Постоялец

Анастасия Хабарова

Постоялец

– Он точно уехал? – вкрадчиво прошептала я из-под стойки ресепшна.

Мой отец еще раз внимательно посмотрел вперед, сквозь окна холла, и упал в кресло.

– Да точно, точно. Вылезай уже.

Левая нога затекла, и мне пришлось опереться на отцовское колено, чтобы выбраться из своего укрытия и выпрямиться в полный рост.

– Вот неугомонный твой Гоша. Сказал же – нет тебя. А он давай мне на уши приседать. Ждать буду, пока не придет! Люблю, скучаю, помогите…

– Пааап, я же была здесь. Слышала.

– А раз слышала, отвадь уже его с концами, а не ныкайся по углам. Он ведь и завтра придет, и послезавтра.

– Спасибо, что помог, пап. Завтра и послезавтра я как-нибудь снова разберусь. Ну не понимает человек слова «развод» и «уходи».

– Зато прекрасно понимает слова «другая женщина» и «наглость», – сплюнул отец.

– Паааап. Кажется, кондиционер тебя уже заждался.

Отец многозначительно вздохнул, заставляя меня поджать губы от неловкости, и освободил мое кресло. Даже в мои двадцать восемь он заставлял меня чувствовать себя неопытным подростком.

Обсуждать с отцом измену бывшего мужа и его попытки вернуть меня было последним в списке моих нелюбимых тем для наших разговоров. Разве что после организации его будущих похорон. Похорон отца, а не бывшего. Стадия ненависти к Гоше у меня уже давно прошла.

Я стала пошлепывать свою левую ногу и трясти ей в воздухе, как вдруг заметила на себе хмурый, словно ноябрь, взгляд незнакомца. В мыслях и отбитии онемевшей ноги я даже не заметила, как он вошел в холл и оказался у ресепшена.

– Наказываете свою ногу?

– Добрый день, – я впала в неожиданный ступор. Создавалось ощущение, что онемение дошло до мозга. Очередные волны покалывания привели меня в чувства. – Вы бронировали номер?

– Нет, но моя жена бронировала.

Я открыла СRM-систему и приготовилась вбивать данные для поиска:

– Ваша фамилия?

– Швец.

– Алена Валентиновна? – Мужчина кивнул, и я несколько раз пробежалась по всей информации гостя. – Но…

– Она заселялась, верно?

– Да, она заселилась первого мая. Прожила несколько дней, а потом… Что-то произошло?

– Это я у вас хочу узнать, – голос мужчины стал таким же металлически холодным, как и его взгляд.

– Два дня назад мы нашли на ресепшене ключ-карту от ее номера. Видимо, ей пришлось выехать срочно и раньше времени.

– И вы не вызвали полицию? Не решили, что это подозрительно? – руки мужчины взметнулись в воздух и с тяжестью упали обратно на стойку.

– В комнате не было ее вещей, кровать заправлена, все на месте, она оставила карту… Очевидно, что она просто спешно съехала. И, видимо, случайно в этот момент в холле не оказалось никого из сотрудников, а она не стала дожидаться. Такое бывает. Крайне редко, но это не впервые.

– А то, что человек при этом отключает телефон, больше суток не появляется в сети, не возвращается домой и не дает о себе знать, тоже бывает?

По холлу зашаркали тапочки моего отца – видимо, он пришел на поднявшийся градус разговора.

– Что-то произошло?

– Да, – замешкалась я. – Пап, это муж той женщины, которая съехала без предупреждения несколько дней назад.

– Съехала, верно. Так что здесь вы ее не найдете.

– Но я нигде не могу ее найти. И последняя точка, в которой она была зафиксирована – ваш отель.

– Простите, мы не следим за постояльцами, когда они покидают наш порог, – спокойно отвечал отец.

– Я могу заселиться в ее номер? Он свободен?

– Секунду… Да, свободен, – вынырнула я вновь из CRM-системы. – Более того, он до сих пор оплачен вашей женой… Еще на четверо суток. Но чтобы заселить вас, мне нужен паспорт.

Швец Михаил Эдуардович прибыл в наш горнолыжный курортный городок из мегаполиса в четырехстах километрах от нас. В апреле ему исполнилось тридцать два года. Двенадцать лет назад он еще ходил без этой густой, русой с медным проблеском бороды. И волосы тогда были гораздо короче, а щеки – приклеены к челюсти. С тем фото Михаила Эдуардовича явно разделяли не только двенадцать лет и несколько сантиметров волос, но и с пару десятков килограмм мышц. А то, что он женат на Швец Алене Анатольевне, я знала уже и без его паспорта.

– Второй этаж, двенадцатый номер. Ваш ключ, – я прокатила пластиковую карту по стойке в направлении Михаила, и он резко накрыл ее своей рукой, задев мои пальцы. Еле уловимая горячая волна прокатилась по руке.

– Спасибо, – произнес он уже более снисходительно. – И еще. Скажите, она всегда возвращалась в отель одна?

Я кивнула.

– Тогда, может кто-то встречал ее? Подвозил?

– Может быть, но я никого не видела. Мы не привыкли следить за гостями. Только за их комнатами.

Михаил тяжело вздохнул и осмотрел потолок.

– Но камеры у вас все же работают?

– Да, конечно, можем посмотреть, – я повернулась к ноутбуку и отправилась в облако искать запись того дня. – Так, я нашла карту в районе обеда… Посмотрим…

Я почувствовала, как моего плеча слегка коснулось предплечье мужчины – он встал рядом и уперся в свои колени руками, чтобы быть ближе к монитору. Он просто стоял, и касались друг друга даже не мы, а одежда, но меня будто подхватили невидимые волны какой-то безумной энергии. Разве могут быть такие ощущения от человека, которого видишь лишь шестую минуту в своей жизни?

– Вот, вот этот момент. Она выходит с чемоданом, оставляет карту… Ушла! Это ведь она?

– Она. Но вы видели, она смотрела в телефон? Возможно, кто-то ждал ее… Можно посмотреть камеры на улице в это время?

Я открыла новую запись, нашла определенное время, и мы получили нужный кадр. Алена уехала из отеля на такси.

Вместо «спасибо» Михаил выпрямился, вздохнул и молча вышел на улицу. Спустя пару минут он вернулся с небольшой сумкой и поднялся в свой номер.

Где-то на дне моего сознания толкались осадки сразу нескольких ощущений – потерянности в ситуации, беспокойства о том, что Михаил пытается переложить ответственность за исчезновение жены на нас, и того самого жара от его прикосновений.

* * *

– Простите, вас как зовут? – от неожиданности я вздрогнула. Михаил оперся локтями на стойку ресепшена и стал перебирать в пальцах какую-то визитку.

«Чертов ниндзя, как ты это делаешь?» – прокричала я в мыслях.

– Женя.

– Помнится, говорили вы, Женя, что привыкли заботится не о гостях, а об их комнатах. Плохо заботитесь, Женя, плохо. Вот, под кроватью нашел, – мужчина помахал мне карточкой. – А водительское удостоверение у вас есть, Женя?

Резко захотелось воспользоваться правом на свободу слова, но я сдержалась.

– Есть.

– Тогда отвезите меня вот сюда. – Михаил повернул визитку лицевой стороной ко мне и ткнул в адрес.

– Эм… У вас ведь есть машина?

– Женя, смотрите, какая ситуация. Я уже ездил в спа, где Алена точно была. И со мной особо разговаривать не стали. Сказали, мол, была. И все. Встречал ли ее кто-то, как она себя вела – ничего не знаем, не следим за клиентами, просто выполняем процедуры. А эту визитку я нашел под кроватью, и скорее всего ее обронила моя жена. Возможно, она была там, и я смогу что-нибудь разузнать, – голос Михаила вдруг стал спокойным и теплым, как зимний плед. Серо-зеленые глаза сменили бурю на штиль, – Но боюсь, мне опять лишь кинут пару отговорок и даже не попытаются помочь. А вы… Вы живете в этом городе и знаете его – все места, людей. Вам, которую знают, отказать будет сложнее.

Я смотрела в его глаза и вокруг стиралось все – стены, звуки, его наглость. Наверное, поэтому я вновь не услышала, как открылась дверь и в холле появился Гоша.

– Привет, – робко кинул он и протянул мне сиренево-белый букет, по которому игриво раскинулись мои любимые ветки эвкалипта.

Того, что я сделала в следующие секунды, не могла ожидать даже я сама.