Страница 106 из 110
— Фарлей, — обрадовался я. — Так ты выжил? Как? Со всего Сторборга и половины бриттов не осталось.
— Повезло. Перед нападением драугров я как раз отправился сюда, — с серьезной миной сказал бритт.
Потом, спохватившись, подпрыгнул, задрал ноги вверх и оперся на одну руку. Поболтал в воздухе голыми пятками, отскочил назад и выпрямился. К нашему причалу уже спешил мужчина, чтобы взять мзду за вход в этот великолепный город. Альрик махнул рукой, и ульверы разбежались выполнять его поручения.
На меня, Рысь и Простодушного возложили покупку бочек для питьевой воды. Раз уж Фарлей случайно оказался рядом, так пусть нас и ведет к тому же бондарю. Да и я был рад, что этот бритт выжил.
— Слышал, Ульвид погиб? — спросил я Фарлея, пока тот прыгал с одной стороны дороги на другую.
— Нет, — покачал рыжими вихрами тот. — Но догадывался.
— А как там дикие? Полузубый и остальные. Защитили деревню?
Фарлей продолжал скакать, словно не слышал вопроса. Я хотел переспросить погромче, но Херлиф ткнул меня кулаком в спину и взглядом указал на нордов, стоящих неподалеку.
Бритт молчал вплоть до дома бондаря. Может, он горевал по Ульвиду?
— Какие бочки нужны? Сколько? Для чего? Снова для тварей?
— Нет. Нужны две бочки на сорок ведер и одна на десять. Лучше дубовые, в них вода не портится дольше.
— Угу.
На бриттских улочках Фарлей больше не кривлялся и не прыгал. Мы знали друг о друге столько, что прикидываться дурачком перед нами уже было незачем. Потому бритт без криков и ужимок вошел во двор бондаря и завел разговор на их языке. Рысь прислушивался к ним. Простодушный озирался по сторонам. А я смотрел на трех человек, вышедших из-за поворота. Что-то в них показалось мне знакомым, точнее, только в одном из них. Лохматые белые волосы, светлая кожа и дикая ухмылка на лице.
Правая рука сама потянулась к топору, а левая зачесалась от желания дать белоголовому в морду. Причем сразу, без единого слова.
И чем ближе он подходил, тем сильнее хотелось и сбежать, и врезать ему.
— Живодер, — пробормотал я, с трудом удерживая обе руки на поясе. — Как, ради всех тварей Бездны, ты сюда попал? Это же нордский город. А ты по-нордски знаешь едва ли десяток слов.
— Кай, — широко распахнул объятия ненормальный бритт.
Крепко обнял, посмотрел на порезанные ухо и шею, недовольно покачал головой и затарабанил на бриттском. Леофсун удивился не меньше меня, но пересказал его слова.
— Он… того… рад, что ты жив. Хотя он и не сомневался. Говорит, что слишком уж ты смешной, и Домну интересно наблюдать за тобой.
Я попытался спросить Живодера, что он забыл в Фискехале, но те немногие бриттские слова, что я знал, напрочь вылетели из головы.
— Спроси его, что он тут делает? Хочет помереть?
А ведь бритт подрос, добрался до шестой руны.
У Леофсуна глаза округлились еще сильнее.
— Говорит, что пришел к тебе. Хочет стать хирдманом. Говорит, что раньше нельзя было, а сейчас — самое время.
— Он знает про корабль?
Живодер расхохотался, и два хмурых бритта-хускарла попятились от него. Как я их понимал!
— Нет, он не слышал про корабль, но очень рад, что мы его отобрали. Он хочет посмотреть на драккар.
— Да ни за что! — выпалил я.
Страшно представить, что может устроить этот безумец на новеньком корабле. Да и на пристани же полно охранников. Стоит им только услышать его речь, как нас потащат к местному ярлу. Так и потерять «Сокол» можно.
— Он говорит, нельзя сопротивляться Домну. А именно она привела его к тебе. Говорит, ты молодец, что сохранил шрамы на спине.
Я зарычал от злости.
— Можете зайти и выбрать подходящие бочки, — выглянул Фарлей.
Увидел Живодера, нахмурился, потом спросил что-то на бриттском. Вроде бы там было про лес и малахов. Живодер радостно закивал и снова загомонил.
— Так! — вспылил я. — Рысь, скажи этому дураку, чтоб он закрыл рот и не говорил ни звука! Вообще! Сейчас мы выберем бочки, отнесем их на корабль, и уже потом поговорим. Скажи, если он посмеет что-нибудь вякнуть, я сам вырежу ему язык. И те двое тоже пусть молчат, если не знают нордский.
Рысь очень красноречиво выпалил длинную речь. И Живодер, все еще улыбаясь, сделал жест, что понял и сделает. Но я все же отправил за бочками Леофсуна и Фастгера, а сам остался рядом с бриттами.
Меня трясло от страха и злости. Что за проклятье здесь творится? Снова чьи-то колдовские штуки? Как Живодер, самый что ни на есть дикий и рунный бритт, пробрался в город? Что ему надо? Неужели он и правда искал меня? Тогда ему сильно повезло! Еще день, и мы бы ушли из Бриттланда. Или он ждал тут несколько дней? Но с его характером чудо, что его еще не поймали и не убили. Я помнил, с какой готовностью он бросился резать мне спину. Почти что пытка! Или как он резал Хрокра. И его поклонение Бездне?
Альрик меня убьет, если я приведу Живодера на корабль. Но и бросить его я тоже не могу. С полоумного бритта станется пройтись по всем улицам Фискехале, выкрикивая мое имя. Или имя хёвдинга. Убить его? Бритты плохо плавают. Может, взять его на корабль да и притопить в море?
И эта мысль меня успокоила. Так и сделаю. А если он заговорит раньше, то перережу ему горло и скажу правду. Скажу, что это был рунный бритт.
Парни выволокли подходящего размера бочки, я спросил у Фарлея цену и передал серебро всклокоченному бондарю.
— Рысь, пусть они тащат эти бочки. И будь готов, если что, убить их.
Живодер рассмеялся, будто услышал хорошую шутку, и повторил на ломаном нордском: «Убить». Я положил руку на топор и сделал вид, что сейчас его вытащу. Бритт кивнул и схватился за одну из сорокаведерных бочек.
Фарлей подошел ко мне поближе и спросил:
— Что ты собираешься с ними делать?
— Пусть хёвдинг решает. И это, спасибо тебе за всё!
Я вытащил из кошеля крупную серебряную монету, которая мне нравилась из-за необычной чеканки на ней, и передал Фарлею.
— Дальше можешь с нами не идти. Жаль Ульвида. Он правильно умер, достойно.
Фарлей остался стоять, разглядывая монету, а потом все же догнал нас.
— Разреши пойти с вами!
— Хирдманом? — нахмурился я. — Но ты же тр… безрунный!
Он отмахнулся:
— Не насовсем. Только сейчас. Я хочу послушать, что они расскажут. Я же должен знать! Давно не был у диких.
— Зачем? Ульвид ведь мертв. Тебе больше некому передавать слухи.
Рыжий бритт замолчал, и я хотел уже двинуться дальше, как он неохотно выдавил:
— Я уже привык. Привык всё вызнавать. И это зачастую помогает выжить даже трэлю.