Чужая

А вдруг она не вернется?! Вдруг ушла насовсем? Навсегда!

Нет-нет-нет!

Он во всем виноват! Он все испортил! Все разрушил! Так глупо! Поддавшись своим идиотским чувствам. Зачем? Ну зачем он пришел к ней сегодня?! Столько терпел, столько давил в себе и не выдержал! Не смог! Знал ведь, что не удержится! Не устоит! Этот проклятый запах свел его с ума! Сделал невменяемым похотливым глупцом! И как он раньше его не чувствовал? Был с нею рядом, так часто и близко, но улавливал лишь ничтожные отголоски…

Это все из-за него! Из-за чертова Шаррихасса, раздери его Тьма! Для него она так пахла! Так смотрела!

Райан даже не подозревал, что Айя может так смотреть! Так вздыхать! Так неистово желать…

С ним — с принцем, она всегда холодна. Вежлива. Отстранена. Для него только робкие, теплые улыбки и печальные темные глаза. Для него вынужденная учтивость и равнодушие. Жалкие отблески ее настоящей! Он словно нищий калека вынужденный собирать крохи с чужого — барского стола.

Его стола!

Ассура затрясло.

Метнув ошалелый взгляд на пол, подскочил, подхватывая почти пустую бутылку. Жадно присосался, выдаивая остатки алкоголя, что неприятно обдирал глотку, падая горячим в протестующе сжимающийся желудок. Отбросил в сторону опустевшую тару, слушая звон бьющегося стекла и прикрывая глаза.

Айя…

Он все испортил… Испортил… Испортил…

А если она не вернется?

Не вернется!

Но сама Тьма была на его стороне…

Тихий, едва уловимый шорох платья и в комнату, словно вихрь ворвался тот самый ее невозможный запах вперемешку с вонью северной, бешеной псины. Она была с ним! Райан пошатнулся, втягивая в себя воздух полной грудью и блаженно прикрывая глаза. Едва смог сдержать восторженного стона. Настолько вдруг стало хорошо и горько. Выдохнул, уцепившись лихорадочно блестящим взглядом в тонкую, сидящую на полу фигурку.

Облегчение свергло с его плеч тысячетонную скалу. Расправил мощные плечи.

Не совладав с собой, мужчина рванул вперед, гулко приземляясь на пол рядом с нею. Заглядывая взволнованно в разочарованные глаза. Айя не шелохнулась, только посмотрела на него с обидой, и крепче прижала к груди платье.

— Айя, прости! Прости меня! Прости! Я не должен был…

Зашептал, прижимая вздрогнувшую девушку к себе, едва касаясь губами ее начинающего опухать плеча.

— Ты вернулась… Вернулась… Айя…

Девушка чувствовала насколько ассур напряжен, позволяла себя обнимать, трогать несчастную руку и дышать горячо в затылок, была мыслями далеко от покоев крепости южан. Находилась все еще там — в темной и тесной комнате постоялого двора. Все еще чувствовала на себе горячие руки Нирхасса, а на губах его вкус. Во чреве шевеление их дитя.

Райан что-то шептал ей, торопливо и сбивчиво извинялся. Целовал ее дрожащие ладони. Что-то обещал. Айя кивала. Соглашалась. С нежностью гладила светлые, мягкие волосы, на примостившейся у нее на коленях длинноволосой голове. Чуть раскачивалась. Отстраненно улыбалась.

— Айя, амарии исаан. Амарии, — тянул Райан в ее колени, обхватывая их горячими ладонями. Успокаивался. Переставал то и дело вздрагивать, проваливался в беспокойный, пьяный сон. Повторяя беспрерывно таинственное «амарии исаан».

Айя была не с ним…

Все последующие дни ассур бродил за ней словно тень. Заглядывал в глаза с немым вопросом. Жаждал прощения. Прислал к ней целый взвод лекарей, что чуть не залечили бедняжку до смерти. Завалил ее покои цветами, изведя на это дело половину сада. Прислал кучу нарядов и украшений, что так и остались нетронутыми. Дарил всевозможные сладости. Окружал девушку постоянным своим навязчивым присутствием.

— Я на Вас не злюсь! — не выдержала однажды пленница. — Не злюсь, Райан! Прошу, прекратите эту осаду пожалуйста, я больше не могу!

Только после этого принц немного успокоился, но все же ежедневно приходил и пытался вывести на разговор. Шутил, блестя внимательным янтарем из-под длинных ресниц. Но легких и непринужденных бесед как было ранее, больше не выходило. Не получалось. Мужчина это чувствовал и злился. Тревожился. Чувствовал вину. Не знал, как все исправить и вернуть как было. В глубине души понимая, что это теперь невозможно.

А еще к ней приходил незнакомый до того дня ассур. Изменивший все в одночасье.

Нашел ее в библиотеке. Долго и пристально рассматривал сверху вниз. Кривил брезгливо четко очерченные губы, сверкал холодными синими глазами. Был безупречно одет. Сладко пах цветами, что затейливо вплетались в высокий хвост золотистых, как у Райана волос.

Под его пристальным взглядом Айе сделалось не по себе. Но она упорно молчала, отложив книгу и так же внимательно глядя на незнакомца с тахты, на которой сидела.

— Вы хотите мне что-то сказать? — наконец не выдержала девушка, столь пристального и явно недоброжелательного внимания к своей персоне.

Ассур надменно вздернул смоляную бровь, искривив губы в недоброй усмешке.

— О, я многое хотел бы сказать тебе, Шаррихассовская подстилка! — выплюнул незнакомец, склонившись к самому ее растерянному лицу. Провел длинными пальцами по бледной щеке, погладил и больно вцепился в шею под подбородком. Стиснул ее железной хваткой, почти перекрывая доступ к кислороду. С нескрываемым удовольствием наблюдая, как приоткрывается девичий рот в немом испуге и распахиваются широко-широко большие глаза.

Айя вцепилась обеими руками в его внушительную кисть, царапнула бронзовую кожу под манжетой атласного камзола. Попыталась высвободится, роняя с колен старый том, что с тихим шелестом приземлился на его лакированный, блестящий сапог.

— Ты яд! — прошептал он в ее губы, придвинувшись так близко, что задел ее нос своим, прямым и длинным. Аристократичным. — Ты отравила моего брата! Но я это закончу. Давно надо было.

И холодные пальцы на ее шее сомкнулись сильнее. Жестче. Из глаз девушки брызнули слезы. Лицо покраснело. Айя безуспешно хватала открытым ртом воздух, упираясь ногами в пол. Царапала чужую руку, нелепо дергаясь в жалких попытках освободиться. Из носа потекло, упало склизким на руку ассура. Мужчина брезгливо скривился, отстраняя от нее свое прекрасное лицо. Сжимая сильнее тонкую шею с истерично пульсирующей у ключиц веной.

Перед глазами девушки зарябило, чужое лицо расплылось некрасивой кляксой, а в легких запекло. Вспыхнуло давящим огнем. Паника накрывала волнами, в ушах шумела кровь, как штормовой прилив под окнами ее роскошной клетки.

И когда начало казаться, что уже все…

Свет за пеленой слез дернулся, тахта накренилась, с жутким скрипом отъезжая в сторону вместе с освобожденной от удушающей хватки Аей. Девчонка закашлялась, дрожащими руками облапив шею и жадно глотая спасительный кислород. Подняла голову часто моргая и смахивая болезненную влагу, вперила испуганный взгляд в напряженную спину Райана, что закрывал ее собой.

Другой ассур напротив, прожигал его гневным взглядом. Принял напряженную, готовую к прыжку стойку. Набычился. Зашипел яростно, демонстрируя удлинившиеся резцы:

— Отойди, глупец! Это для твоего же блага!

Райан молчал. Только сжимал и разжимал пальцы с длинными, черными когтями. Рычал. Весь подрагивая. Светлая рубашка натянулась на мощной спине, треща по швам.

— Из-за девки, Рай? Серьезно?! — негодовал синеглазый ассур, наблюдая как волосы его брата шевелятся, словно потревоженный клубок змей, меняют оттенок на темный, серебристый. — Ты потерял разум!

Дальнейшее Айя наблюдала, как очень быстрое, смазанное мельтешение кадров. Нелюди двигались так быстро, что ее человеческому взгляду было невозможно их уловить. Громко вскрикнула, когда темное рычащее пятно дернулось в сторону, с оглушающим грохотом заваливая книжные шкафы и разбивая мрамор старых статуй, что огромными глыбами разлетались во все стороны, врезаясь в стены и осыпаясь мелкой крошкой.

Вжалась в низкую, мягкую спинку кушетки, обхватив себя дрожащими руками. Пятно мелькнуло рядом с нею, обдав прохладным порывом ветра, снесло с петель мощную деревянную дверь и шипя вывалилось в длинный, светлый коридор. Врезаясь в тонкие колонны и снося вазы с цветами на искусных тумбах, дернулось в сторону лестницы ведущей в сад. Ошарашенные стражники ринулись следом, другие же помчались прочь.