил с себя полномочий.