Страница 68 из 110
Да понял я. Лезть вперед всех, сталкиваться с каждым паршивым драугром, чтобы вот это всё. Глупый дар! Эх, мне бы силы побольше. Или там железную руку. Или, на худой конец, рост повыше да бороду погуще, ну и плечи пошире. На седьмой руне, а дохляк дохляком.
— Вон первый идет! — радостно сказал Эгиль.
— И еще двое, — буркнул Плосконосый.
Я сжал пальцы на ручке щита, вытащил топорик.
Хвала Фомриру!
Прыгнул вперед, кувыркнулся и подсек ноги первому драугру. Подставил щит под дубину второго, легко отшвырнул его к дереву так, что он ударился спиной, и полуистлевшая кожаная шапка сползла ему на лицо. Взмах! И правая кисть вместе с дубиной полетела на землю. Удар! И левая обрублена по локоть. Из ран густой жижей вытекла черная кровь.
Слишком слабые!
Оглянулся. Первого уже порубили и привязали к дереву, а он все равно пытался идти, переставлял ноги на месте, сгребая прошлогоднюю листву и сдирая дерн.
— Кай?
— Ничего. Слишком быстро.
Еще драугры. Три карла и два хускарла. Карлы без оружия, один хускарл с железным огрызком серпа, второй — с проржавевшим до корня топором, таким проще зашибить, чем разрубить.
Карлов я проскочил, оставив на братьев. Хускарл с серпом выглядел хуже всех виденных прежде драугров. Половина его тела осталась почти целой, хоть и с почерневшей иссохшей кожей, а вторая истлела, из-под жалких клочков еле сохранившейся плоти виднелись желтые кости, непонятно как державшиеся вместе. Будто этого хускарла после смерти уронили в неглубокую лужу, и то, что лежало в воде, сохранилось, а то, что торчало наружу, было обглодано жуками и червями.
Его я и решил прибить первым.
Я легко уклонился от нелепого замаха серпом, обогнул драугра, оказавшись у него за спиной, и опустил топор ему на уцелевшее левое плечо. Сухая плоть поддалась, и рука повисла на каких-то нитях. Мертвец остановился, посмотрел на рану, откуда не вытекло ни единой капли крови, зажал серп в зубах и, схватившись за почти отвалившееся предплечье, собрал руку обратно. Я хохотнул. Вот же болван! Даже не понимает, что это бесполезно. Но я заметил, что черных нитей в ране становилось все больше и больше, пока плоть не слилась воедино. С трудом подавив рвотный позыв, я принялся рубить драугра, будто передо мной не человек, а бревно. Спина, руки, ноги, грудь, только избегал головы, чтобы не убить его окончательно. И когда от него осталось лишь невнятное месиво со странно изогнутыми конечностями, я опустил топор.
— Кай!
Оглянувшись, я увидел, как драугр с топором наседает на Аднтрудюра и Эгиля. Пятирунные хирдманы с трудом отбивали атаки восьмирунного мертвеца. Он был быстр и силен, и мозгов у него явно было побольше, чем у других. Драугр умело уклонялся и рубил умело. Если бы его оружие не заржавело за давностью зим, парням пришлось бы похуже нынешнего.
На Альрика жалко было смотреть. Сжатый и напряженный, точно тетива у лука, он всем телом и душой рвался в бой. Один прыжок, один взмах его меча — и с угрозой будет покончено. Вот только он с одиннадцатью рунами будет большей угрозой для хирда, чем этот мертвец.
— Присмотрите за этим, — крикнул я и обрушился на драугра с топором.
Точнее, попытался обрушиться. Мертвец отскочил, скаля коричневые зубы. Будто смеялся надо мной, урод подземный.
Ладно, у меня щит, а еще топор не чета твоему. Посмотрим, кто посмеется в конце!
— Ррра! — гаркнул я и, прикрывшись щитом, подошел к хускарлу вплотную.
Как ты теперь увернешься?
Щит прикрывает левое плечо, топор немного впереди. Драугр замахнулся, но вместо того, чтобы ударить, подцепил выемкой на лезвии край щита и дернул на себя. Я выпустил ручку щита, замахнулся топором. Драугр отскочил, я на излете перехватил топор левой рукой и ударил в обратную сторону, зацепив бедро противника.
— Ага!
Мертвяк отшатнулся, упал на колено. Я ухватил топор двумя руками и врезал что было силы по плечу.
Бумм!!
Ах ж, ты сволочь! Он упал, чтобы взять мой щит! И лезвие топора с размаху влетело в железный умбон! И рассекло его. Не зря я отдал такие деньги за топор. Прах твариных костей делает железо намного крепче. Наверное, я и пальцы драугру зацепил. Но щит он не бросил.
И мы закружили с драугром по лесу, делая с каждым ударом шаг в сторону, чтобы зацепить врага.
Я и злился на чересчур ловкого врага, и упивался боем. Мы с ним были почти на равных. Почти как тренировки с братьями, только можно было не сдерживать руку и бить в полную силу. Все хитрости, все уловки, выученные мной за эти годы, пригодились сейчас. Прыжки, увороты, кувырки! Трюк со щитом я тоже запомнил.
Пот валил градом по лицу, рубаха взмокла и прилипла к телу. Левый наруч свалился, разрубленный пополам, да и саму руку я едва чувствовал.
Вжух! Мимо проскользнул меч, едва разминувшись с драугром.
— Альрик! Уйди! — взревел я. — Не мешай!
— Тогда где твой дар? Почему он еще бегает?
Дар? Зачем тут дар? Сейчас сражается не хирд! Это только моя битва!
Да и вообще драугр был изрублен похлеще моего, только он не замечал ранений. Я несколько раз рубанул по его ногам, снес кусок левого плеча, отхватил ему ухо и часть щеки. Любой человек бы уже свалился от потери крови, но черная жижа в его тухлом теле быстро густела на воздухе и засыхала.
Просвистела стрела, и драугра отбросило назад. Из его груди торчало древко. Свист. Еще одна воткнулась ему в глаз. Я заорал и с удвоенной яростью бросился на врага.
И бой закончился.
— А чего вы так долго-то? — спросил я, зажимая рану на левой руке.
— Драугр с серпом… — непонятно ответил Энок, опустив лук.
— Так я же его первым изрубил.
— Изрубил. А он снова собрался. Искореженный, кривой, но собрался. Пришлось его убить.
Местность вокруг нас изменилась. Частокол вымазан черным и красным, едва появившаяся трава втоптана в землю, дерн бугрился уродливыми ранами. Слабенькие драугры с отрубленными конечностями лежали связанными, хускарл с топором тоже дергался неподалеку, лишенный возможности встать.
— Ты чего закопался в бой? — сказал Альрик, нервно дернув щекой. — Устроил тут невесть что! Будто перед перворунными юнцами выделывался. Ты должен был найти Облауда. Или Левшу.
— Это был мой бой, — пожал я плечами.
— Нет, не твой. Это бой ульверов. Как и каждый бой, в котором ты участвуешь. Даже если рядом нет никого из нас, ты представляешь весь хирд!
Я пожал плечами и охнул. Левая рука вспыхнула болью. Мда, враги пошли нынче такие, что уже не кожаную защиту надо таскать, а железную, да еще и с примесью твариного пепла. Вепрь подошел, грубовато вывернул больную руку и глянул на рану.