Созвездие эректуса

— Вроде — это не ответ. Ладно, проверим. Пошли?

— Куда? — спросила Санди.

— В медпункт. Клизму ставить.

— Это он так шутит, — пояснил Акела.

— А то мы не поняли, — фыркнула Келли, — идти-то далеко?

— Кому — как. Вообще-то метров двести. А что это у вас с ногой, мисс…?

— Элисанда. Можно просто Санди. С ногой у меня вот что: после того, как нас отбросило взрывной волной, я не вполне удачно прыгнула с 8-футового забора на асфальт.

— Чем вас отбросило? — переспросил Рау.

— Ну, взрыв. Это такое «ба-бах»… — Санди выразительно развела руками.

— Ба-бах, — повторил он, — Значит, сейчас быстро встали и пошли. Мало ли, чем вы там еще могли удариться.

Медпункт с лабораторией занимали половину первого этажа в доме доктора Рау. Больше всего это было похоже на колдовской притон адских техно-сатанистов из трэшевого кино голливудского происхождения. Раскрашенные деревянные маски на стенах соседствовали с парой новейших компьютеров, рядом с футуристического вида аппаратным комплексом стояло изящное черное изваяние какой-то богини, а над письменным столом висели крест на крест бамбуковая духовая трубка для стрельбы отравленными иглами и современный 5,8 миллиметровый китайский пистолет-пулемет Chang Feng с лазерным прицелом.

— Пушка рабочая? — из любопытсва спросила Келли.

— Конечно. Это очень надежная модель. Могу потом дать пострелять, если вы умеете.

— Ловлю на слове, доктор, — подмигнув, сказала она.

— А это что? — Санди ткнула пальцем в прибор, похожий на большую консервную банку с миниатюрным экранчиком на крышке.

— Армейский биохимический экспресс-анализатор, — сказал Рау, — отличная штука, он почти полностью автоматизирован, как видите.

— А это?

— Это ритуальная трещотка, чтобы обращаться к Синилау.

— К кому, простите?

— К Синилау, — повторил он, — повелителю рыб и других морских тварей. Это божество играет очень важную роль в здешнем народном хозяйстве. Да, забыл сообщить, я ведь tahuna, то есть, шаман, или колдун.

— Час назад вы сказали, что вы медик, — напомнила Келли

— Верно. Я много кто. В частности, я отставной лейтенант медико-биологической службы, так что в диагностике и лечении разбираюсь.

Диагностика заняла минут сорок. По ее итогам доктор (или колдун?) сообщил:

— Могу вас обрадовать: все четверо малышей в полном порядке.

— Четверо? — хором переспросили пациентки.

— Я имею в виду, двое ваших, и двое ваших, — пояснил Рау, — хотите посмотреть?

— Неплохо бы, — мрачно сказала Санди.

— Ну, пожалуйста, — Рау повернул к ней экран компьютера, — вот это ваши мальчик и девочка. Так хорошо видно?

— Да, спасибо. Вполне.

— А вот это ваши, — он нажал мышкой смену кадра, — тоже мальчик и девочка. 14 недель. Развитие в норме, никаких проблем я не вижу. А что вы обе такие мрачные? Уверяю вас, все эти слухи о том, что близнецы, будто бы, отстают в развитии, не подтверждены никакими данными науки. Проще говоря, это обывательский миф.

— Вы кое о чем забыли, доктор, — стараясь казаться спокойной, сказала Санди, — эти дети отстают в развитии на миллион с чем-то лет. Вы в курсе, откуда они вообще взялись?

— И что нашу подругу разорвало в клочья бомбой, — добавила Келли, — Мы даже не знаем, опознали ее, или нет. Мы чудом живы. Нас уже взрывали и расстреливали из пулемета, мы едва унесли ноги с Гавайев. Мы с этими детьми в глубокой жопе, доктор. Это так, вкратце о том, почему мы не пляшем и не хлопаем в ладоши.

— И к тому же, — продолжила Санди, — у нас нет денег, документов и вещей, кроме того, нас в лучшем случае считают мертвыми, а в худшем случае, нас разыскивает полиция США и еще те парни, которые чуть не прикончили нас в прошлые два раза.

— Так, — произнес Рау, — а теперь послушайте, что я вам скажу. Из моего опыта военного врача следует: если человек жив, здоров и находится в безопасности, то все, что было с ним до того, имеет значение разве что для мемуаров. А мои, пусть скромные, знания по биологии сводятся в данном случае к тому, что Homo erectus это один из видов человека, с таким же разумом и почти такой же внешностью, как Homo sapiens. В здешних краях его вряд ли бы отличили от тасманийца или новокаледонца. У меня была медсестра-сержант с внешностью, очень похожей на реконструкцию доисторической дамы, которая послужила донором… Ну, вы понимаете. Такой же покатый лоб, крупные надбровные дуги и так далее. Но я не замечал, чтобы она страдала от недостатка внимания со стороны мужского пола, да и IQ у нее был баллов на 20 выше, чем у нынешнего президента вашей страны. Теперь следующий пункт. Те парни, о которых вы сказали, уже никого никогда искать не будут. Как сообщили в утренних новостях, их самолет упал в океан, а их самих выловили из воды, и расстреляли за пиратство по приговору военного трибунала. Что до вас, то вы считаетесь убитыми и затонувшими вместе с катером на глубине около двух километров. Сами понимаете, никто нырять и проверять не будет. Теперь о планах на будущее. Можно сделать просто: сегодня вы отдохнете, а завтра утром кто-нибудь из ребят подбросит вас на самолете до ближайшего административного центра и передаст окружной полиции.

— Хорошенькое дело! — возмутилась Келли, — нам еще не хватало угодить в здешнюю тюрьму. Говорят, у вас тут заключенных в рабство продают и вообще…

— Да, — задумчиво сказал Рау, — если представится случай, то непременно прочитаю вам популярную лекцию о наших законах. А пока объясняю кратко. После того, как ваш сопровождающий расскажет дежурному офицеру историю вашего появления здесь, вы автоматически получите статус обоснованно защищаемых лиц. Это означает, что вам будет предоставлено все, необходимое для жизни, и гарантирована правительственная защита. Захотите — останетесь в Меганезии. Здесь, в общем, не так плохо, что бы там не говорила ваша пропаганда. Захотите — переберетесь в Австралию либо в Новую Зеландию. Вы можете сделать аборт и вообще забыть всю эту историю, как страшный сон…

— Чего? — перебила Келли, — забыть, что случилось с Лэй, забыть, что нам остались должны по полмиллиона баксов премии, забыть, что нас травили, как бешеных собак? Не знаю, как в вашей Меганезии, а у нас в Техасе такое не забывают. Я еще хочу увидеть третий глаз во лбу того козла, который нас заказал.

Санди ничего не сказала, а только выразительно кивнула головой в знак согласия.

— Так, — сказал доктор Рау, — это, конечно, меняет дело…

— Еще как, — вставила Келли.

— Если честно, — продолжал он, — пока вы спали, собралось местное почтенное общество и меня всячески склоняли предложить вам совместно ободрать кое-кого. Мне кажется, что это не самое подходящее занятие для беременных женщин…

— Нам лучше знать, — снова перебила Келли, — так, короче, какую долю нам предлагают?

— Нас шестеро компаньонов, плюс вы двое, — с видимой неохотой ответил Рау, — поскольку вы представляете основу дела, то вам двойная доля, итого, по 20 процентов на каждую.

— Вот это уже разговор, — деловито сказала Санди, — только у нас ведь денег нет. Как будут считаться расходы?

— Так же пропорционально, — ответил он, — а риск, что все провалится, почтенное общество берет на себя.

— И сколько вы рассчитываете содрать? — поинтересовалась Келли.

— Общество считает, что около 200 миллионов.

— Это в какой валюте?

— В ваших американских долларах.

— То есть, нам по 40 миллионов на нос? — уточнила она.

— Ну, да. Арифметика одинаковая, что здесь, что в Штатах.

Девушки многозначительно переглянулись.

— У вас есть контракт для таких случаев? — спросила Санди.

— Обычно у нас такие вещи оговаривают на словах, — проинформировал Рау, — но, с учетом суммы, наверное, не лишним будет написать все это на бумаге. Вы подумайте, изложите условия, а завтра общество соберется, и мы все решим окончательно.

— Идет, — коротко сказала Келли.

— … А теперь вернемся к биологии с медициной, — продолжал он, — во-первых, питание…