Страница 6 из 7
Да уж, подложил он нам свинью! Пропустил, гад, наш штурм Московского Кремля. С одной стороны. С другой же, вряд ли штурм прошёл бы настолько гладко, если бы Александр Борисович лично встречал гостей.
Испугался народных волнений и ему стало стыдно за содеянное и за убийство императрицы? Как-то так звучит версия Димы Годунова.
Вот только я не верю в неё ни на грамм.
Она абсурдна и несостоятельна. Ровно так же, как и сам Дмитрий Годунов. Начнём с того, что Канцлер бы не сдал Москву без боя. Не бросил бы свой род и верных ему людей. Скорее всего, тайно отправился куда-нибудь, чтобы укрепить связи с союзниками... Я даже могу предположить куда. Канцлер бы вернулся ещё сильнее и могущественнее, чем был. Вот только во время его отсутствия мы захватили Кремль, и возвращаться ему теперь некуда.
Да, папочка уехал по делам, а в это время сыночек и наследник поддался панике. Народные шествования, начинавшиеся как плачь по императорской семье, становились все агрессивнее. Сдаётся мне, незадолго до начала штурма у Димы Годунова окончательно сдали нервы. И он решил всех собак повесить на отца, попытавшись очистить в глазах людей свой род.
И поэтому убил императрицу? Ценный актив, дающий хоть небольшую, но всё же возможность для торга с Франко-Испанией?
Ну нет, не настолько он идиот. Да и осмотр спальни императрицы говорит в пользу другой теории.
Возможно, Дмитрий решил заручиться её поддержкой. О чём-то с ней договориться, рассказать, что он не такой злодей, как его отец, и вообще славный парень.
Но видимо, Маргарите его речи пришлись не по вкусу, может, пальнула в него чем-нибудь, чтоб убирался.
Естественно, её атака не смогла бы навредить Гуру. Но... Дима — парень импульсивный. Не сдержал мощь ответной пощёчины...
Как итог этой бытовой драмы в царских покоях — незапланированный труп императрицы.
На фоне, которого быстро сориентировавшийся Дмитрий Годунов решил записать видео, обвиняющее отца во всех смертных грехах.
— Ваше Высочество, к вам его светлость князь Новочеркасский, — раздавшийся через селектор голос моего бессменного камердинера Григория отвлёк меня от размышлений.
После того как бой закончился, Григория вместе с другими важными специалистами доставили из Енисейска на борту «Крыла Ястреба» — сразу мы опасались использовать обычные самолёты.
— Впусти его, — отозвался я, развалившись на удобном кожаном кресле, которое совсем недавно принадлежало Канцлеру.