Страница 14 из 16
— Или что! — Ира отбросила одеяло на кровать, и стеснительно спросила, — а можно я так же? Как прошлый раз?
— Боишься, когда мужчина сверху? — спросил я.
— Да, больше этого только когда сзади, — призналась она, — ненавижу эту позу!
— Ну, если как прошлый раз, — я лёг на кровать, — тогда и рассказывай тоже во время секса.
— Ура, — взвизгнула она и распечатав презерватив быстро одела его на меня и пристроилась влагалищем на член.
— Всё, отсюда я теперь никогда не слезу, — она легла мне на грудь, положив руки под себя.
— Рассказывай давай.
— Когда ты уехал с чемпионата, Пня немного потрясло потому, что сильно тебя ничего не задело, а его знакомым наоборот прилетело, поэтому он занялся своими непосредственными делами. Встречал рекрутеров с других республик, составлял досье детей, которые отправятся на усыновление. Представляешь, у него оказывается целая картотека на них в кабинете.
— Это очень важная информация, — согласился я.
— На Новый год мы привычно отправились на подмосковную дачу, куда приезжают его покровители, и я смогла подслушать, зачем они это делают.
Я мгновенно заинтересовался.
— Говори, не томи Ир.
— Сейчас минутку, — она подвигалась на члене, доведя себя до сильного возбуждения, так что соски стали торчком, а потом снова легла на меня, успокаиваясь.
— В общем, как ты знаешь, вывезти валюту из Советского Союза весьма проблематичное и опасное занятие, — спокойно продолжила она, прищурив глаза от удовольствия.
— Угу.
— Вот их клиенты-иностранцы им и не переводят деньги сюда, а кладут их на специальный счёт на предъявителя в иностранном банке. Приезжая в любое место, где есть филиал этого банка, ты называешь номер счёта, пароль и всё, пользуйся денежками в своё удовольствие.
— Хм, как удобно.
— Да, они обсуждали между собой, что один текущий счёт, лучше разделить на три, в разных банках, поскольку сумма там становится уж слишком большой.
— Хм.
Я был знаком с такой системой, сам пользовался, чтобы скрываться от налогов и интереса ФСБ к своей персоне.
— То есть Пень у них не простой рекрутер, он словно паук сидит в центре паутины и к нему с одной стороны стекается вся информация обо всех детях, которых можно передать на усыновление, а с другой счета об оплате за выполненные услуги, — задумчиво проговорил я.
— Да, поэтому его так сильно защищают, — покивала головой девушка, — эти люди не хотят заниматься такими делами сами, нужен верный посредник.
— Слушай, какая ты молодец, — задумался я, — схема становится всё более понятной. Первое управление КГБ делает документы, кто-то прикрывает их от внимательных глаз в стране и собственной конторе, МВД обеспечивает закрытие дел со стороны милиции и обращений сознательных граждан, а кто-то из ЦК партии осуществляет общий контроль и отсутствие внимания прессы. Всё продумано и очень удобно.
— Мне что-то стало страшно от твоих слов, — созналась она, смотря на меня почти вплотную, — может ну их? Пусть занимаются своими делишками? Тех денег, что у меня в рюкзаке нам хватит с тобой надолго.
— Начнёшь шиковать, привлечёшь ненужное внимание, это тебе не рядом с Пнём быть, — отрицательно качнул я головой, — такой крыши у меня нет, как у него. Ладно, что ещё?
— Минутку, — она снова поднялась на мне, и стала двигаться.
— Так вот, — глаза её были полны похоти, но Ира старательно старалась не закончить раньше времени, — ещё я узнала, кто со стороны МВД может его прикрывать. К нам на дачу приезжал человек, а я видела его фото раньше в газетах, потому и узнала.
Она сделала большую паузу.
— Давай не томи Ира, а то сейчас точно получишь по попе, — поторопил её я.
— Ну хорошо, министр МВД Щёлоков, — торжественно произнесла она. — А? Как тебе уровень?
— Самый худший, — расстроился я, — нам его недостать.
— Чего тогда делать?
— Думать Ира, думать, — я поцеловал её в нос, а она поморщившись чихнула.
— Может бросишь свою мымру, и я стану твоей официальной девушкой? — заглянула она мне в глаза.
— Она не мымра, студентка медицинского вуза, красавица, — стал защищать я Варю, — и если бы кто-то не приехал не уведомив заранее, то было бы значительно проще всё это упорядочить.
— Ладно ворчун, прости, — вздохнула она.