Кризис на Центавре

Хейс понимающе кивнул.

– Видите ли, для таких ситуаций у нас есть “Большой Пьяница”.

– Большой кто?

– Ну, это такое приспособление для снижения инсоляции. Или, если хотите, для искусственного затмения.

– А! – сообразил Зулу. – Вы просто как бы “прикрываете” одно солнце. Скорее всего Бету, да?

– Совершенно верно! – подтвердил Хейс. – “Большой Пьяница” – это огромная автоматическая станция, находящаяся в полумиллионе километров от Центавра на орбите, близкой к орбите земной Луны. В случае необходимости станция создает гигантское газовое облако, поглощающее лучи света, и Бета становится не видна на небе. Естественно, светило остается на месте, но его излучение не достигает планеты, находящейся как бы под зонтиком. В результате можно создавать искусственные ночи. Кстати, таким образом удается регулировать климат и делать его, если нужно, более мягким. Однако содержание такой станции требует колоссальных средств, и, тем не менее, мы уверены, что она того стоит.

Зулу выслушал и на некоторое время погрузился в раздумье.

– Да, но в таком случае, – снова заговорил он, обнаружив очередную неясность, – это должно неблагоприятно влиять на местные формы жизни? Я хочу сказать, выходит, что приспосабливаться пришлось вовсе не пришельцам.

– Да, это действительно проблема. По данным экологов, некоторые живые организмы находятся на грани вымирания. И, наоборот, кое-что процветает и усиленно размножается. И все же, вы правы, завезенные с земли растения остались в выигрыше. Но они стоят на более высоком уровне развития, нежели исконно центаврийские, и поэтому являются более ценными и распространенными. Они составляют большую часть сельскохозяйственных культур. То же относится и к животным. И тем и другим необходима смена дня и ночи. Сами понимаете, колония, которая импортирует продовольствие, это уже не колония, а скорее ссылка.

– Да, с этим трудно не согласиться, – поддержал его мысль лейтенант. – Мне приходилось бывать в мирах, находящихся в продуктовой и сырьевой зависимости от соседей. Рано или поздно там возникают серьезные внутренние проблемы.

– А теперь представьте, что бы здесь творилось, если бы мы не могли сами себя обеспечивать. За последнюю неделю на Центавр не сел ни один корабль. Через несколько дней на планете начался бы голод, а затем наступил бы полнейший хаос. – Он тяжело вздохнул и добавил:

– Нам и так сейчас нелегко, но могло быть и хуже.

Хейс умолк и какое-то время в салоне стояла тишина. Только мягко гудел мотор и слышно было, как тихо шуршат по асфальту шины. Молчание нарушил Кирк.

– Я так понимаю, мистер Хейс, что вы не очень давно заняли теперешний свой пост?

Шеф статистического отдела заинтересованно взглянул на капитана и ответил вопросом на вопрос:

– Неужели вы находите, что я не справляюсь со своими обязанностями?

– Ну, что вы, я совсем не это имел в виду! – с улыбкой воскликнул Кирк. – Просто я впервые встречаю члена правительства, с которым можно разговаривать, как с нормальным человеком.

Хейс расхохотался.

– Принимаю это, как комплимент, капитан! Спасибо на добром слове. Я действительно совсем недавно вступил в должность. Меня назначил президент Эриксон, а до этого я работал в министерстве труда и занятости. Отвечал за разрешение трудовых споров. Мой офис располагался в Макивертоне. А прежний глава статотдела находился в Новых Афинах, когда там все это случилось. Сейчас у нас в правительстве практически все новички.

– А что вы можете сказать о тех господах, с которыми мы уже общались? – спросил Кирк. – Я имею в виду министров Переса и Бурка.

– Они входили в состав прежнего кабинета и, когда нынешний президент попросил их помочь, они охотно согласились. Во время взрыва они все трое находились на западном побережье в инспекционной поездке. Насколько мне известно, Эриксон, Перес и Бурк оказались единственными высшими должностными лицами, которые отсутствовали в столице во время катастрофы.

– Вы хорошо знаете нового президента?

– Увы, мистер Кирк, раньше мне приходилось очень редко с ним встречаться. Он был госсекретарем, и наше ведомство не являлось объектом его пристального внимания. Двух других я знаю еще меньше. Министр Бурк лишь раз беседовал со мной, и то уже непосредственно перед моим новым назначением.

– Насколько я помню, он занимает пост министра внутренних дел, то есть шефа службы безопасности?

– Совершенно верно.

– И перед тем, как получить этот гост, вы прошли нечто вроде проверки?

Хейс неуверенно, словно еще обдумывая услышанное, кивнул.

– Да… Вероятно, так.

– Но по какой причине, позвольте поинтересоваться?

Похоже Хейса вопрос сильно озадачил и, немного помедлив, он сказал:

– Прошу меня извинить, капитан, но для того, чтобы получить ответ на этот вопрос, вам следует лучше поговорить с президентом или министром безопасности.

– О, да! Конечно, – Кирк понял, что невольно коснулся запретной темы и, взглянув в окно, направил разговор в другое русло. – Кажется, мы уже в пригороде?

– Да. Мы едем по Грегори Авеню. Джон Хьюстон Грегори был первым человеком, ступившим на поверхность Центавра. Его корабль приземлился в, нескольких километрах севернее от города. Там сейчас поселок под названием Космодром Грегори. Отсюда уже недалеко до Всепланетной площади или Плаза, если желаете, где расположен комплекс административных зданий, которые сейчас являются правительственной резиденцией. Места там, конечно, маловато, можно сказать, друг у друга на коленях сидим. Из-за этого пришлось выселить из окрестных зданий кое-какие конторы и занять их помещения. Кстати, офис министерства труда тоже заняли. – Хейс невесело усмехнулся. – И я устроился в своем же собственном кабинете.

Лимузин свернул на широкий проспект и притормозил. Кирк обратил внимание на название улицы – “Дорога первопроходцев”. Автомобиль еще раз повернул и выехал на узкую улочку, ведущую в подземный гараж. Вдоль дороги выстроилась вооруженная охрана, тут же находились несколько человек в штатском, видимо, представлявших службу безопасности. Лимузин въехал в гараж и остановился около мощного подъемника.

– Вот мы и на месте, – объявил Хейс. – Прошу прощения, что приходится принимать вас, так сказать, с черного хода. Это всего лишь мера предосторожности.

В гараже, где они оказались, тоже было много охранников. Один из солдат открыл дверцу и отдал честь. Кирк поприветствовал его, вылезая из машины, и вдруг замедлил движение, почувствовав резкий неприятный запах. Но быстро сообразил, что это всего лишь выхлопные газы и бензин. В двигательных отсеках “Энтерпрайза”, где властвовал Скотт, пахло совсем иначе, и здешний воздух показался капитану омерзительно вонючим.

– Прошу вас проследовать в лифт, джентльмены, – Хейс указал рукой на двери, и все трое вошли в просторную кабину.

Глава 12

Спок и его спутники наконец добрались до самого главного помещения оборонного центра. Толстенная бронированная дверь оказалась распахнута настежь, как и все остальные двери, встретившиеся им на пути. Теперь Спок уже был уверен, что здесь произошла серьезная авария, из-за которой в самый нужный момент не сработала защитная система центра.

По дороге они не обнаружили ни одного живого человека, но у Спока еще сохранилась слабая надежда, что кто-то мог выжить, находясь в самом защищенном месте, то есть в координационном компьютерном центре. Однако и здесь все были мертвы. Видимо, у обслуживающего персонала просто не было времени, чтобы позаботиться о собственной жизни.

Повсюду в помещении лежали тела погибших сотрудников. Скорее всего, смерть наступила мгновенно от несовместимого с жизнью радиационного излучения. Однако, судя по всему, ударная и тепловая волны сюда не докатились, да и вибрация от взрыва не причинила никакого ущерба ни помещению, ни технике. Именно это и предполагал Спок. Он прекрасно знал, что подобные комплексы строятся с расчетом даже на возможность землетрясения. Поэтому контрольное помещение сохранилось полностью.