Созвездие эректуса

Здесь д-р Керкло прибег к наглядной иллюстрации с помощью декоративной спиральной подставки (которая иллюстрировала путь т. н. «диалектического развития») и карандаша, (который показывал возможность короткого пути между точками на этой спирали).

«Это противоестественный путь, — пояснил ученый, — для него требуется парадоксальное смешение первобытно-общинных и ультра-современных институтов, что мы и наблюдаем в Меганезии. Ее общество как бы зависло между далеким прошлым и близким будущим остального развитого мира. В нескольких милях от центра столицы Меганезии, Лантона вы можете увидеть типично-первобытный поселок, с соответствующими нравами. Никого тут не удивляет, если раскрашенный узорами абориген в набедренной повязке лежит на бамбуковой циновке с ноутбуком, и через интернет, читает студентам лекции по теории поля. Никого не удивит, если через час тот же абориген будет участвовать в шаманских камланиях с бубном, или в дикой оргии в честь какого-нибудь древнего полинезийского божества. А если кто-то попробует бороться против такой явной нелепости, то на него обрушится меч меганезийской Фемиды, сурово карающий за любую попытку дополнить технический прогресс симметричным прогрессом нравов и обычаев».

Слушая д-ра Керкло, я вспомнила карикатуру «Меганезийская Фемида», опубликованную в итальянской «La Stampa» несколько лет назад, после скандала, вызванного депортацией из Меганезии нескольких известных гуманитарных и религиозных деятелей, вина которых была в том, что они пытались окультурить местных жителей. На карикатуре была дама в набедренной повязке, с каменным топором в правой руке и сотовым телефоном в левой.

«Первобытные обычаи очень устойчивы, — пояснил д-р Керкло, — Для их вытеснения из европейской культуры потребовались многие века христианской гуманизации, которые предшествовали новому времени. Сейчас библейские заповеди кажутся нам чем-то само собой разумеющимся, обычным, традиционным, порой даже устаревшим. Если кто-то их игнорирует, мы считаем это ультра-модернизмом, но я уже объяснил, что у меганезийцев такой подход к жизни связан как с ультра-модернизмом, так и с ультра-архаизмом».

В заключение нашей познавательной беседы, я задала ученому все тот же вопрос: чем же отличаются от нас меганезиийцы в обыкновенном, а не в културологическом смысле?

«При такой постановке вопроса, я отвечу: ничем, — сказал д-р Керкло, — Эра культурного единообразия на исходе. НТР заставляет нас жить в поликультурном, динамичном мире, уважая даже те обычаи наших соседей по городу, или по планете, которые нам не очень нравятся. Меганезийские обычаи в этом смысле не есть что-то из ряда вон выходящее».

Тут мой собеседник сделал паузу и добавил: «Кстати, клонирование человека и генная модификация изобретены не в Меганезии, а в Британском Содружестве, куда входит и наша страна. А ветеринарный нанобот «Twiz-8», применение которого к людям придало нынешнему скандалу особую остроту, был разработан по заказу союза овцеводов Новой Зеландии. Так что, мы с вами полноправные соавторы этой международной шумихи».

Обратно в редакцию я шла мимо пристани яхт-клуба. Маленькие виндботы, популярные у нашей молодежи, мирно покачивались на воде рядом с меганезийскими проа, а владельцы тех и других сидели под навесом, и пили пиво под какой-то новый бразильский шлягер. Мировая пресса кричит про обострение конфликта культур, а молодежь этого конфликта в упор не видит. Может, никакого конфликта и нет, а просто кое-кому по ту сторону океана в очередной раз делать нечего? Ну, так пусть это будут его проблемы, а не наши.

(Окленд, NZ, для «Kiwi-Today»)

Мой собеседник, Никос Костадис, хорошо известен нашим читателям своими статьями о путях и проблемах современной мировой культуры. Я попросил его дать комментарий к происходящему сейчас в штате Калифорния и в Меганезии, стране, лежащей к югу от Гавайев. Речь, конечно же, идет о т. н. «Erectus project» калифорнийской фирмы Atlinc, события вокруг которого уже несколько месяцев будоражат мировую общественность.

Никос Костадис: На самом деле, эти события тревожат сознательных людей уже более ста лет. Проект, о котором вы говорите, это лишь звено в длинной цепи тревожных признаков опасной и запущенной нравственной болезни нашей цивилизации.

Донован Пулридж: Вы имеете в виду безоглядное увлечение людей научно-техническими новшествами, без серьезного этического контроля?

НК: Нет, это лишь следствие. Причина гораздо глубже, она в потере значительной частью людей способности осуществлять этот этический контроль. Общество во многом утратило элементарное для любого нормального человека представление о границе между добром и злом. Столетие назад общество адекватно ответило на попытку аморальных типов учить в школе, что человек это обезьяна. Полвека назад общество уже не смогло на это ответить. А сегодня общество не нашло в себе нравственных сил, чтобы остановить типа, который нанял трех уличных девок вынашивать допотопных обезьян. В прошлом веке общество еще прислушивалось к голосу совести, и запрещало применять к людям те процедуры, которые предназначены для скота. Сегодня общество бессильно разводит руками, когда кто-то использует ветеринарные микстуры, чтобы выращивать людям собачьи зубы.

ДП: Но фирме Atlinc, все же, запретили заниматься этими вещами в Америке и Европе.

НК: Слишком поздно и нерешительно. На юридическое крючкотворство было потрачено столько времени, что негодяи спокойно успели сделать все, что хотели в цивилизованном мире. Теперь, когда их, наконец, призвали к порядку, они уехали в Меганезию, к дикарям, у которых не действуют цивилизованные законы. А здесь остались посеянные ими сорные зерна. Ведь у суда не хватило воли запретить людям употребление скотских микстур. Мне довелось беседовать об этом с одним адвокатом, он сказал: поймите, Никос, закон не дает возможности следить, что делают люди у себя дома с легально купленной микстурой для собак. Видите ли, неприкосновенность частной жизни. Человек отгородился от общества дверью своего частного дома и дальше творит любой разврат: адюльтер, содомию, инцест, скотоложество. Никто ему не указ. Совести у него нет, вместо нее моральный релятивизм и нравственная автономия. Этому сейчас учат в школе, как я узнал. А мы еще удивляемся: почему школьники употребляют наркотики, и устраивают свальный грех на вечеринках, а потом юные девушки делают аборты, и это детоубийство входит у них в привычку.

ДП: Если есть болезнь, то, видимо, есть и лекарство?

НК: Лекарство всем известно: 10 заповедей. Но одни не желают это принимать из-за своей порочности, а другие боятся показаться несовременными, и тоже не принимают. Как я тут узнал, теперь даже запрещено преподавать десять заповедей в школе. Видите ли, родители некоторых детей против, они агностики или приверженцы неопаганизма, и у них свобода совести. Свобода от совести, так будет точнее. Свобода быть негодяем или даже скотом.

ДП: В таком случае, что делать практически?

НК: То, что всегда должен делать нормальный человек, христианин. Бороться с грехом в себе, внутри своей семьи, в среде своих ближних, в обществе, в стране…

ДП: В мире тоже?

НК: Да, в мире тоже. Если грех победит в окружающем мире, то мы окажемся в гетто, а потом, или в газовой камере, или в руках безумных экспериментаторов, которые ставят опыты на людях. По-моему, это сегодня очевидно любому нормальному человеку.

(Нью-Йорк — Франкфурт, для «Life and Family»)

— 15-й, — 4-му, отмечаю пуск ракеты класса «Scad-L», из квадрата S12-E137.

— Понял, 15-й, вижу ее на радаре. 4-й центральному: «Скад» из S12,11-E137,20 курс 74,31.

— Центральный принял. Всем постам: ракетная атака. 15-й, 14-й, 13-й, 1-й, боевой режим, база F и G — перехват. 15-й, уточнить параметры цели. Операторам «Скайфрогов» вести огонь по готовности прицеливания.