Накажи меня любовью

Сглатываю ком, подкативший к горлу, с трудом удерживая в себе истерический смех. О да, помощь. После Сашиной доброты и помощи я уже год оправиться пытаюсь.

— А что такое-то? Что за тишина? — папа чешет затылок. — Что я такого сказал-то? Дочка, вы что, совсем рассорились с Сашей?

— Дружба иногда имеет свойство заканчиваться. — ох, как же тяжко мне дается этот ровный тон. — Мы просто выросли из старых отношений. И обращаться к Саше сейчас будет неловко. Да и смысла нет. Зачем? Работа будет, денег если не на покупку квартиры, то на открытие ипотеки точно хватит.

— А что такого то? — отец продолжает гнуть свою линию. — Это же элементарные вещи. Ты ведь не миллион долларов будешь просить в долг, а просто…

— Андрей, — мама вскрикивает так резко, что мы с папой вздрагиваем одновременно. — У меня есть вариант получше. Тая в столице без помощи не останется.

— Что ты имеешь в виду? — ох, не нравится мне мамина загадочность.

— Скоро узнаешь. Но мне сначала надо кое-кому позвонить.

***

На следующее утро встаю рано и выскальзываю из дома до пробуждения родителей. У меня осталось одно незавершенное дело, последний оставшийся гештальт. И закрыть его мне нужно в одиночестве.

Я приезжаю к жилому комплексу «Альпийские поля», где еще недавно мы жили с Костей. Долго сижу на лавочке перед нашим бывшим подъездом, зябко кутаюсь в куртку и смотрю вверх, примерно в то место, где должны находиться окна нашей квартиры. Настраиваюсь, собираюсь с силами.

Затем встаю и направляюсь к набережной, к тому самому месту, где встречала тот печальный рассвет, расколовший мою жизнь на две части. Пристраиваюсь на ступеньке у самой кромки воды, беру в руки несколько камушков и бросаю в воду, наблюдая за расходящимися кругами. Как только идет ко дну последний камень, достаю из кармана куртки золотой ободок, что еще недавно красовался на моем пальце.

Провожу по краю, смотрю на выбитое внутри имя, на мгновение подношу к губам, согревая холодный металл своим дыханием.

Одним слитным движением поднимаюсь на ноги и, не дав себе шанс передумать, отправляю колечко в полет. Легкий бульк, небольшая рябь и кольцо стало опускаться на дно, чтобы упокоиться там навеки.

Вот и все. Священный символ брачных уз исчез. Сердца наши больше не вместе. А крепость разрушена. Не выдержали мы ни испытаний, ни невзгод. По щекам стекают две одинокие слезинки.

«Вот теперь точно прощай, любимый. Будь счастлив. Я тебя отпускаю»…

Эпилог

Поезд Каменогорск — Москва прибыл на Казанский вокзал около полудня. Столица встретила прибывших промозглым ветром и противным моросящим дождем. Хотя это для остальных пассажиров дождь противный. А для меня такая погода только в радость. С некоторых пор я очень полюбила дождь, эти волшебные слезы природы. Дождевые капли завораживали, утешали, омывали душу, принося в нее спокойствие.

Я долго решала, как лучше добраться до столицы, и в итоге все же выбрала железную дорогу. Так проще. Приехала я с одним небольшим чемоданом. Остальное приедет через неделю. К тому времени я как раз успею снять квартиру и обжиться.

С трудом выпутавшись из толпы прибывших и встречающих, я отошла в сторону, осматриваясь. Где-то тут меня должны ждать сын маминой подруги и его жена.

Если честно, я была против этого, но маму было уже не остановить, она перла напролом как сошедший с рельсов локомотив. И это было настолько не в ее характере, что я даже не смогла нормально отстоять свое мнение.

Видимо, мама сильно за меня боялась, раз не хотела оставлять в чужом городе одну.

Она связалась со своей давней подругой, у которой сын жил в Москве. Некто Кирилл Сергеев. По словам мамы он довольно известный рок-певец по кличке Корс, но я о таком даже не слышала. Впрочем, мне особо без разницы, кто он такой.

Главное, они с женой обещали принять меня у себя и помочь обустроиться. Мне же было неловко и неимоверно неудобно. Я лучше бы в гостинице остановилась и справлялась сама, но согласилась ради мамы. Если ей так будет спокойнее, я готова смириться. А сама постараюсь никого не стеснять и побыстрее отделаться от присмотра.

Неожиданное прикосновение заставило меня вздрогнуть и обернуться.

— Привет, извини, если напугала. Ты — Таяна?

— Привет. Да, это я. — передо мной стояла красивая блондинка в легком пальто и берете. Она смотрела открыто и я ответила тем же. Почему-то девушка понравилась мне с первого взгляда.

— А я Женя, приятно познакомиться. Кстати, ничего, что я на «ты»? Просто ты вроде ненамного меня старше, и я подумала…

— Да все нормально. Я только «за», — подмигнула ей, поправив сползающий с плеча кофр от фотоаппарата.

— О, вы уже познакомились, как я посмотрю, — через пару минут к нам бодрой походкой подошел высокий черноволосый мужчина в косухе и в темных очках. — Я Кирилл. Будем знакомы?

— Таяна, — с осторожностью пожимаю протянутую руку, невольно сопоставляя стоящую передо мной парочку. Кирилл выше жены на полторы головы и настолько шире в плечах, да и вообще мощнее, что Женя на его фоне чисто Дюймовочка. Но при этом они так мило смотрятся вместе, что рука сама собой тянется к Кэнону. Хороший бы снимок получился.

А еще эта атмосфера между ними. Наверное, именно так ощущается любовь со стороны. Кирилл отпустил мою руку, тут же притянув к себе жену, а я почувствовала себя третьей лишней, невольно вторгшейся на чужую территорию и мешающейся под ногами.

— Это весь багаж? — после моего кивка Кирилл подхватывает чемодан и мы двигаем на выход. — Прямо удивительно.

— Остальные вещи потом приедут. Мне рук не хватило бы сразу все тащить с собой.

— Вот это другое дело, — смеется мужчина.

Спустя десять минут мы катим по городу, я внимательно рассматриваю виды из окна, а Кирилл и Женя попеременно рассказывают что-нибудь интересное о местных культурных местах и достопримечательностях.

— Кстати, привыкай уже сейчас к пробкам, — ухмыляется мужчина, крутя руль. — Если хочешь ездить на машине, конечно.

— Да о ваших пробках в курсе все, даже те, кто никогда в Москве не был, — усмехаюсь в ответ.

Да, машину бы мне завести не помешало. Свою ласточку-то продала. Решила, что раз начинаю новую жизнь, то нужно избавиться от всего, что будет тянуть назад. Украшения, подаренные мужем, оставила маме, она обещала потом передать их Косте. Его новой жене они нужнее будут.

А вот от малахитовой броши избавиться не смогла. Рука не поднялась выбросить или продать. Видимо, правы народные сказания, не иначе как заговорен камень Хозяйкой Медной Горы. Вот и везу ее с собой, вернее на себе, приколола с утра к пиджаку. Причем, сама не поняла как это сделала, но снимать уже не стала.

***

— Располагайся, — Женя проводит меня в большую гостевую комнату, обставленную с большим вкусом. — Чувствуй себя как дома.

— Спасибо, обещаю, что надолго вас не стесню. Завтра же пойду смотреть варианты.

— Тая, ты что? — девушка округляет глаза. — Ты нас не стеснишь. Да в этой квартире заблудиться можно. Дочку искать по полчаса приходится.

— Сколько ей? — не удерживаюсь от любопытства.

— Три было в июле. Настоящая маленькая егоза. Вечером сядет тебе на шею.

— Я буду только рада. Пусть развлекается.

— Ой, все, ты переодевайся давай, а я пойду накрывать на стол. А то Кир с голодухи скоро на стену лезть начнет.

Женя исчезает прежде, чем я успеваю ответить. Не женщина, а ветер. Быстро привожу себя в порядок и иду искать хозяйку. Раз уж я тут квартируюсь, то надо хотя бы помочь.

— О, как здорово, — довольный Кирилл уселся за быстро накрытый в четыре руки стол. — Одна женщина в доме хорошо, а две еще лучше. Может, гарем завести?

Я подавилась отправленным в рот кусочком мяса, а Женя полотенцем замахнулась на мужа.

— Кир, за языком своим следи. — и добавляет уже мне: — Не обращай внимания. Его в детстве головой вниз частенько роняли. Теперь вот немного ушибленный. Песни свои дурниной орет да шутки дурацкие отпускает.