Страница 3 из 16
— Эдвин, я не буду об этом трепаться, поскольку узнаю для себя, денег не хватает купить даже кроссовки в магазине Adidas.
— Ну так вот, — кивнул он, продолжив, — к чему я всё это так долго подводил, что у нас просто нет другого выхода, как заниматься перепродажей товара, словно торгаши какие-то. Я до Олимпиады был в Мюнхене, занял первое место, и получил свои 500 рублей. Знаешь, сколько я заработал, на перепродаже привезённых вещей?
Я покачал головой, заинтересованно на него посмотрев.
— Три тысячи Иван! Долбанные три тысячи! Этих денег хватило на свадьбу, платье и ещё осталось отложить на машину.
— Подожди, — у меня в памяти всплыли воспоминания, что советские спортсмены по заверениям газет вроде бы всего хорошо жили: ордена Ленина, квартиры, машины без очереди. Как-то его слова не бились со всем этим. Об этом я ему и сказал.
Он посмотрел на меня словно на идиота, фыркнул, думая, что я так шучу, но видя моё серьёзное лицо понял, что да, я просто идиот.
— Ваня, — он покачал головой, — вот сколько ты думаешь спортсменов наградят после этой Олимпиады орденами Ленина? Дадут квартиру и машину?
— Ну думаю всем, кто хотя бы золото принёс, — осторожно ответил я, вызвав его смех. Он смеялся долго, весело, так что даже потекли слёзы.
— Слушай, с тобой и правда не соскучишься, — вытирая рукой глаза, наконец стал успокаиваться он, — Ваня, очнись уже! Ты не в сказке живёшь! На каждые соревнования выделяются квоты на каждую команду. Скажем два-три ордена, пять орденов «Знак Почёта», с десяток медалей за «За трудовое отличие», две-три квартиры и хорошо если дадут без очереди купить пару машин, за свои деньги причём Иван! Тебе просто дадут право купить без очереди!
— Погоди, ты хочешь сказать, что допустим вот я завоевал две золотых медали, и могу пролететь с наградами? — для меня это действительно стало откровением.
— Конечно! — рассмеялся он, — всё будет зависеть в каких отношениях ты с нашими кураторами из ЦК, есть ли там те, кто благотворят тебе и включит в эту квоту. Так что даже, если тренера сборной подадут тебя на награду, не факт, что ты её получишь!
— Как-то это не очень справедливо Эдвин, — проворчал я, не веря ему.
— Да у меня куча знакомых, кто, не имея знакомых или связей, каждый раз завоёвывая медали, остаётся ни с чем Иван. Даже Олимпийские! Мой сосед по коммуналке имеет три золотых медали, привезённые с токийской Олимпиады, знаешь, что он получил за них?
Я почесал в затылке и покачал головой.
— Как раз таки комнату в коммуналке девять квадратных метров, так как один без семьи и детей, а значит чиновники посчитали, что отдельная жилплощадь для него будет слишком большой роскошью! Как тебе такое?!
— Похоже на свинство, — честно признался я.
— И таких историй Иван полно. Орденоносцев или Героев труда можно перечесть по пальцам: пять-шесть на всех Олимпийских чемпионов! Если хочешь, я тебя познакомлю с парочкой людей, они тебе расскажут о справедливости распределения наград.
— Если можно, я бы хотел послушать, поскольку то, что ты рассказываешь, звучит для меня невероятно. Как можно к людям, которые для страны приносят высокие спортивные достижения относиться подобным образом? В чём будет тогда их мотивация трудиться дальше?
— А будет она Ваня только в одном, попасть в сборную и лучше всего в качестве запасного, — хмыкнул он, — у нас даже за деньги эти места продают, поскольку делать ничего не нужно, зато платят командировочные и полно свободного времени для похода по магазинам.
— Для заработка на перепродаже?
— Да, будь он неладен, — зло бросил спортсмен, — мы отсюда в основном везём чёрную икру и фототехнику, продавая её там, а обратно везём джинсы, кроссовки, пластинки. То, что раскупается у фарцовщиков в любых объёмах, только привези.
— А как на это смотрит таможня?
— Когда как Иван, — скривился он, — если мы возвращаемся с победами, чаще всего им говорят сильно нас не трясти, но вот бывало, когда купленные товары за свои кровные, сэкономленные на еде доллары, у нас просто изымают. И хорошо ещё если срок за контрабанду не получишь, бывало и такое.
— Да уж, — тяжело вздохнул я. Поговорил называется, развеялся. После утренних новостей было тяжело на душе, теперь ещё и эти откровения.
— Вань, кстати, а у тебя же много значков было? — внезапно спросил он меня.
Я кивнул.
— Много раздал местным, но да, ещё полсумки примерно осталось.
— Сколько? — охнул он, — да мы всё что у нас было, уже давно обменяли с другими спортсменами, а у тебя такие сокровища без дела лежат?! Нужно делиться Иван!
— Польза-то хоть какая из этих обменов есть? — пожал я плечами, поскольку сам этой ерундой не занимался.
— Иван, что ты хочешь себе купить в магазине «Adidas»? — прямо спросил он.
— Кроссовки, но они дорогие, — с сожалением признался я.
— А девушке, что своей купить хотел?
— Думал джинсы, универсальный же подарок.
— Давай мне размеры, и свою сумку со значками, — он потёр ладошки, — остальное предоставь мне.
Я удивлённо посмотрел на него, но спорить не стал, мы вернулись ко мне, и я показал ему свою сумку, при виде которой у него загорелись глаза, и он забрал её у меня, сказав, что я не понимаю, какими сокровищами обладаю. Мне оставалось лишь пожать плечами и проводить его до двери.
Едва он ушёл, как в номер постучали и ко мне вошёл комитетчик, вопросительно на меня посмотрев.
— Денис гуляет, Ильич бухает, — кратко сказал я.
— В общем, надёжной связи нет товарищ Добряшов, — тихо сказал он, — поэтому вы можете либо сказать это мне, либо действовать по обстоятельствам.
Я задумался, и с сожалением ему ответил.
— У меня нет инструкций, делиться этим с кем-то ещё. Спасибо товарищ Жилин за помощь, придётся действительно самому.
Он серьёзно посмотрел на меня.
— А вы полны загадок Добряшов, — покачал он головой и вышел из комнаты.
Я же лёг на кровать почитать газеты и успокоиться. Утренние проблемы, плюс то, что рассказал сегодня Эдвин, заставили меня о многом задуматься. Я естественно решил всё перепроверить, но зная, сколько у меня недоброжелателей в Союзе, я теперь сильно сомневался, что мне что-то перепадёт из медалей и наград, похоже пора было рассчитывать только на самого себя.
— «Ладно, поживём-увидим, — решил я, — вечером Титов, и ночью придётся отправиться на дело».