Летающая крепость

— А точнее?

— Точнее, здесь пытались не нажить материальных ценностей, а просто прекратить существование анклава. Сделать так, чтобы он исчез. И у них это вполне получилось.

В самом деле, анклав можно восстановить, но это будет стоить таких усилий, что проще поискать новое место. Например, полностью уничтожены линии электроснабжения, а ещё разорваны трубы водопровода, выломана вентиляция, да и двери выбиты почти все, даже те, которые при нападении были открыты настежь.

Мы продвигались в свете фонарей, а я, слегка вырвавшись вперёд, привыкал к ночному зрению. Отлично помогало, вот только увиденное было таким, что я жалел о том, что вижу это.

Мы прошли несколько коридоров, потом углубились на несколько этажей вниз. Картина везде одна: разгром, пожар и трупы. Всё произошло несколько часов назад. А верхушка анклава, надо полагать, скрылась. И я, кажется, знаю, как именно.

На одном из подземных этажей, который условно можно было именовать подвалом, имелась потайная дверь. Игнат и Папуас прекрасно понимали, что при наличии серьёзного противника оборона анклава падёт, а значит, стоит заранее приготовить пути отступления. Скорее всего, часть бойцов оставалась наверху, задерживая противника, остальные, прихватив самое ценное, спасались бегством.

— Я так понимаю, вы знаете о наличии тайного выхода? — спросил Василий.

— Мысли читаешь? — подозрительно спросил я.

— Ни в коем случае, это просто вытекает из логики.

— Да, проход есть, сейчас попробую открыть.

Передо мной была просто стена, побеленная, но уже порядком вымазанная потёками ржавчины и нефтепродуктов. Постучав кончиками пальцев по стене, я вспомнил, где именно находится дверь, потом в нужно месте наступил на плинтус. Ага, стена дрогнула и начала выдвигаться наружу. Теперь осталось только подцепить край и тянуть на себя.

Теперь мы оказались в узком коридоре. Здесь горел какой-то аварийный свет, достаточный, чтобы видеть дорогу впереди себя. Мы прошли метров пятьсот, потом повернули и начали подниматься. Проход плавно шёл вверх.

Мы немного не дошли до уровня земли, нас остановили звуки, да не просто звуки, а человеческая речь, если можно так назвать отборный многоэтажный мат. Кто-то поминал кого-то в весьма нелицеприятном свете, при этом упирал на его сексуальную ориентацию и половые предпочтения его матери. А попутно перечислял подробно всё безвозвратно потерянное имущество.

Сабж вынул револьвер, но я его остановил. Мне, в отличие от других, был хорошо знаком этот голос, сильно напоминающий колокол городского собора.

— Да перестань ты, — сказал уже голос Папуаса. — Так получилось, сто теперь, мы ведь всё равно собирались уходить. Парней подтянем, а потом свалим на юга.

— Вот если бы мы сами ушли, тогда другое, — возразил Игнат. — А так получается, что нас отсюда вышибли, а мы не ответили. И теперь нет такого анклава, теперь нет торговой точки, теперь негде сталкерам остановиться. И всё из-за этих пидоров.

— Не помешаю? — спросил я, выходя из темноты. Друзья сидели в небольшой комнатке, заваленной ящиками и оружием. Чуть поодаль лежали двое раненых бойцов, а в самом дальнем углу, шмыгая носом, сидела Соня. Вот уж кого не ожидал тут встретить.

— Лёгок на помине, — фыркнул Игнат.

— Заходи, — сказал Папуас. — Присаживайся и расскажи нам, что и с кем ты не поделил.

— Подозреваю, вас из-за меня разгромили?

— Если вкратце, — начал рассказывать оружейник, — то два дня назад к нам прибыли подозрительные граждане. Как полагаю, с севера, как бы не из Циболы. Предложили на безальтернативной основе выдать твоё местоположение, а если мы его не знаем, значит, требовалось выяснить. Мы их, разумеется, послали в неведомые дали.

— Дальше ясно.

— Не ясно, — возразил Игнат. — Мы их всерьёз не восприняли, мало ли, очередная банда гопников.

— Если бы мы восприняли их всерьёз, всё прошло бы так же, — возразил Папуас. — Их было около сотни, большая часть из местного отребья, но вооружены по последнему слову техники. Гранатомёты, огнемёты, радиоуправляемые мины. И патронов столько, что стреляли без перерыва пару часов. Очень серьёзные дяди тебя ищут.

— Я так и понял, ну что, раз уж я косвенно виновен в вашем разорении, могу предложить альтернативный вариант.

— Предлагай, — тут же сказал Папуас.

Я открыл рот, но Игнат меня перебил:

— Ты не думай, мы не нищие, и такой вариант мы тоже предусмотрели. Есть у нас нычки с добром, при желании подняться можно.

— Это отлично, но я хотел предложить переезд на новое место.

— На юг?

— Именно, там уже есть место для жизни, осталось территорию зачистить, там места рыбные, есть, с чего подниматься.

— А что с сообщением?

— Через реку переправа действует, ещё думаю пароход прикупить в будущем, да и самолёт никто не отменял, самое ценное лучше по воздуху перевозить.

— Думать нечего, мы согласны, — тут же сказал Игнат.

— А остальные? — я покосился на бойцов.

— Согласны, — ответил за двоих один, второму трудно было разговаривать, лицо его было целиком забинтовано.

— Пойдём, поговорим, — сказала Соня и, ухватив меня за рукав, потащила в коридор. Мы отошли от схрона метров на тридцать, после чего она остановилась и, облокотившись на стену, пристально посмотрела мне в глаза. — Это ведь ты был?

— Что я? — я попытался включить дурака.

— Деньги, что пришли мне на счёт. Ты их прислал. Больше некому. Я пыталась выяснить источник, но банк ничего не выдал.

— И что ты с деньгами сделала?

— А сам как думаешь?

— Понятия не имею.

— Я в игре не была больше месяца, — сообщила она. — Догадываешься, почему?

— Операция?

— Не просто операция, мне имплант вставили.

— Это как?

— Очень просто, разрыв спинного мозга купировали с помощью перемычки. Их только два года назад изобрели.

— И теперь ты можешь ходить?

— И даже бегать, ну, потом смогу. На реабилитацию всего три недели ушло, теперь вполне могу с палочкой ходить. Представляешь, мне игра на пользу пошла, за счёт постоянной электростимуляции мышцы на ногах не атрофировались, да и нервная система не забыла, как ноги переставлять.

— И что это теперь изменит?

— Я могу в реале жить, понимаешь? Раньше каждое отключение было пыткой, попробуй из капсулы вылези. А теперь… три дня назад я в парке гуляла. С палочкой, но сама. Там осень, красиво очень.

Сказать по правде, я уже и не помнил, какое время года в реале, меня давно не вытаскивали наружу, а если и вытаскивали, то кроме кабинетов, я ничего не видел. Я хотел сказать что-то ещё, но она не дала раскрыть рта.

— Скажи, это ты сделал?

— Понимаешь…

— Почему? — снова перебила она. — Ты ко мне что-то чувствуешь?

— Да, — выдавил я из себя.

Она замолчала.

— А… если мы в реале встретимся?

— В ближайшем будущем, я думаю, не встретимся. Понимаешь, я тут не по своей воле. Мне нужно кое-что сделать в игре.

— А потом?

— А потом я стану свободен, тогда мы встретимся и… посмотрим, что дальше.

— Тебе нужна помощь?

— Да, но не что-то конкретное, мне нужно создать свой анклав на юге, так будет удобнее решать свои проблемы. А ваша помощь при этом будет незаменима.

— Хорошо, я согласна, согласна на всё. Вот просто на всё. Буду воевать за тебя, рисковать собой, убивать, красть, обманывать. Всё, что скажешь.

— Да мне немного нужно, сейчас я вас погружу в самолёт, а уже потом отправимся ко мне. Там, на юге хорошо, людей мало, конкурировать не с кем. А ещё мы недавно огромную тварь нашли, если её убить, там экспы всем хватит.

— Понятно, идём.

Самолёт, при всей своей огромной грузоподъёмности, всё же имел конечный объём, а потому большая часть запасов Игната и Папуаса осталась в тайниках, мне едва удалось впихнуть в самолёт их самих. Бойцы тоже отправились с нами, ловить тут было больше нечего.

— А вы не подскажете, как давно произошло нападение на ваш анклав? — спросил Василий, когда мы поднялись в воздух.