Страница 75 из 91
Центральная площадь Триеса по своей планировке не отличалась от большинства других крупных городов, построенных до Падения. Детали, мелочи, специфические элементы восточной архитектуры — всё это, конечно, тоже имело место быть, придавая индивидуальность и некоторую неповторимость, но основы оставались неизменны.
На западе площади располагался комплекс зданий муниципалитета. На востоке, словно в противовес гражданской власти, возвышался огромный Храм Пантеона. Северную часть делили куда менее впечатляющие, по сравнению с Храмом или муниципалитетом, дворцы Цехов. На юге же от площади располагались городской парк и Арена.
Несмотря на столь раннее время, площадь уже кипела жизнью. Множество спешащих по своим делам чиновников и флотских смешивались с многочисленным торговым людом и паломниками. Пристроившись к потоку верующих, я пересёк площадь, немного задержавшись у большого фонтана. И только сейчас обратил внимание, что он был исполнен в виде скульптурной композиции, в центре которой находился показавший спину кит. Этот кит и “создавал” поток взлетающей вверх воды. Это было красиво и смотрелось органично, но местные проходили мимо, не обращая внимания на эту уже привычную их глазам красоту. Зачерпнув ладонью в фонтане воды, сполоснул лицо. Это немного освежило и придало бодрости, так что к восточной части площади я подходил с улыбкой на лице.
Храм Пантеона, как и положено по правилам старой архитектуры, возвышался над всем остальным городом. Обычно их строили на самом высоком холме, а если такового не было, то насыпали возвышение вручную, прежде чем приступить к строительству. Вдоль широкой мраморной лестницы, по которой надо было подниматься, чтобы попасть в Храм, стояли многочисленные колонны, не посрамившие бы своим величием и афинский Парфенон.
Ходят легенды, что Храмы старых городов были построены при непосредственной помощи богов, и когда смотришь на них, особенно находясь столь близко, то невольно начинаешь в это верить. Все камни подогнаны друг к другу идеально, настолько, что между ними не протечёт и вода. Все пропорции выверены до абсолюта, словно кто-то, прежде чем приступить к строительству, составил проект в AutoCad`е. В пользу божественной теории также говорит и то, что ни в одном городе, построенном уже после Падения, подобной красоты и архитектурного совершенства было уже не встретить.
На середине подъёма поток паломников разделялся на два примерно равных рукава. Одни продолжали идти прямо, вторые же сворачивали на спиральную лестницу. Лестницу, которая выступала символом Великой Спирали Возвышения. По ней также можно было попасть в Храм, но при этом, конечно, приходилось пройти в разы большее расстояние, чем просто поднявшись по центральным ступеням.
Я пришёл сюда с конкретной целью: пройти ритуал “Познания Себя”, а одним из первых его шагов был подъём именно по спиральной лестнице. И хотя я знал, что это просто ничего не значащая и ни на что не влияющая формальность, тем не менее я свернул с центрального пролёта.
Если не спешить, не бежать по ступеням вверх, а вглядываться, то можно заметить, что все колонны вдоль лестницы покрывает вязь. И эта вязь — не просто элемент украшения, это вязь слов. Каждая колонна может “рассказать” тебе свою историю, и все эти истории в итоге сложатся в один рассказ о Создании Мира. Благодаря памяти будущего, я, конечно же, знал эти сказания и не стал задерживаться около колонн, просто проходя мимо и наслаждаясь их красотой и совершенством. С каждым пролётом спиральная лестница меняется. Изменяется, как и Ядро человека, повышающего свой ранг. Если первый её пролёт выполнен из дерева, то потом дерево сменяют медные вставки, за ними следуют железные, и так далее, до самого верха, где последние ступени окрашены в мифрил. Но, что пробирает от макушки до пяток, так это то, что входная арка Храма выполнена уже в цвете адамантия. Этот нюанс чётко и ясно показывает раздел между уделом смертных и волей богов.
На входе в сам Храм тебя встречают четыре статуи. Они выполнены так, словно сами проходят через Арку и как бы приглашают тебя с собой. Это очень символично, потому как это статуи четверки младших божеств: Джегура, Эвелана, Ишии и Дъюрьйина. Согласно мифам, каждый из них родился смертным, но смог Возвыситься и стать полубогом. И если первые двое были сыновьями Эйрата, то вот Ишия и Дъюрьйин прошли свой Путь без помощи божественной крови. Первая стала величайшей целительницей среди людей, и сама Элаи Богиня Лета и Жизни назвала её своей духовной дочерью. Второй же даже не был человеком. Низкий, массивный, в плечах шире, чем в высоту — истинный сын подгорного народа, Дъюрьйин добился своего Возвышения беспрестанным трудом. Он раскрыл секрет адамантия, за что бы гоним некоторыми богами, лишён зрения и пальцев на правой руке. Но даже покалеченный и слепой он продолжал создавать шедевры. В отличие от Джегура, Эвелана или Ишии, Дъюрьйину никто не подсказывал, никто не подводил его к лестнице Возвышения за ручку, он прошёл её сам. И, как мне кажется, Кейташи Айсуши повторяет именно его путь.
На самом деле этих статуй должно быть не четыре, а пять. Потому как за историю Айна именно пятеро смертных Возвысились. Но статую пятого ты не найдешь ни в одном из Храмов. Её убрали отовсюду, а упоминания о пятом затёрли во всех текстах. Но даже это не помогло жрецам вычеркнуть его имя из людской памяти. Да`Ннан, как и Дъюрьйин, не был рождён человеком. Он порождение Древних лесов Айна. Высокий, грациозный, выглядящий как наполовину человек, а наполовину зверь. Сид старшей крови, ставший правой рукой самого Обеорна и предводителем Дикой Охоты. Божество насилия, резни и катастроф, ненавистник людей, а также защитник дикой первозданной необузданной природы.
За Аркой тебя встречает огромная, размером с футбольное поле, Спиральная зала, здесь ты найдёшь статуи и места поклонения всем богам. Все, за исключением четырёх, разумеется. Да`Ннан, Нулгл, а также Обеорн и его жена Сегуна в Храмах Пантеона после Падения лишены своих некогда законных по праву божественности мест.