Страница 24 из 63
Созданный в Госдуме межпартийный прогрессивный блок под руководством П.Н.Милюкова, С.И.Шидловского и В.В.Шульгина в либеральной газете «Утро России» (издатель П.Рябушинский) 26 августа опубликовал список «Правительства народного доверия – Комитета Обороны», состав которого выглядел следующим образом: премьер-министр – А.Гучков, министр иностранных дел – П.Милюков, военный министр – А.Поливанов, министр финансов – А.Шингарев, министр промышленности и торговли – А.Коновалов, министр юстиции – В.Маклаков и др. Таким образом, либеральная (масонская) оппозиция и влиятельные промышленно-финансовые круги страны уже открыто предъявили претензии на высшую государственную власть и прямо указали царскому кабинету на его неспособность управлять страной в условиях войны (Там же, с. 445–446).
Однако император при формировании правительства опирался на иных советчиков. Как считает Е.Ю.Спицын, по мнению многих советских и современных историков (В.Касвинов, А.Аврех, М.Флоринский, Ф.Гайда), именно в этот период императрица вкупе с Г.Е.Распутиным (крестьянином села Покровское Тобольской губернии, приобрёвшим всемирную известность благодаря тому, что имел репутацию «царского друга», «старца», прозорливца и целителя) и другими членами дворцовой камарильи фактически взяли всю верховную власть в свои руки, тасуя министров и руководителей центральных ведомств по своему личному усмотрению. Более того, ряд современных питерских историков (С.Лебедев, И.Лукоянов) в своей совместной работе «Российская империя и Великая война (1914–1918)» прямо заявили о том, что последние два года, вплоть до гибели Г.Е.Распутина, реальная власть в Петрограде попеременно находилась в руках трех конкретных группировок: Первого «триумвирата» в составе А.Н.Хвостова (камергер Высочайшего двора, тайный советник, Вологодский и Нижегородский губернатор, министр внутренних дел Российской империи в 1915–1916 годах) – С.П.Белецкого (российский государственный деятель, сенатор) – М.М.Андроникова (по отцу – грузинский князь, по матери принадлежавший к балтийскому баронскому роду Унгернов-Штернбергов, являлся чиновником при Министерстве внутренних дел (1897–1914) и «одним из главных агентов Распутина»), Второго «триумвирата» в составе митрополита Питирима (П.В.Окнова) – Б.В.Штюрмера (с 20 января по 10 ноября 1916 года был председателем Совета министров, одновременно, до 7 июля того же года, был министром внутренних дел, а затем министром иностранных дел. Действительный статский советник, обер-камергер Двора) – И.Ф.Манасевича-Мануйлова (Деятель российских спецслужб, журналист, агент охранного отделения, чиновник особых поручений Департамента полиции, надворный советник) и Третьего «триумвирата» в составе Г.Е.Распутина – П.А.Бадмаева (врач тибетской медицины, первым перевел на русский язык трактат «Чжуд-Ши»; крестник императора Александра III; лечил членов семьи Николая II и Григория Распутина; убеждал российских императоров включить в состав России Тибет, Монголию и Китай) – А.Д.Протопопова (крупный помещик и промышленник, член Государственной думы от Симбирской губернии, последний министр внутренних дел Российской империи). Причем, по мнению тех же историков, все три «триумвирата», несмотря на постоянную «мышиную возню» и борьбу всех против всех, лично контролировались императрицей через двух наиболее влиятельных и доверенных лиц в ее окружении – самого Г.Е.Распутина и ее давней подруги императорской фрейлины А.А.Вырубовой. Правительство периода 1915–1916 гг. его современники остроумно окрестили «кувырк-коллегией». (Там же, с. 446–447).
Таким образом, де-факто Николай II практически потерял какую-либо способность к самостоятельному принятию решений, и в этих условиях часть членов Прогрессивного блока – А.И.Гучков, Н.В.Некрасов и А.М.Крымов занялись разработкой плана военного переворота и свержения Николая II. (Там же, с. 447).
В апреле-июне 1916 г. состоялся официальный визит влиятельных депутатов Госдумы в страны Западной Европы. В ходе этого визита глава парламентской делегации П.Милюков был принят монархами Англии, Швеции и Норвегии, президентом Франции, британским и французским премьер-министрами, а также тайно встречался с главами французского и британского кланов Эдмоном и Чарльзом Ротшильдами и Джейкобом Шиффом.
Сразу после завершения этого визита в Париже по инициативе премьер-министра Франции А.Бриана 14–17 июня 1916 г. состоялась Международная экономическая конференция, сыгравшая существенную роль в дальнейшей судьбе императорской России. На ней обсуждались вопросы послевоенного международного сотрудничества стран-победительниц, прежде всего, с Германией. Глава британского правительства Г.Асквит в своем выступлении на конференции заявил (а потом и потребовал), что всем державам Антанты необходимо готовиться к предельно жесткой экономической борьбе, которая будет развязана Германией после окончания войны, невзирая на ее исход. Но Германия в течение не одного десятка последних лет была ведущим внешнеторговым партнером императорской России. В связи с этим российская делегация, возглавляемая тогдашним контролером, будущим главой российского МИДа Н.Н.Покровским отвергла горячее желание британского правительства и английских деловых кругов, сохранением тотальной торговой блокады, удушить Германию и свести ее до уровня второстепенной европейской страны. Именно этот отказ, на взгляд ряда современных авторов (А.Пыжиков, А.Фурсов) и дал старт активному участию британского, а попутно и французского послов в России – Д.Бьюкенена и М.Палеолога в подготовке и осуществлении дворцового переворота в феврале-марте 1917 г. (Там же, с. 451–452).
К недовольству российской элиты царем прибавилось негативное отношение к премьер-министру Б.В.Штюрмеру и царице, которых лидеры думской оппозиции П.Н,Милюков, С.И.Шидловский и А.Ф.Керенский обвинили в государственной измене и ведении сепаратных переговоров с Германией. В последующем эти подозрения не подтвердились, но Б.В.Штюрмер был отправлен в отставку.
Ситуация в столице накалилась до предела. Недовольство николаевским режимом открыто стали проявлять все политические силы, в том числе ярые монархисты. Именно в их среде в конце ноября 1916 г. созрел план физического устранения Г.Распутина. Убийство совершили 16 декабря великий князь Дмитрий Павлович, князь Ф.Юсупов и В.Пуришкевич в Юсуповском дворце на Мойке. По мнению ряда современных британских исследователей (Е.Барбан), активное участие в подготовке и реализации этого убийства приняли три офицера британской разведки – О.Рейнер, С.Алей и Дж. Скэйл, а сам приказ об устранении Г.Распутина был отдан главой британской разведки МИ-6 М.Смитом-Каммингом.
Смерть Г.Распутина ускорила развязку по завершению царствования династии Романовых. План военного переворота, вызревавший в недрах Прогрессивного блока, стал обретать конкретные очертания. В замыслы предстоящей операции был посвящен и высший генералитет русской армии, в том числе, генералы В.А.Алексеев, Н.В.Рузский, адмирал А.И.Непеин и др. По последним исследованиям (В.С.Брачова и О.А.Платонова) было доказано, в детальной разработке плана свержения монархии в России принимали специалисты и в ряде европейских государств, прежде всего, в Лондоне, куда еще в апреле-мае 1916 г. (в том числе, и в составе парламентской делегации) по настоятельному приглашению английского посла Дж. Бьюкенена выезжали для «консультаций» компания прогрессистов в составе П.Н.Милюкова, А.Д.Протопопова, А.И.Шингарева, И.В.Гурко, Г.Ф.Розена и др. (Там же, с. 452–453).
В середине февраля 1917 г. в Петрограде сложилась крайне острая ситуация с продовольствием. В многочисленных очередях за хлебом начались стихийные акции протеста, грабежи и столкновения с полицией.
Император Николай II 22 февраля 1917 г. выехал в Ставку, в Могилев…
Российская империя неуклонно приближалась к своей Февральской революции, которая должна была стать первым шагом на противоречивом пути обретения справедливости.
Роль большевиков в протестном движении периода 1914 начала 1917 года в нашей истории была явно преувеличена. Советские идеологи тем самым стремились показать их большой вклад в рост революционных настроений в рабочей и солдатско-матроской среде. Монархисты же и другие противники Советской власти (в том числе и современные) подчеркивали необоснованно большое разрушительное значение большевиков в разложении армии, флота и государства в целом, стремясь очернить их как можно больше, прикрывая этим порочность и бездарность царской власти. Фактически большевики к началу Февральской революции пока еще были не «при делах», хотя их влияние на российские революционные процессы несколько и возросло, но условия для последующего выхода большевиков на широкую политическую арену были созданы, и в первую очередь государственной системой имперского управления Россией.