Страница 150 из 177
Райвен Андерс откинулся в кресле и на некоторое время задумался.
— Использовать трофейную подлодку, это, конечно, красиво. Маленький морской бой, который никто не захочет афишировать. Кстати, вы уверены, что «Норфолк» справится с подлодкой черных?
— Совершенно уверен. Черные не могут задействовать свой подводный флот. Вероятно, они используют неформальные связи с ВМС Пакистана или с арабскими шейхами, а там на вооружении устаревшие модели класса Dafna. Прошлый век. Думаю, морского боя не будет. Увидев, что у противника натовская подлодка класса U-215A, они просто уйдут.
— Допустим, — согласился полковник, — Наш груз следует на юг. И как далеко?
— Как написано в договоре фрахта, — ответил Журо, — Скорее всего, порт назначения будет в Австралии. Это хорошая легенда для американских военнослужащих, которые будут охранять груз на судне. Такая же была у «Норфолка». Идем к союзникам, все нормално.
А сделать так, чтобы австралийцы встретили их цветами и оркестром, это не проблема. Картина Айвазовского «Приплыли».
— Сильно, — сказал Райвен, — Эффектно. Но несколько примитивно.
— Что делать, — сказал Журо, — я ведь простой парень, даяк с Калимантана, жил в лесу…
Полковник сделал протестующий жест.
— Хватит, майор. Я это слышал уже раз 20. Еще раз говорю: ваш план хорош… Хорош, как набросок. Его следует лишь дополнить деталями, и получится… Не скажу, что шедевр, но нечто действительно элегантное. Пока есть два недостатка. Во-первых, отразив атаку, мы высовываем свои уши из воды так высоко, что их даже слепой увидит. Во-вторых, между моментом отражения атаки и моментом встречи в Австралии, будет интервал примерно двое суток, в котором черные могут придумать и реализовать свой контрплан. Поэтому нам следует позволить черным утопить корабль в соответствие с их исходным планом. Тогда прибытие груза в Австралию станет для них полной неожиданностью.
Собравшись на очередное общее совещание, члены Верховного суда решили, что на личное присутствие коллегий при рассмотрении дел связанных с рейдом «Норфолка» и так потрачено много лишнего времени. После того, как был вынесен приговор капитану Ходжесу, ничего экстраординарного уже не могло быть решено, так что совещание постановило: слушание по группе спецназа физически будет проводить один судья. Остальные ограничатся участием по интернету. В качестве этого одного, вызвалась быть Валле Идоиро, пояснив: «раз уж я допустила в начале это грязное шоу с марихуаной, то, по чести говоря, мне надо и завершить дело более-менее справедливым образом». Никаких возражений это не вызвало, и она, без шума в СМИ, прилетела на базу Раваки.
В принципе, той горы материала, которую представила суду военная разведка, хватило бы, чтобы вынести приговор без дополнительного опроса подсудимых. Тем не менее, по регламенту, установленному Хартией, Валле обязана была опросить их лично. Именно этим она и занялась, начиная, как водится, с младших чинов.
— Пэмберт Джордан, ваше командование поручило вам в мирное время, на территории другой страны, убить двух некомбатантов, безоружных беременных женщин. Поручения такого рода были для вас обычным делом?
— Мы и раньше убивали, мэм, — ответил он, — Мы же работали в зонах боевых действий.
— В том числе, и мирных жителей? — уточнила судья Идоиро.
— Ну… — Джордан почесал затылок, — Это не нашего ума дело, кто мирный, а кто нет.
— То есть, вам все равно, убивать вооруженного противника или мирного жителя?
— Мирного даже проще, — сказал спецназовец.
— И этим разница исчерпывается?
— Не знаю, мэм. Я об этом не думал.
Валле Идоиро кивнула и что-то пометила на компьютере.
— Сэмуэл Максвелл, — сказала она, — вы тоже не видите никакой разницы между мирным жителем и вооруженным противником, кроме той, что первого проще убить?
— Вооруженный противник обычно в форме, — ответил тот, — Даже партизаны носят что-то вроде формы. А мирные жители обычно одеты, как попало.
— Это все? — спросила судья.
— Не знаю, мэм. Нас этому не учили.
— Ясно. А как именно вы бы стали убивать беременную женщину?
Максвелл пожал плечами.
— Это от ситуации зависит. Иногда удобнее под лопатку, а иногда по горлу.
— Вы имеете в виду, ножом? — уточнила судья.
— Да, мэм, — ответил он, — На короткой дистанции у ножа все преимущества: бесшумность, надежность, возможность сразу определить результат…
— Ваш ответ понятен, — перебила она, — Ричард Пауэл, а вы что думаете о разнице между мирным жителем и вооруженным противником?
Пауэл нервно облизнул губы.
— Знаете, мэм, по-моему разницы особой нет. Солдат он тоже нормальный человек, только на него напялили камуфляж, дали в руки оружие и сказали «иди, воюй». Это ведь только говорят про всякую там отвагу и прочее, а на самом деле, всем бывает одинаково больно и страшно. Ну, кроме совсем ненормальных психов.
— Несмотря на это, вы бы выполнили приказ убить мирного жителя? — спросила Идоиро.
— Да, мэм. — ответил он, — Я ведь и раньше выполнял, и тут, куда бы я делся?
— Судя по вашим словам, ремесло солдата вам не нравится.
— Очень не нравится, мэм. Дерьмовая работа. Хуже не бывает.
— В таком случае, почему вы не занялись чем-нибудь другим?
— По семейным обстоятельствам, мэм. Я боюсь, у меня не получится объяснить толком.
— А вы попробуйте, — предложила она.
На несколько секунд Пауэл задумался, потом снова облизнул губы и ответил:
— Меня бы не поняла моя жена. Если бы я бросил армию, она бы решила, что я трус. Но она не виновата, ее так мой тесть накачал. Он сам военный, тупая скотина. Сейчас Криста бы меня поняла, и все было бы иначе, но на вчерашний поезд посадки нет, а сегодняшний идет только на хрен… Извините, мэм.
— Пауэл, вы взрослый, волевой человек. Как могло случиться, что вы не смогли объяснить своей жене, тоже взрослому человеку, элементарные вещи?
— Не знаю, — Пауэл пожал плечами, — Наверное, я недостаточно волевой человек.
— Тем не менее, вы награждены «Бронзовой звездой» за доблесть, — заметила Идоиро.
— Да, мэм. В Судане вертолет «красного креста» аварийно сел посреди здорового минного поля. А в вертолете была какая-то международная шишка. Ну, я вывел оттуда этих ребят, и шишку тоже, вот меня и обзвездили. Конечно, я был только за. Хоть это и не «Медаль почета», но чтобы вешать девчонкам лапшу на уши, тоже годится… Извините, мэм.
— Вы всегда шутите, Пауэл?
— Да, мэм. Особенно, если дело совсем дрянь. У меня эти шутки вроде как нервный тик.
— Понятно… — сказала она, — Нолан Брайан, а вы что ответите?
Нолан выпрямился во весь рост.
— О чем, судья? — спросил он, — о разнице между вооруженным противником и мирным жителем? По-моему, дело не в оружии, которое стреляет. Дело в той штуке, которой взводят мозги тех, кто стреляет. Чем я отличаюсь от исламистов, которые в 2001 году таранили башни на Манхэттене?
— Чем? — спросила Идоиро.
— Сейчас — тем, что задал себе этот вопрос. А три недели назад — не знаю. Ведь три недели назад я бы выполнил тот приказ.
— А сейчас выполнили бы?
— Нет, но что это меняет? Дик правильно сказал про вчерашний поезд.
— Ладно, — сказала она, — Другой вопрос. Вы готовы были убить двух беременных женщин просто потому, что вам это приказали, или была еще какая-то причина?
— Была, — ответил Нолан, — Нам сказали, что эти женщины, вернее, питекантропы, которые должны родиться, это носители смертельного вируса. Вроде живой фабрики биооружия. Нормальный человек ни на минуту бы в это не поверил, но у меня тогда не было и мысли, чтобы как-то критически на все это посмотреть. И раньше так происходило много раз.
— Вы имеете в виду ваши предыдущие задания, связанные с убийствами некомбатантов?
— Да, судья. Именно это.